Неточные совпадения
Потом
подъехали к реке, поставили лошадей под березками и пошли в купальню. Кучер Терентий, привязав
к дереву отмахивающихся от оводов лошадей, лег, приминая траву, в тени березы и курил тютюн, а из купальни доносился до него неумолкавший детский веселый визг.
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как тени, качались отражения скал с
деревьями. В эту минуту за нами пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда исчезали на темном фоне утесов, и только когда мы
подъехали к ним вплоть, увидели мачты, озаренные луной.
К обеду мы
подъехали к прекрасной речке, обстановленной такими пейзажами, что даже сам приличный и спокойный Вандик с улыбкой указал нам на один живописный овраг, осененный
деревьями. «Very nice place!» («Прекрасное место!») — заметил он.
Подъехав к господскому дому, он увидел белое платье, мелькающее между
деревьями сада. В это время Антон ударил по лошадям и, повинуясь честолюбию, общему и деревенским кучерам как и извозчикам, пустился во весь дух через мост и мимо села. Выехав из деревни, поднялись они на гору, и Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею; сердце в нем забилось; перед собою видел он Кистеневку и бедный дом своего отца.
Подъехать в меру на санях или дрожках редко удавалось по неудобству местности, и я подкрадывался
к глухарям из-за
деревьев; если тетерева совершенно не видно и стрелять нельзя, то я подбегал под самое
дерево и спугивал глухаря, для чего иногда жертвовал одним выстрелом своего двуствольного ружья, а другим убивал дорогую добычу в лет, целя по крыльям; но для этого нужно, чтоб
дерево было не слишком высоко.
Охотник начинает
подъезжать всегда
к крайнему тетереву и предпочтительно
к одному или двум: ибо чем меньше тетеревов на
дереве, тем они смирнее и подпускают ближе.
Опускаясь на ночлег, они не слетают, а как будто падают вниз, без всякого шума, точно пропадают, так что, завидя издали большое
дерево, унизанное десятками тетеревов, и
подъезжая к нему с осторожностью, вдруг вы увидите, что тетеревов нет, а они никуда не улетали!
Подъезжая к ней, мы опять попали в урему, то есть в пойменное место, поросшее редкими кустами и
деревьями, избитое множеством средних и маленьких озер, уже обраставших зелеными камышами: это была пойма той же реки Белой, протекавшей в версте от Сергеевки и заливавшей весною эту низменную полосу земли.
В это время они
подъехали к небольшой монастырской пристани. Идущие от нее и покрытые весеннею свежестью луга, несколько совершенно уж распустившихся
деревьев, ивняку и, наконец, теплый, светлый вечер оживили Павла. Он начал радоваться, как малый ребенок.
Но вот лес начинает мельчать; впереди сквозь редкие насаждения
деревьев белеет свет, возвещающий поляну, реку или деревню. Вот лес уже кончился, и перед вами речонка, через которую вы когда-то переезжали летом вброд. Но теперь вы ее не узнаете; перед вами целое море воды, потопившей собою и луга и лес верст на семь. Вы
подъезжаете к спуску, около которого должен стоять дощаник, но его нет.
По обеим сторонам широкой дороги стояли густые, белые от снега
деревья, которые то склонялись вершинами, когда тройка
подъезжала к ним, то откидывались назад, когда она их промелькнула.
Это был чеченец Гамзало. Гамзало подошел
к бурке, взял лежавшую на ней в чехле винтовку и молча пошел на край поляны,
к тому месту, из которого
подъехал Хаджи-Мурат. Элдар, слезши с лошади, взял лошадь Хаджи-Мурата и, высоко подтянув обеим головы, привязал их
к деревьям, потом, так же как Гамзало, с винтовкой за плечами стал на другой край поляны. Костер был потушен, и лес не казался уже таким черным, как прежде, и на небе хотя и слабо, но светились звезды.
Когда мы
подъезжали к Куриловке, погода была ясная, радостная. Кое-где во дворах молотили, пахло ржаною соломой. За плетнями ярко краснела рябина, и
деревья кругом, куда ни взглянешь, были все золотые или красные. На колокольне звонили, несли
к школе образа, и было слышно, как пели: «Заступница усердная». А какой прозрачный воздух, как высоко летали голуби!
— Митька, лошадей! — крикнул он как-то грозно своему лакею, и, когда кони его (пара старых саврасых вяток) были поданы, он гордо сел в свою пролетку, гордо смотрел, проезжая всю Сретенку и Мещанскую, и, выехав в поле, где взору его открылся весь небосклон, он, прищурившись, конечно, но взглянул даже гордо на солнце и,
подъезжая к самому Останкину, так громко кашлянул, что сидевшие на
деревьях в ближайшей роще вороны при этом громоподобном звуке вспорхнули целой стаей и от страха улетели вдаль.
Охотник, поездив несколько времени по горам и полям и не найдя нигде зайцев, сделал соображение, что они все лежат в лесу; а как на беду он взял с собой ружье, то,
подъехав к лесу, привязал на опушке лошадь
к дереву, посадил ястреба на толстый сучок, должник привязал
к седлу, а сам отправился стрелять в лес зайцев.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон-Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо
подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное
дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон-Толь что-то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
Князь Андрей
подъехал к оранжерее: стекла были разбиты, и
деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли.