Неточные совпадения
Никита Пустосвят, из левого раскола, однажды на собрании
подошел ко мне и сказал: «Если хочешь знать
истину, то пригласи меня
к себе».
— Совершенная… — начал матрос, поперхнувшись и побагровев, с торжественной медленностью присяги, должно быть, намереваясь прибавить — «
истина», — как за моей спиной, перебивая ответ матроса, вылетел неожиданный, резкий возглас: «Чепуха!» Человек
подошел к нам. Это был тоже матрос, опрятно одетый, грубого и толкового вида.
Но тут мне стало досадно на себя. Отчего я сразу не
подошел к ней? Зачем скрылся и теперь крадусь по следам, как вор, в темноте? Чего же мне стыдиться? Что я сделал дурного? Откуда этот стыд собственного существования? Если это боязнь показать то серое грязное пятно, которое залегло у меня в душе… то почему же я стыжусь сознания
истины?..
Благодаря этому оптическому обману дилетанты
подходят храбро, без страха
истины, без уважения
к преемственному труду человечества, работавшего около трех тысяч лет, чтоб дойти до настоящего развития.
Все встречное и поперечное приравнивают они
к этим осадкам, заменяющим для них собственный ум; в чем заметят они какое-нибудь согласие, какое-нибудь сродство с словами их авторитетов, то становится для них предметом живейших сочувствий, и они с задорным ожесточением защищают свою святыню, оспаривая все встречное и поперечное, что не
подойдет под цвет и тон жалких суррогатов
истины, служащих обильнейшим источником если не мысли, то удалых слов и ухарских фраз.
И был ли то обман воображенья
Иль
истина — по залу пронеслось
Как свежести какой-то дуновенье,
И запах мне почувствовался роз.
Чудесного я понял приближенье,
По телу легкий пробежал мороз,
Но превозмог я скоро слабость эту
И
подошел с решимостью
к портрету.
Очень удивительно то, что большинство людей тверже всего верят самым старинным учениям о вере, таким, какие уже не
подходят к нашему времени, а откидывают и считают ненужными и вредными все новые учения. Такие люди забывают то, что если бог открывал
истину древним людям, то он всё тот же и точно так же мог открыть ее и недавно жившим и теперь живущим людям.
В чем основная
истина жизни? В чем ценность жизни, в чем ее цель, ее смысл? Тысячи ответов дает на эти вопросы человек, и именно множественность ответов говорит о каком-то огромном недоразумении, здесь происходящем. Недоразумение в том, что
к вопросам
подходят с орудием, совершенно непригодным для их разрешения. Это орудие — разум, сознание.
— Не ведаешь! — злобно прошипел Григорий Лукьянович. — А зачем
подсылал дочь свою окаянную в Александровскую слободу,
к брату своему, такому же, как ты, крамольнику?.. Не сносить и ему головы, я в том тебе порукою… И дочь твою, подлую прелестницу, на позор отдам людишкам своим, коли не скажешь мне
истины, куда вы с злочестивцем Пименом, попом триклятым, Максимку моего запрятали…