Неточные совпадения
Как велено, так сделано:
Ходила с гневом
на сердце,
А лишнего не молвила
Словечка никому.
Зимой пришел Филиппушка,
Привез платочек шелковый
Да прокатил
на саночках
В Екатеринин
день,
И горя словно не было!
Запела, как певала я
В родительском дому.
Мы были однолеточки,
Не трогай нас — нам весело,
Всегда у нас лады.
То правда, что и мужа-то
Такого, как Филиппушка,
Со свечкой
поискать…
Шли они по ровному месту три года и три
дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит
на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других
ищет.
Но ничего не вышло. Щука опять
на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над
девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали
искать себе князя.
Теперь, присутствуя
на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не спорить, а сколько возможно понять то
дело, которым с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди. С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в
деле выборов он предполагал и
искал серьезного значения.
Теперь же,
на вечере, так сказать, жизни своей,
ищу уголка, где бы провесть остаток
дней.
Что может быть
на свете хуже
Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже,
И
днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!
Таков я. И того ль
искалиВы чистой, пламенной душой,
Когда с такою простотой,
С таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам такой
Назначен строгою судьбой?
Скорби, скорби
искал я
на дне его, скорби и слез, и вкусил и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия.
Так как
на рынке продавать невыгодно, то и
искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила по
делам и имела большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю цену: какую цену скажет, так тому и быть.
Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух, —
Жоке́ не поддержал, считал он, видно, мух. —
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки
ищет мужа.
Она ушла, прежде чем он успел ответить ей. Конечно, она шутила, это Клим видел по лицу ее. Но и в форме шутки ее слова взволновали его. Откуда, из каких наблюдений могла родиться у нее такая оскорбительная мысль? Клим долго, напряженно
искал в себе: являлось ли у него сожаление, о котором догадывается Лидия? Не нашел и решил объясниться с нею. Но в течение двух
дней он не выбрал времени для объяснения, а
на третий пошел к Макарову, отягченный намерением, не совсем ясным ему.
— Написал он сочинение «О третьем инстинкте»; не знаю, в чем
дело, но эпиграф подсмотрел: «Не
ищу утешений, а только истину». Послал рукопись какому-то профессору в Москву; тот ему ответил зелеными чернилами
на первом листе рукописи: «Ересь и нецензурно».
Тетка быстро обернулась, и все трое заговорили разом. Он упрекал, что они не написали к нему; они оправдывались. Они приехали всего третий
день и везде
ищут его.
На одной квартире сказали им, что он уехал в Лион, и они не знали, что делать.
У ней есть какое-то упорство, которое не только пересиливает все грозы судьбы, но даже лень и апатию Обломова. Если у ней явится какое-нибудь намерение, так
дело и закипит. Только и слышишь об этом. Если и не слышишь, то видишь, что у ней
на уме все одно, что она не забудет, не отстанет, не растеряется, все сообразит и добьется, чего
искала.
Его клонило к неге и мечтам; он обращал глаза к небу,
искал своего любимого светила, но оно было
на самом зените и только обливало ослепительным блеском известковую стену дома, за который закатывалось по вечерам в виду Обломова. «Нет, прежде
дело, — строго подумал он, — а потом…»
Она опомнилась, но снова
Закрыла очи — и ни слова
Не говорит. Отец и мать
Ей сердце
ищут успокоить,
Боязнь и горесть разогнать,
Тревогу смутных дум устроить…
Напрасно. Целые два
дня,
То молча плача, то стеня,
Мария не пила, не ела,
Шатаясь, бледная как тень,
Не зная сна.
На третий
деньЕе светлица опустела.
Три полотна переменил он и
на четвертом нарисовал ту голову, которая снилась ему, голову Гектора и лицо Андромахи и ребенка. Но рук не доделал: «Это последнее
дело, руки!» — думал он. Костюмы набросал наобум, кое-как, что наскоро прочел у Гомера: других источников под рукой не было, а где их
искать и скоро ли найдешь?
Англичанин этот, про которого я упомянул,
ищет впечатлений и приключений. Он каждый
день с утра отправляется, с заряженным револьвером в кармане, то в лагерь, то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится
на место военных действий.
По дороге везде работали черные арестанты с непокрытой головой, прямо под солнцем, не думая прятаться в тень. Солдаты, не спуская с них глаз, держали заряженные ружья
на втором взводе. В одном месте мы застали людей, которые ходили по болотистому
дну пропасти и чего-то
искали. Вандик поговорил с ними по-голландски и сказал нам, что тут накануне утонул пьяный человек и вот теперь
ищут его и не могут найти.
Но вот мы вышли в Великий океан. Мы были в 21˚ северной широты: жарко до духоты. Работать
днем не было возможности. Утомишься от жара и заснешь после обеда, чтоб выиграть поболее времени ночью. Так сделал я 8-го числа, и спал долго, часа три, как будто предчувствуя беспокойную ночь. Капитан подшучивал надо мной, глядя, как я проснусь, посмотрю сонными глазами вокруг и перелягу
на другой диван,
ища прохлады. «Вы то
на правый, то
на левый галс ложитесь!» — говорил он.
Наши съезжали всякий
день для измерения глубины залива, а не то так поохотиться; поднимались по рекам внутрь, верст
на двадцать,
искали города.
А я отвечу
на это, что уж если замыслил такое убийство, да еще по плану, по написанному, то уж наверно бы не поссорился и с приказчиком, да, может быть, и в трактир не зашел бы вовсе, потому что душа, замыслившая такое
дело,
ищет тишины и стушевки,
ищет исчезновения, чтобы не видали, чтобы не слыхали: „Забудьте-де обо мне, если можете“, и это не по расчету только, а по инстинкту.
Раз случилось, что Федор Павлович, пьяненький, обронил
на собственном дворе в грязи три радужные бумажки, которые только что получил, и хватился их
на другой только
день: только что бросился
искать по карманам, а радужные вдруг уже лежат у него все три
на столе.
В тот же
день, как была приискана квартира, — и, действительно, квартира отличная: для того-то и
искали долго, зато и нашли, — Лопухов, бывши
на уроке, в четверг по обыкновению сказал Верочке...
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем
на свете: от тогдашних исторических
дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые
ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
Он не пошел за ней, а прямо в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько
дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или
искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет,
искала: бумаги в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще бросая его, была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало
на окно за столом.
Снегурочка, у острова Гурмыза,
Где теплое бушующее море
На камни скал прибрежных хлещет пену,
Пускаются без страха водолазы
Отважные
искать по
дну морскому
Прибыточной добычи.
Она тотчас заявила себя;
на другой
день после приезда я пошел с сторожем губернаторской канцелярии
искать квартиру, он меня привел в большой одноэтажный дом. Сколько я ему ни толковал, что
ищу дом очень маленький и, еще лучше, часть дома, он упорно требовал, чтоб я взошел.
Часто, выбившись из сил, приходил он отдыхать к нам; лежа
на полу с двухлетним ребенком, он играл с ним целые часы. Пока мы были втроем,
дело шло как нельзя лучше, но при звуке колокольчика судорожная гримаса пробегала по лицу его, и он беспокойно оглядывался и
искал шляпу; потом оставался, по славянской слабости. Тут одно слово, замечание, сказанное не по нем, приводило к самым оригинальным сценам и спорам…
Два
дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись
на третий
день, долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что
искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
Шесть
дней рыщут —
ищут товар по частным домам, усадьбам, чердакам, покупают целые библиотеки у наследников или разорившихся библиофилов, а «стрелки» скупают повсюду книги и перепродают их букинистам, собиравшимся в трактирах
на Рождественке, в Большом Кисельном переулке и
на Малой Лубянке.
Мне стало страшно, и я инстинктивно посмотрел
на отца… Как хромой, он не мог долго стоять и молился, сидя
на стуле. Что-то особенное отражалось в его лице. Оно было печально, сосредоточенно, умиленно. Печали было больше, чем умиления, и еще было заметно какое-то заутреннее усилие. Он как будто
искал чего-то глазами в вышине, под куполом, где ютился сизый дымок ладана, еще пронизанный последними лучами уходящего
дня. Губы его шептали все одно слово...
Это был высокий, сухой и копченый человек, в тяжелом тулупе из овчины, с жесткими волосами
на костлявом, заржавевшем лице. Он ходил по улице согнувшись, странно качаясь, и молча, упорно смотрел в землю под ноги себе. Его чугунное лицо, с маленькими грустными глазами, внушало мне боязливое почтение, — думалось, что этот человек занят серьезным
делом, он чего-то
ищет, и мешать ему не надобно.
Корчевка леса, постройки, осушка болот, рыбные ловли, сенокос, нагрузка пароходов — всё это виды каторжных работ, которые по необходимости до такой степени слились с жизнью колонии, что выделять их и говорить о них как о чем-то самостоятельно существующем
на острове можно разве только при известном рутинном взгляде
на дело, который
на каторге
ищет прежде всего рудников и заводских работ.
Когда перепелки разберутся по гнездам и сядут
на яйца, перепела напрасно
ищут и зовут своих временных подруг, озабоченных уже Другим
делом: горячность самцов доходит до опьянения, до безумия.
Но если бы во
дни просвещения возмнили книги, учащие гаданию или суеверие проповедующие, запрещать или жечь, не смешно ли бы было, чтобы истина приняла жезл гонения
на суеверие? чтоб истина
искала на поражение заблуждения опоры власти и меча, когда вид ее один есть наижесточайший бич
на заблуждение?
Наконец, хотя бессовестно и непорядочно так прямо преследовать человека, но я вам прямо скажу: я пришел
искать вашей дружбы, милый мой князь; вы человек бесподобнейший, то есть не лгущий
на каждом шагу, а может быть, и совсем, а мне в одном
деле нужен друг и советник, потому что я решительно теперь из числа несчастных…
— А я опять знаю, что двигаться нельзя в таких
делах. Стою и не шевелюсь. Вылез он и прямо
на меня… бледный такой… глаза опущены, будто что по земле
ищет. Признаться тебе сказать, у меня по спине мурашки побежали, когда он мимо прошел совсем близко, чуть локтем не задел.
—
Поищи, — может, найдешь. А вернее, братцы, что
на Оксе черт уехал по своим
делам.
Эта старушечья злость забавляла Кишкина: очень уж смешно баушка Лукерья сердилась. Но, глядя
на старуху, Кишкину пришла неожиданно мысль, что он
ищет денег, а деньги перед ним сидят… Да лучше и не надо. Не теряя времени, он приступил к
делу сейчас же. Дверь была заперта, и Кишкин рассказал во всех подробностях историю своего богатства. Старушка выслушала его с жадным вниманием, а когда он кончил, широко перекрестилась.
— Ваши-то мочегане пошли свою землю в орде
искать, — говорил Мосей убежденным тоном, — потому как народ пригонный, с расейской стороны… А наше
дело особенное: наши деды
на Самосадке еще до Устюжанинова жили. Нас неправильно к заводам приписали в казенное время… И бумага у нас есть, штобы обернуть
на старое. Который год теперь собираемся выправлять эту самую бумагу, да только согласиться не можем промежду себя. Тоже у нас этих разговоров весьма достаточно, а розним…
Почта привезла мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку и едет
искать золото с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает ко мне заехать, то
на этой неделе будет здесь. Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем
дело.
В воскресенье получил я, любезный друг Николай, твои листки от 16-го числа. Пожалуйста, никогда не извиняйся, что не писал. Ты человек занятый и общественными и частными
делами, то есть своими, — следовательно, время у тебя
на счету. Вот я, например, ровно ничего не делаю и тут не успеваю с моей перепиской. Впрочем,
на это свои причины и все одни и те же. Продолжается немощное мое положение. Марьино с самого нашего приезда без солнца, все дожди и сырость. Разлюбило меня солнышко, а его-то я и
ищу!..
Если бы воля ему была от Варвары Ивановны, он бы пособрал около себя всех племянников, племянниц, всех внучатных и четвероюродных,
искал бы их, как Фамусов, «
на дне морском» и всем бы им порадел.
Чего доброго, не надоумил ли его господь и не ходил ли он в самом
деле к Наташе, да одумался дорогой, или что-нибудь не удалось, сорвалось в его намерении, — как и должно было случиться, — и вот он воротился домой, рассерженный и уничтоженный, стыдясь своих недавних желаний и чувств,
ища,
на ком сорвать сердце за свою же слабость,и выбирая именно тех, кого наиболее подозревал в таких же желаниях и чувствах.
— А! А я писаря моего
искал, Астафьева;
на тот дом указали… да ошибся… Ну, так вот я тебе про дело-то говорил: в сенате решили… — и т. д., и т. д.
— Не говорите, сударь! Такого подлеца, как этот самый Осип Иванов,
днем с огнем
поискать! Живого и мертвого готов ободрать. У нас в К. такую механику завел, что хоть брось торговать. Одно обидно: все видели, у всех
на знати, как он
на постоялом, лет тридцать тому назад, извозчиков овсом обмеривал!
— Покорнейше вас благодарю, барин, а только… — Лодыжкин, кряхтя, вскинул шарманку
на плечи. — Только никак это
дело не выходит, чтобы, значит, продавать. Уж вы лучше где-нибудь другого кобелька
поищите… Счастливо оставаться… Сергей, иди вперед!
На парадных завтраках Раисы Павловны, в обществе, в специально заводских
делах — нигде не было спасения, и недругу Вершинина ничего не оставалось, как только
искать спасения в бегстве.
Она ходила по комнате, садилась у окна, смотрела
на улицу, снова ходила, подняв бровь, вздрагивая, оглядываясь, и, без мысли,
искала чего-то. Пила воду, не утоляя жажды, и не могла залить в груди жгучего тления тоски и обиды.
День был перерублен, — в его начале было — содержание, а теперь все вытекло из него, перед нею простерлась унылая пустошь, и колыхался недоуменный вопрос...
— Послушайте, ради Христа! Все вы — родные… все вы — сердечные… поглядите без боязни, — что случилось? Идут в мире дети, кровь наша, идут за правдой… для всех! Для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя
на крестный путь…
ищут дней светлых. Хотят другой жизни в правде, в справедливости… добра хотят для всех!