Неточные совпадения
Я им объяснил, что я офицер,
еду в действующий отряд по казенной надобности, и стал требовать казенную
квартиру.
У Елены он отдыхал от впечатлений, которые угнетали его
в квартире Дронова, куда, точно мутные ручьи дождя
в яму, стекались слухи, мысли, факты, столь же неприятно разнообразные, как люди, которые приносили их. Количество людей непрерывно увеличивалось, они суетились, точно на вокзале, и очень трудно было понять — куда и зачем они
едут?
«
В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его
в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план построек,
квартиру сдать, взять паспорт и
ехать на полгода за границу, сбыть лишний жир, сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью,
ехать, куда все
едут, по железным дорогам, на пароходах, потом…
— Перестань хвастаться, а выдумай, как бы и с
квартиры не съезжать, и
в деревню не
ехать, и чтоб дело сделалось… — заметил Обломов.
Он сел и задумался. Много передумал он
в эти полтора часа, много изменилось
в его мыслях, много он принял новых решений. Наконец он остановился на том, что сам
поедет с поверенным
в деревню, но прежде выпросит согласие тетки на свадьбу, обручится с Ольгой, Ивану Герасимовичу поручит отыскать
квартиру и даже займет денег… немного, чтоб свадьбу сыграть.
Ольга
поехала с теткой с визитом до обеда, а он пошел глядеть
квартиры поблизости. Заходил
в два дома;
в одном нашел
квартиру в четыре комнаты за четыре тысячи ассигнациями,
в другом за пять комнат просили шесть тысяч рублей.
Он велел Захару и Анисье
ехать на Выборгскую сторону, где решился оставаться до приискания новой
квартиры, а сам уехал
в город, отобедал наскоро
в трактире и вечер просидел у Ольги.
Квартира Шустовой была во втором этаже. Нехлюдов по указанию дворника попал на черный ход и по прямой и крутой лестнице вошел прямо
в жаркую, густо пахнувшую
едой кухню. Пожилая женщина, с засученными рукавами,
в фартуке и
в очках, стояла у плиты и что-то мешала
в дымящейся кастрюле.
Рагожинские приехали одни, без детей, — детей у них было двое: мальчик и девочка, — и остановились
в лучшем номере лучшей гостиницы. Наталья Ивановна тотчас же
поехала на старую
квартиру матери, но, не найдя там брата и узнав от Аграфены Петровны, что он переехал
в меблированные комнаты,
поехала туда. Грязный служитель, встретив ее
в темном, с тяжелым запахом, днем освещавшемся коридоре, объявил ей, что князя нет дома.
Когда привезли Пушкина, Милорадович приказывает полицеймейстеру
ехать в его
квартиру и опечатать все бумаги.
В карете генерал, когда они
поехали, тоже все как-то поеживался, откашливался; хотел, как видно, что-то такое сказать и не находился; впрочем, и пространство, которое им надобно было проехать до
квартиры Плавина, было слишком небольшое, а лошади несли их быстро, так что через какие-нибудь минуты они очутились уже у подъезда знакомого нам казенного дома.
— Во всяком случае, — продолжала она, — я ни сама не хочу оставаться
в этих номерах; ни вас здесь оставлять с вашими приятелями и приятельницами-девицами.
Поедем сейчас и наймем себе особую
квартиру. Я буду будто хозяйка, а ты у меня на хлебах будешь жить.
Когда они сели
в карету, он велел кучеру
ехать не на Литейную, где жил генерал, а к себе на
квартиру.
За
квартиру с
едой и с мытьем платил я хозяйке два с полтиной
в месяц; разумеется, бламанже не давали, а сыт, впрочем, бывал завсегда.
Статьи для цензуры посылались
в пятницу, а хроника и отчеты —
в субботу, после четырех часов дня, то есть когда верстался номер. Бывали случаи, что уже наступал вечер, а цензурных гранок не приносили. Приходилось иногда
ехать самому к цензору на
квартиру выручать материал.
«Если бы Колумб так рассуждал, он никогда не снялся бы с якоря. Сумасшествие
ехать по океану, не зная дороги, по океану, по которому никто не ездил, плыть
в страну, существование которой — вопрос. Этим сумасшествием он открыл новый мир. Конечно, если бы народы переезжали из одного готового hotel garni
в другой, еще лучший, — было бы легче, да беда
в том, что некому заготовлять новых
квартир.
В будущем хуже, нежели
в океане — ничего нет, — оно будет таким, каким его сделают обстоятельства и люди.
В Женеве я прежде не был; город тихий,
в стороне, а потому я и избрал ее зимней
квартирой; я собирался там заняться политической экономией и на досуге обдумать, что делать на будущее лето и куда
ехать.
Ну, не везло, Зоечка, ну что ж ты поделаешь. Возьмешь карту — жир, жир… Да… На суде я заключительное слово подсудимого сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, конвойные несознательные и те рыдали. Ну, отсидел я… Вижу, нечего мне больше делать
в провинции. Ну, а когда у человека все потеряно, ему нужно
ехать в Москву. Эх, Зойка, очерствела ты
в своей
квартире, оторвалась от массы.
Они
ехали в отдельном купе. Обоим было грустно и неловко. Она сидела
в углу, не снимая шляпы, и делала вид, что дремлет, а он лежал против нее на диване, и его беспокоили разные мысли: об отце, об «особе», о том, понравится ли Юлии его московская
квартира. И, поглядывая на жену, которая не любила его, он думал уныло: «Зачем это произошло?»
Зашел домой — жил я у певчего недалеко от театра, — заплатил три рубля за
квартиру, сказал, что
еду в Саратов, распрощался дружески и ушел, захватив с собою свое имущество: узелок с переменой белья.
Шабельский (подумав). Я прежде всего
поехал бы
в Москву и цыган послушал. Потом… потом махнул бы
в Париж. Нанял бы себе там
квартиру, ходил бы
в русскую церковь…
Если вы видите, что умный человек бедно одет, живет
в дурной
квартире,
едет на плохом извозчике — это вас не поражает, не колет вам глаз; так и нужно, это идет к умному человеку, тут нет видимого противоречия.
Курчаев. Много. Третий год
квартиру ищет. Ему и не нужна
квартира, он просто ездит разговаривать, все как будто дело делает. Выедет с утра,
квартир десять осмотрит, поговорит с хозяевами, с дворниками; потом
поедет по лавкам пробовать икру, балык; там рассядется,
в рассуждения пустится. Купцы не знают, как выжить его из лавки, а он доволен, все-таки утро у него не пропало даром. (Глумову.) Да, вот еще, я и забыл сказать. Тетка
в вас влюблена, как кошка.
Федор и Евсеич посадили меня
в старую колымагу подле матери, и мы
поехали на
квартиру.
Только что въехали
в квартиру: «Чаю мне! — закричала бабушка, — и сейчас собираться!
Едем!»
Председатель наш расхохотался, взял лист бумаги и написал, без помарки, журнал открытия нового «отдельного цензурного комитета»; мы все трое подписали его; секретарь взял под мышку все старые дела и архив и отправился с ними
в квартиру председателя, а я
поехал домой.
С бегов
поехали в ресторан, а оттуда на
квартиру к Щавинскому. Фельетонист немного стыдился своей роли добровольного сыщика, но чувствовал, что не
в силах отстать от нее, хотя у него уже начиналась усталость и головная боль от этой тайной, напряженной борьбы с чужой душою. Убедившись, что лесть ему не помогла, он теперь пробовал довести штабс-капитана до откровенности, дразня и возбуждая его патриотические чувства.
(Пишет записку.) Федор, сейчас же эту записку передайте вестовому. Чтобы срочно
поехал ко мне на
квартиру на Львовскую улицу, там ему по этой записке дадут сверток. Чтобы сейчас же привез его сюда. Вот два карбованца ему на извозчика. Вот записка
в комендатуру на пропуск.
Я
ехал к нему часа два с половиною, потому что должен был проехать около пяти верст большими улицами и изъездить по крайней мере десяток маленьких переулков, прежде чем нашел его
квартиру: это был полуразвалившийся дом, ход со двора; я завяз почти
в грязи, покуда шел по этому двору, на котором, впрочем, стояли новые конюшни и сарай.
Николаев. Думаю, для старого друга нельзя не сделать, а уж знал, что будет гадость… Да, думаю, что ж? меня какой-нибудь писака-мальчишка не может же оскорбить:
поехал. Хорошо. Разлетелись мы с Софьей Андреевой — никого нет, один шафер…
Квартира — свиной хлев чище! — веревки на полу валяются, и какой-то его друг, такой же невежа, как он, чуть не
в халате, да его родня — протоколист какой-то… Что же вы думаете? Повернулся спиной, ушел, надел шляпу и
поехали!
Студент. По задаткам натуры — ничтожный синьор, вот и все. Я, как взглянул на эту личность, убедился, что
в нем все фальшь. Как хотите — индивидуум, служащий по акцизному правлению, имеющий и лошадку, и
квартиру, и две тысячи жалованья, — уж никак не новый человек. А новый синьор, вот и все. Как же! Он при мне раз сказал, что студенты — ребята!.. Вот понятие этих господ!.. Дрянь-с, почтеннейшая, дрянь вся эта компания честная. Нет-с, наскучило мне все это. Надо
в Москву
ехать.
В семь часов вечера этого последнего дня его жизни он вышел из своей
квартиры, нанял извозчика, уселся, сгорбившись, на санях и
поехал на другой конец города. Там жил его старый приятель, доктор, который, как он знал, сегодня вместе с женою отправился
в театр. Он знал, что не застанет дома хозяев, и
ехал вовсе не для того, чтобы повидаться с ними. Его, наверно, впустят
в кабинет, как близкого знакомого, а это только и было нужно.
Генеральша без памяти, дети плачут, и только уж на другой день, когда старушка изволили прийти несколько
в себя, получаю я от них такое приказание, чтоб
ехать сейчас
в уездный город, на
квартиру Федора Гаврилыча, и если Ольга Николавна там, то вручить ей письмо,
в противном же случае подать
в подлежащий земский суд законное объявление обо всем случившемся.
Здесь надо было ему приискать
квартиру, где б молодые после венца прожили несколько дней до того, как
поехать в Осиповку за родительским прощением.
Петрушка вечор за делами
поехал:
в Свиблово попа повестить,
в Язвицы лошадей нанять,
в город на первы дни молодым
квартиру сготовить.
Опять ей стали мерещиться разные страхи и ужасы, которым он, по ее заключению, должен был подвергаться
в это время, и, наконец,
в этой тоске не совладала она со своим неугомонным сердцем: взяла и
поехала к нему на
квартиру.
С этим она, обойдя с огнем всю
квартиру, распорядилась внести свои вещи
в кабинет мужа, а сама наскоро умылась, сделала без всякой сторонней помощи довольно скромный туалет и, послав человека за новою каретой, присела у мужниного письменного стола и написала: «Я
еду к брату Григорию и через час возвращусь. Если вы ранее меня возвратитесь от княгини Казимиры, то распорядитесь избрать мне
в вашей
квартире уголок для моего приюта».
Обыкновенно полугодовую
квартиру, одну комнату с передней или без нее, нанимали с отоплением и мебелью за двадцать-тридцать рублей. Обед на двоих стоил тогда от четырех до шести рублей
в месяц. Какой это был обед — не спрашивайте! Но такой
едой довольствовались две трети студенчества, остальная треть ела
в кнейпах и
в «ресторациях» (Restauration) с ценами порций от пятнадцати до тридцати копеек.
Вскоре после того мы с Вырубовым посетили А.И. При нем тогда была только Н.А.Огарева и их дочь Лиза, официально значившаяся также как девица Огарева. Он просил меня навещать его и собирался взять на зиму меблированную
квартиру. Но это ему не удалось тогда сделать. Он получил депешу, что его старшая дочь Н.А. серьезно заболела какой-то нервной болезнью, и он тотчас же решил
ехать во Флоренцию, где она гостила тогда у брата своего Александра, профессора
в тамошнем Институте высших наук.
Через несколько дней по приезде
в Петербург, Николай Леопольдович
поехал с визитом
в Александре Яковлевне. Она жила
в той же
квартире на Николаевской улице. Между прочими разговорами он приступил к главной цели своего визита.
Он
поехал прямо на
квартиру к Янкелю Аароновичу. Жена Цангера Ревека Самуиловна сообщила ему, что муж ее сидит
в доме содержания неисправимых должников. О положении его дел она отозвалась незнанием.
—
В каком? Да ни
в каком… Воркуют себе
в квартире у старушки; он ждет отпуска и хочет
ехать к родителям просить благословения… Дадут они ему его, так и есть, дожидайся… — утешал Аркадия Александровича Максимилиан Эрнестович.
Она приказала нанять для себя карету и
в двенадцатом часу
поехала на Фурштадтскую улицу и велела остановиться невдалеке от подъезда
квартиры Доры, но не выходила и, завернувшись
в свою дорогую ротонду из голубых песцов, следила за подъезжавшими экипажами.
3 августа Савин и Мадлен были на скачках
в Булонском лесу и по окончании их
поехали не домой
в Эрмитаж, а на свою городскую
квартиру, так как собирались
ехать вечером
в театр.
Салтыков между тем окончательно рассорился с Дауном и, ссылаясь на невозможность продовольствовать армию
в опустошенных местах, отступил на зимние
квартиры и
поехал в Петербург приносить бесплодные жалобы и давать бесполезные советы.
Он выбежал как сумасшедший из
квартиры доктора и, бросившись
в пролетку извозчика, приказал ему как можно скорее
ехать на Каменный остров.
Несмотря на то что Анжель, эта, как уже, без сомнения, догадался читатель, первоклассная звезда петербургского полусвета, недели с две, как переехала на свою прелестную дачу на Каменном острове, буквально утопавшую
в зелени, окруженную обширными цветниками, с фонтаном посередине, с мраморными статуями
в многочисленных и изящных клумбах, с громадной террасой, уставленной тропическими растениями, с убранными внутри с чисто царскою роскошью, начиная с приемной и кончая спальней, комнатами — она приказала кучеру, как мы уже знаем,
ехать на свою городскую
квартиру.
Он и не ошибся. Князь Владимир, выбежав, как сумасшедший, из
квартиры своего поверенного, сел
в пролетку и приказал
ехать в Европейскую гостиницу. Дорогой на него напало раздумье. От природы малодушный, он жил настоящей минутой, мало заботился о будущем; он начал сожалеть, что отказался от предложенных ему Николаем Леопольдовичем пяти тысяч, которые он считал нужными для него до зарезу.
В роскошной главной
квартире помощника присяжного поверенного Николая Леопольдовича Гиршфельда только что окончился прием. Сам хозяин переменил сюртук на фрак и собирался
ехать в суд.
В том самом селе, куда решил
ехать для исполнения своих адских замыслов Семен Семенович, находилась
в то время
квартира инженеров, командированных на разведки сибирской железной дороги от К. по направлению к Иркутску.