Неточные совпадения
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
— Если вы пойдете за мной, я
позову людей,
детей! Пускай все знают, что вы подлец! Я уезжаю нынче, а вы живите здесь с своею любовницей!
Она любила Марфеньку, так же как Наталью Ивановну, но любила обеих, как
детей иногда, пожалуй, как собеседниц. В тихую пору жизни она опять
позовет Наталью Ивановну и будет передавать ей вседневные события по мелочам, в подробностях, — опять та будет шепотом поддакивать ей, разбавлять ее одинокие ощущения.
Спустя немного времени один за другим начали умирать
дети.
Позвали шамана. В конце второго дня камлания он указал место, где надо поставить фигурное дерево, но и это не помогло. Смерть уносила одного человека за другим. Очевидно, черт поселился в самом жилище. Оставалось последнее средство — уступить ему фанзу. Та к и сделали. Забрав все имущество, они перекочевали на реку Уленгоу.
Марья Алексевна вошла в комнату и в порыве чувства хотела благословить милых
детей без формальности, то есть без Павла Константиныча, потом
позвать его и благословить парадно. Сторешников разбил половину ее радости, объяснив ей с поцелуями, что Вера Павловна, хотя и не согласилась, но и не отказала, а отложила ответ. Плохо, но все-таки хорошо сравнительно с тем, что было.
Дача, занимаемая В., была превосходна. Кабинет, в котором я дожидался, был обширен, высок и au rez-de-chaussee, [в нижнем этаже (фр.).] огромная дверь вела на террасу и в сад. День был жаркий, из сада пахло деревьями и цветами,
дети играли перед домом, звонко смеясь. Богатство, довольство, простор, солнце и тень, цветы и зелень… а в тюрьме-то узко, душно, темно. Не знаю, долго ли я сидел, погруженный в горькие мысли, как вдруг камердинер с каким-то странным одушевлением
позвал меня с террасы.
— Вот оно, чего ради жили, грешили, добро копили! Кабы не стыд, не срам,
позвать бы полицию, а завтра к губернатору… Срамно! Какие же это родители полицией
детей своих травят? Ну, значит, лежи, старик.
Варвара Павловна тотчас, с покорностью
ребенка, подошла к ней и присела на небольшой табурет у ее ног. Марья Дмитриевна
позвала ее для того, чтобы оставить, хотя на мгновенье, свою дочь наедине с Паншиным: она все еще втайне надеялась, что она опомнится. Кроме того, ей в голову пришла мысль, которую ей непременно захотелось тотчас высказать.
Ко мне прошу водить
детей тогда, когда
позову.
— Нет, ты мне про женщин, пожалуйста, — отвечает, — не говори: из-за них-то тут все истории и поднимаются, да и брать их неоткуда, а ты если мое
дитя нянчить не согласишься, так я сейчас казаков
позову и велю тебя связать да в полицию, а оттуда по пересылке отправят. Выбирай теперь, что тебе лучше: опять у своего графа в саду на дорожке камни щелкать или мое
дитя воспитывать?
Но больше всего их очаровывали и крепче всего запечатлелись в их памяти его рассказы о военных походах, сражениях и стоянках на бивуаках, о победах и отступлениях, о смерти, ранах и лютых морозах, — неторопливые, эпически спокойные, простосердечные рассказы, рассказываемые между вечерним чаем и тем скучным часом, когда
детей позовут спать.
И рассказывает. Жил-был в уездном городе молодой судья, чахоточный, а жена у него — немка, здоровая, бездетная. И влюбилась немка в краснорядца-купца; купец — женатый, жена — красивая, трое
детей. Вот купец заметил, что немка влюбилась в него, и затеял посмеяться над нею:
позвал ее к себе в сад ночью, а сам пригласил двоих приятелей и спрятал их в саду, в кустах.
Она знала за сутки, что должна умереть, и поспешила примириться с своею совестью: вдруг ночью разбудили Сонечку и
позвали к мачехе; Александра Петровна при свидетелях покаялась в своих винах перед падчерицей, просила у нее прощенья и заклинала именем божиим не оставить ее
детей; падчерица простила, обещала не оставить их и сдержала обещанье.
Я прибыл в полк и явился к моему ротному командиру Вольскому; он меня
позвал на квартиру, угостил чаем, и я ему под великим секретом рассказал всю историю с
ребенком.
И это не ее исключительная вера, а это вера всех женщин ее круга, и со всех сторон она слышит только это: у Екатерины Семеновны умерло двое, потому что не
позвали во-время Ивана Захарыча, а у Марьи Ивановны Иван Захарыч спас старшую девочку; а вот у Петровых во-время, по совету доктора, разъехались по гостиницам и остались живы, а не разъехались — и померли
дети.
— Вы говорите, как
ребенок. Разве это возможно?
Позовут меня к мужчине — я еду;
позовут к даме — не еду!.. Почему?.. Потому что жена не пускает?..
Через пятеро суток Баймаков слёг в постель, а через двенадцать — умер, и его смерть положила ещё более густую тень на Артамонова с
детьми. За время болезни старосты Артамонов дважды приходил к нему, они долго беседовали один на один; во второй раз Баймаков
позвал жену и, устало сложив руки на груди, сказал...
Умерла бабушка. Я узнал о смерти ее через семь недель после похорон, из письма, присланного двоюродным братом моим. В кратком письме — без запятых — было сказано, что бабушка, собирая милостыню на паперти церкви и упав, сломала себе ногу. На восьмой день «прикинулся антонов огонь». Позднее я узнал, что оба брата и сестра с
детьми — здоровые, молодые люди — сидели на шее старухи, питаясь милостыней, собранной ею. У них не хватило разума
позвать доктора.
— Смотри мне, Явдоха, — говорила она, обращаясь к ключнице, которую нарочно велела
позвать, — когда я умру, чтобы ты глядела за паном, чтобы берегла его, как гла́за своего, как свое родное
дитя.
Идут, — идут старые и молодые, женщины и
дети, словно всех один голос
позвал, и чувствую я в этом прохождении земли насквозь по всем её путям некую силу, — захватывает она меня, тревожит, словно обещает что-то открыть душе. Странно мне это беспокойное и покорное хождение после неподвижной жизни моей.
Иван (при входе встречает Надежду). Эй, вы! Я назначен… что? (Входит в комнату Якова.) Умер… (Вытягиваясь на носках, смотрит в лицо брата через головы Софьи и
детей.) Умер… Как же это? Надо доктора!
Позовите Леща, он пришёл…
Позвали к себе Наташу, и Варвара Михайловна постаралась растолковать ей, что она уже не
ребенок, что она уже девушка-невеста, что ей надо более заботиться о своей наружности, глаже причесывать свою голову, лучше одеваться, более обращать внимания на молодых людей, на их с нею обращение и разговоры, и самой быть осторожнее в словах и не говорить всякий домашний вздор, какой придет в голову, а быть со всеми ласковой, внимательной и любезной.
Тогда она
позвала Аврору и сказала: «Облегчи мне уход мой отсюда: подай ему руку и сохрани его и моих
детей».
Впрочем, что же поймет
ребенок, а если и поймет, то, пока она
позовет отца, я уже буду на пустыре, за стеной, или…
Когда поутру собрались
дети в классы, Алешу
позвали наверх. Он вошел с веселым и торжествующим видом.
Мать почти молилась на меня и горько жалела, что не
позвала меня к двум умершим
детям: тогда бы и те остались живы.
Года через полтора после моего приезда в Петербург меня
позвал к себе на дом к больному
ребенку один железнодорожный машинист.
— Помоложе тебя буду, а живешь же с попадьей да
детей еще плодишь, — ответил сурово жених. — Не гляди на меня, что волосом бел, то знай, что я крепостью цел. Году не минет — крестить
позову.
— Когда же, мама? когда же он придет и будет жить у нас? — тосковало
дитя. — А как же звать его? Я
позову.
— Прекрасно,
дитя мое, — мы
позовем его, пускай живет.
На другой день после обеда пошла мать давать Буренушке помои из лоханки, видит, Буренушка скучна и не ест корма. Стали лечить корову,
позвали бабку. Бабка сказала: корова жива не будет, надо ее убить на мясо.
Позвали мужика, стали бить корову.
Дети услыхали, как на дворе заревела Буренушка. Собрались все на печку и стали плакать. Когда убили Буренушку, сняли шкуру и разрезали на части, у ней в горле нашли стекло.
Следом за Батьяновым шли другие. Начальник тыла, генерал Надаров, в своих речах к солдатам тоже старался выставить виновниками всех их бед революционеров и стачечные комитеты, говорил о понятности и законности желания залить кровью творящиеся безобразия. «Недалек, быть может, тот день, когда я всех вас
позову за собою, — заявлял генерал. — И тогда никого не пощадим! Я пойду во главе вас и первый буду резать стариков, женщин и
детей».
— Рад бы не покидать,
дитя мое милое, наливное мое яблочко, да господь
позовет, никто не остановит. Пора подумать, как бы тебя пристроить… ты уж девка в поре… злые люди скажут скоро: устарок!..
— Добро, — сказал тронутый властитель, — ради вас милую Антона-лекаря. Курицын, — прибавил он, обратясь к своему дьяку, — пошли боярских
детей, именем моим освободить лекаря от татар и
позови ко мне Даньяра. Авось уломаю его.
Виталина. Будет по-твоему, гордое и дорогое
дитя мое! Теперь поди к себе отдыхать, да вели
позвать сюда обоих Мухоморовых.
— Не плачьте,
дети мои, ведь надо же когда-нибудь умереть… Вы обе мои дочери, да! Мои любимые дочери… Я чувствую, что смерть здесь, близко, но ваше присутствие отнимает у меня страх перед ней… Напротив, мне так легко, так хорошо… Только бы Иннокентий поскорей приехал с моим внуком… Но послушайте, мне надо исполнить еще один долг, я не смею умереть, не исполнив этого долга…
Позови всех наших старых слуг, Таня… а придя назад, достань там, на письменном столе, бумагу и пиши, что я буду диктовать тебе.
Не хотели тревожить Илью Максимовича, но чуткое ухо его слышало прибытие гостей. Накрывшись малиновым штофным одеялом, он велел
позвать к себе Прасковью Михайловну. Это был старик лет семидесяти пяти, мощно построенный. Только недавно стал он поддаваться немочам и вдруг свалился в постель. Как
дитя, обрадовался он приезду любимой невестки, не дал он руки своей, к которой она хотела было приложиться, нежно обнял ее и осыпал ласками мать и сына.
Я
позвал Прашу и сказал ей, что в моих руках есть для ее
ребенка двести рублей и что ей остается теперь поместить
дитя в почтамт, а самой идти на место, о котором для нее постараются дамы. Я это объявил ей с апломбом, потому что мне представлялось, будто мы с дамами превосходно обдумали ее положение. Праша выслушала меня со вниманием и не противоречила, а немедленно же пошла в почтамт. Но только мне показалось, что она «собирала лоб» и как будто была чем-то недовольна, когда я ей изъяснял свои соображения.