Неточные совпадения
— Не кричите, Безбедов, — сказал Тагильский,
подходя к нему. Безбедов, прихрамывая, бросился
к двери, толкнул ее плечом, дверь отворилась, на пороге встал помощник начальника, за плечом его возвышалось седоусое лицо
надзирателя.
У калитки деревянных строений, с правой стороны, против часового сидел на лавочке
надзиратель в мундире с галунами с записной книжкой.
К нему
подходили посетители и называли тех, кого желали видеть, и он записывал. Нехлюдов также
подошел к нему и назвал Катерину Маслову.
Надзиратель с галунами записал.
Надзиратель подошел к ним.
На самом выходе
к Нехлюдову
подошел надзиратель с крестами и медалями и неприятным, вкрадчивым лицом и таинственно передал ему записку.
Смотритель с Нехлюдовым
подошли к острогу. Калитка мгновенно отворилась при приближении смотрителя.
Надзиратели, взяв под козырек, провожали его глазами. Четыре человека с бритыми полуголовами и неся кадки с чем-то, встретились им в прихожей и все сжались, увидав смотрителя. Один особенно пригнулся и мрачно насупился, блестя черными глазами.
Сначала
подошел к священнику и приложился
к кресту смотритель, потом помощник, потом
надзиратели, потом, напирая друг на друга и шопотом ругаясь, стали
подходить арестанты.
— Вам Маслову? — спросила она,
подходя с дежурным
надзирателем к одной из дверей камер, отворявшихся в коридор.
Возникал тяжелый вопрос: в священнике для нас уже не было святыни, и обратить вынужденную исповедь в простую формальность вроде ответа на уроке не казалось трудным. Но как же быть с причастием?
К этому обряду мы относились хотя и не без сомнений, но с уважением, и нам было больно осквернить его ложью. Между тем не
подойти с другими — значило обратить внимание инспектора и
надзирателей. Мы решили, однако, пойти на серьезный риск. Это была своеобразная дань недавней святыне…
Ha следующий день, когда все
подходили к причастию под внимательными взглядами инспектора и
надзирателей, мы с Сучковым замешались в толпу, обошли причащавшихся не без опасности быть замеченными и вышли из церкви.
К концу этой беседы незаметно
подошла еще кучка учеников, которые как-то особенно демонстративно вступали в объяснения с
надзирателем.
Веселее и приветливее всех смотрит казенный дом, где живет
надзиратель Убьенных, маленький, тщедушный солдатик, с выражением, которое вполне
подходит к его фамилии; на лице у него в самом деле что-то убиенное, горько-недоумевающее.
В назначенный день, 13 августа, утром, смотритель тюрьмы, врач и я
подходили не спеша
к канцелярии; Прохоров, о приводе которого было сделано распоряжение еще накануне, сидел на крыльце с
надзирателями, не зная еще, что ожидает его.
В московском вокзале Татьяну Васильевну встретили: грязный монах с трясущейся головой,
к которому она
подошла к благословению и потом поцеловала его руку, квартальный
надзиратель, почтительно приложивший руку
к фуражке, и толстый мужик — вероятно деревенский староста; все они сообща ее и генерала усадили в карету. С кузеном своим Татьяна Васильевна даже не простилась — до того она рассердилась на него за быстро прерванный им накануне разговор.
Налево был едва виден высокий крутой берег, чрезвычайно мрачный, а направо была сплошная, беспросветная тьма, в которой стонало море, издавая протяжный, однообразный звук: «а… а… а… а…», и только когда
надзиратель закуривал трубку и при этом мельком освещался конвойный с ружьем и два-три ближайших арестанта с грубыми лицами, или когда он
подходил с фонарем близко
к воде, то можно было разглядеть белые гребни передних волн.
Николай Николаевич, улучив минуту, когда оба
надзирателя были в стороне,
подошел к нему.