Неточные совпадения
— Дьякон — Ипатьевский — Сердюков? Сын есть
у него? Помер? Ага. А
отец — тоже…
интересуется? Редкий случай. Значит, вы все с народниками путаетесь?
Объявляет мне, что едет в Светозерскую пустынь, к иеромонаху Мисаилу, которого чтит и уважает; что Степанида Матвеевна, — а уж из нас, родственников, кто не слыхал про Степаниду Матвеевну? — она меня прошлого года из Духанова помелом прогнала, — что эта Степанида Матвеевна получила письмо такого содержания, что
у ней в Москве кто-то при последнем издыхании:
отец или дочь, не знаю, кто именно, да и не
интересуюсь знать; может быть, и
отец и дочь вместе; может быть, еще с прибавкою какого-нибудь племянника, служащего по питейной части…
Она
интересовалась, сколько ему лет и живы ли
у него
отец и мать, и есть ли братья и сестры.
Я в Пожарске. Приехал я на лошадях вместе с Наташею, которой нужно сделать в городе какие-то покупки. Мы остановились
у Николая Ивановича Ликонского,
отца Веры и Лиды. Он врач и имеет в городе обширную практику. Теперь, летом, он живет совсем один в своем большом доме; жена его с младшими детьми гостит тоже где-то в деревне. Николай Иванович — славный старик с интеллигентным лицом и до сих пор
интересуется наукой; каждую свободную минуту он проводит в своей лаборатории.
У папы на Верхне-Дворянской улице был свой дом, в нем я и родился. Вначале это был небольшой дом в четыре комнаты, с огромным садом. Но по мере того как росла семья, сзади к дому делались все новые и новые пристройки, под конец в доме было уже тринадцать — четырнадцать комнат.
Отец был врач, притом много
интересовался санитарией; но комнаты, — особенно в его пристройках, — были почему-то с низкими потолками и маленькими окнами.
Иван Матвеич кладет перо, встает из-за стола и садится на другой стул. Проходит минут пять в молчании, и он начинает чувствовать, что ему пора уходить, что он лишний, но в кабинете ученого так уютно, светло и тепло, и еще настолько свежо впечатление от сдобных сухарей и сладкого чая, что
у него сжимается сердце от одной только мысли о доме. Дома — бедность, голод, холод, ворчун-отец, попреки, а тут так безмятежно, тихо и даже
интересуются его тарантулами и птицами.
Круг знакомых хотя и был довольно большой, но состоял преимущественно из подруг ее матери — старушек и из сослуживцев ее
отца — отставных военных.
У тех и других были свои специальные интересы, свои специальные разговоры, которыми не
интересовалась и которых даже не понимала молодая девушка.