Неточные совпадения
Он долго думал в этом направлении и, почувствовав себя настроенным воинственно, готовым
к бою, хотел идти
к Алине, куда прошли все, кроме Варавки, но вспомнил, что ему пора
ехать в город. Дорогой на
станцию, по трудной, песчаной дороге, между холмов, украшенных кривеньким сосняком, Клим Самгин незаметно утратил боевое настроение и, толкая впереди себя длинную тень свою, думал уже о том, как трудно найти себя в хаосе чужих мыслей, за которыми скрыты непонятные чувства.
Это обстоятельство осталось, однако ж, без объяснения: может быть, он сделал это по привычке встречать проезжих, а может быть, и с целью щегольнуть дворянством и шпагой. Я узнал только, что он тут не живет, а остановился на ночлег и завтра
едет дальше,
к своей должности, на какую-то
станцию.
В Киренске я запасся только хлебом
к чаю и уехал. Тут уж я помчался быстро. Чем ближе
к Иркутску, тем ямщики и кони натуральнее. Только подъезжаешь
к станции, ямщики ведут уже лошадей, здоровых, сильных и дюжих на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут
ехал приискатель с семейством, в двух экипажах, да я — и всем доставало лошадей. На
станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали: бегут ли за нами еще подводы?
Обер-кондуктор с блестящими галунами и сапогами отворил дверь вагона и в знак почтительности держал ее, в то время как Филипп и артельщик в белом фартуке осторожно выносили длиннолицую княгиню на ее складном кресле; сестры поздоровались, послышались французские фразы о том, в карете или коляске
поедет княгиня, и шествие, замыкающееся горничной с кудряшками, зонтиками и футляром, двинулось
к двери
станции.
Мы
ехали, не останавливаясь; жандарму велено было делать не менее двухсот верст в сутки. Это было бы сносно, но только не в начале апреля. Дорога местами была покрыта льдом, местами водой и грязью; притом, подвигаясь
к Сибири, она становилась хуже и хуже с каждой
станцией.
Но дорога до Троицы ужасна, особливо если Масленица поздняя. Она представляет собой целое море ухабов, которые в оттепель до половины наполняются водой. Приходится
ехать шагом, а так как путешествие совершается на своих лошадях, которых жалеют, то первую остановку делают в Больших Мытищах, отъехавши едва пятнадцать верст от Москвы. Такого же размера
станции делаются и на следующий день, так что
к Троице поспевают только в пятницу около полудня, избитые, замученные.
В конце августа по большой ущелистой севастопольской дороге, между Дуванкòй [Последняя
станция к Севастополю.] и Бахчисараем, шагом, в густой и жаркой пыли
ехала офицерская тележка (та особенная, больше нигде не встречаемая тележка, составляющая нечто среднее между жидовской бричкой, русской повозкой и корзинкой).
— Теперича, ежели Петенька и не шибко
поедет, — опять начал Порфирий Владимирыч, — и тут
к вечеру легко до
станции железной дороги поспеет. Лошади у нас свои, не мученные, часика два в Муравьеве покормят — мигом домчат. А там — фиюю! пошла машина погромыхивать! Ах, Петька! Петька! недобрый ты! остался бы ты здесь с нами, погостил бы — право! И нам было бы веселее, да и ты бы — смотри, как бы ты здесь в одну неделю поправился!
Стоило некоторым людям, участникам и неучастникам этого дела, свободным от внушения, еще тогда, когда только готовились
к этому делу, смело высказывать свое негодование перед совершившимися в других местах истязаниями и отвращение и презрение
к людям, участвовавшим в них, стоило в настоящем тульском деле некоторым лицам выразить нежелание участвовать в нем, стоило проезжавшей барыне и другим лицам тут же на
станции высказать тем, которые
ехали в этом поезде, свое негодование перед совершаемым ими делом, стоило одному из полковых командиров, от которых требовались части войск для усмирения, высказать свое мнение, что военные не могут быть палачами, и благодаря этим и некоторым другим, кажущимся неважными частным воздействиям на людей, находящихся под внушением, дело приняло совсем другой оборот, и войска, приехав на место, не совершили истязаний, а только срубили лес и отдали его помещику.
Как всегда бывает в дальней дороге, на первых двух-трех
станциях воображение остается в том месте, откуда
едешь, и потом вдруг, с первым утром, встреченным в дороге, переносится
к цели путешествия и там уже строит замки будущего. Так случилось и с Олениным.
Через неделю Андрею Ефимычу предложили отдохнуть, то есть подать в отставку,
к чему он отнесся равнодушно, а еще через неделю он и Михаил Аверьяныч уже сидели в почтовом тарантасе и
ехали на ближайшую железнодорожную
станцию.
Весь мокрый, голодный, я вскочил на площадку отходившего товарного поезда и благополучно
ехал всю ночь, только, подъезжая
к станции, соскакивал на ходу, уходил вперед и, когда поезд двигался, снова садился.
—
Ехал я всю ночь, разумеется, всю ночь не спал, — можете себе представить, как я спешил! — прибавляет он, обращаясь
к Зине, — одним словом, бранился, кричал, требовал лошадей, даже буянил из-за лошадей на
станциях; если б напечатать, вышла бы целая поэма в новейшем вкусе!
Как-то перед масленицей пошел сильный дождь с крупой; старик и Варвара подошли
к окну, чтобы посмотреть, а глядь — Анисим
едет в санях со
станции. Его совсем не ждали. Он вошел в комнату беспокойный и чем-то встревоженный и таким оставался потом всё время; и держал себя как-то развязно. Не спешил уезжать, и похоже было, как будто его уволили со службы. Варвара была рада его приезду; она поглядывала на него как-то лукаво, вздыхала и покачивала головой.
Олимпиада Семеновна объяснила Вельчанинову, что они
едут теперь из О., где служит ее муж, на два месяца в их деревню, что это недалеко, от этой
станции всего сорок верст, что у них там прекрасный дом и сад, что
к ним приедут гости, что у них есть и соседи, и если б Алексей Иванович был так добр и захотел их посетить «в их уединении», то она бы встретила его «как ангела-хранителя», потому что она не может вспомнить без ужасу, что бы было, если б… и так далее, и так далее, — одним словом, «как ангела-хранителя…»
Павел Павлович очнулся, всплеснул руками и бросился бежать сломя голову; поезд уже тронулся, но он как-то успел уцепиться и вскочил-таки в свой вагон на лету. Вельчанинов остался на
станции и только
к вечеру отправился в дорогу, дождавшись нового поезда и по прежнему пути. Вправо,
к уездной знакомке, он не
поехал, — слишком уж был не в духе. И как жалел потом!
— Дело-то, почитай, на мази было. Бычка да двух телок уж я
к якутам свел на
станцию. Попу, значит, мимо
ехать, — взял бы. Да денег пятнадцать рублей. Все ведь припасла Марья-то… А ни
к чему.
И во все время, пока он добрался до почтовой
станции, пока
ехал в дилижансе, битком набитом молчаливыми турками и татарами, пока устраивался в ялтинской гостинице на ночь, его не оставлял колючий стыд и беспощадное омерзение
к себе самому,
к Анне Георгиевне, ко всему, что вчера произошло, и
к собственному мальчишескому побегу.
Дело было в ноябре, в распутицу. Мы
ехали к Якутску; путь предстоял длинный, и мы мечтали о санной дороге. На
станциях обнадеживали, что от Качуга по Лене уже ездят на санях, но пока нас немилосердно трясло по замерзшим колеям.
Действительно, страшно было видеть, что метель и мороз все усиливаются, лошади слабеют, дорога становится хуже, и мы решительно не знаем, где мы и куда
ехать, не только на
станцию, но
к какому-нибудь приюту, — и смешно и странно слышать, что колокольчик звенит так непринужденно и весело и Игнатка покрикивает так бойко и красиво, как будто в крещенский морозный солнечный полдень мы катаемся в праздник по деревенской улице, — и главное, странно было думать, что мы всё
едем, и шибко
едем, куда-то прочь от того места, на котором находились.
После полудня
к хозяину приезжает очень высокий и очень толстый мужик, с широким, бычьим затылком и с громадными кулаками, похожий на русского ожиревшего целовальника. Зовут его Петром Петровичем. Живет он в соседнем селе и держит там с братом пятьдесят лошадей, возит вольных, поставляет на почтовую
станцию тройки, землю пашет, скотом торгует, а теперь
едет в Колывань по какому-то торговому делу.
— Анадысь так-то в заметь обратные с той
станции поехали, — сказал он, — да в стогах и ночевали,
к утру только приехали. Спасибо еще
к стогам прибились, а то все бы чисто позамерзали — холод был. И то один ноги позаморозил, так три недели от них умирал.
Д’Омарен долго смотрел вслед прекрасной графине. Французу страстно захотелось поговорить с женщиной, которую он ударил и которая на удар ответила фразой: «Пусть будет так»; но, когда она скрылась с его глаз, он повернул назад и быстро зашагал
к железнодорожной
станции. Он исполнил данное ему поручение и
ехал теперь за наградой…
В полночь он разбудил работника и приказал ему приготовить
к пяти часам утра лошадь, чтобы
ехать на
станцию, разделся и укрылся, но уснуть не мог.
Самый путь — около четырехсот верст на перекладных — был большой радостью!
Станции, тройки, уханье ямщика,
еда в почтовых гостиницах в Вязниках и Владимире, дорожные встречи и все возраставшее волнение, по мере того как мы близились
к Москве.
Перевал этот для туриста был очень характерный. Самый дилижанс, его упряжь с мулами вместо лошадей,
станции, пассажиры,
еда дорогой, а главное — горные кручи, виды, — все это отбрасывало вас
к таким картинам, какие попадаются в"Дон-Кихоте".
Когда Евгения Львовна Дашковская со своей сестрою подъезжают
к дому в Кузнечном, где я живу, я неожиданно получаю приглашение от антрепренерши участвовать у нее на Пороховых еженедельно, а летом
поехать с ее труппой играть в ее театре, в дачной местности на
станции Сиверской.
Главный врач встретил знакомого офицера, расспросил его насчет пути и опять повел нас сам, не беря проводника. Опять мы сбивались с дороги,
ехали бог весть куда. Опять ломались дышла, и несъезженные лошади опрокидывали возы. Подходя
к Сахотазе, мы нагнали наш дивизионный обоз. Начальник обоза показал нам новый приказ, по которому мы должны были идти на
станцию Суятунь.
— Я выеду вслед за княгиней с тем поездом, который приходит в Т. утром, сойду на предпоследней
станции и проеду на лошадях в пригородный монастырь. Ты велишь разбудить себя у Фальк пораньше и
поедешь туда
к обедне. Я буду тебя ждать в маленькой рощице на берегу озера. Там ты отдашь мне бумагу и ключ. Пузырек же оставишь на столе у постели княгини. Поняла?
Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этою целью, несмотря на то. что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frère [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны, и что всегда будет любить и уважать его — он
ехал к армии и отдавал на каждой
станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада
к востоку.
В начале 1806-го года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов
ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его
ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней
станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая
к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения
к Москве, приходил всё более и более в нетерпение.
— С пассажирским? Слушайте, так поезжайте с нами сейчас! Ведь мы в четырех верстах живем от
станции.
Поедем вместе, переночуете у нас, а утром ровно
к десяти я вас доставлю на
станцию. Завтра у меня приема нет, как раз в ту сторону нужно
ехать к больному.