Неточные совпадения
Как они засуетились, когда попросили их убрать подальше караульные лодки от наших судов, когда вдруг вздумали и
послали одно из судов
в Китай, другое на север без позволения губернатора, который привык, чтоб судно не качнулось на японских водах без спроса, чтоб даже шлюпки европейцев не ездили по
гавани!
— Пароход
идет, — сказал он, указывая рукой
в сторону Советской
гавани.
Другие делали вид, что
идут к
гавани, но, завернув за угол первой улицы, совершали обходное движение, чтобы попасть
в кабак с противоположной стороны.
Казалось, у самого лица вздрагивают огни
гавани. Резкий как щелчки дождь бил
в лицо.
В мраке суетилась вода, ветер скрипел и выл, раскачивая судно. Рядом стояла «Мелузина»; там мучители мои, ярко осветив каюту, грелись водкой. Я слышал, что они говорят, и стал прислушиваться внимательнее, так как разговор
шел о каком-то доме, где полы из чистого серебра, о сказочной роскоши, подземных ходах и многом подобном. Я различал голоса Патрика и Моольса, двух рыжих свирепых чучел.
В то время, вследствие наплыва «голодающих», подённые цены
в гавани стояли низко, и из восьмидесяти копеек заработка мы вдвоём проедали шестьдесят. К тому же, ещё до встречи с князем, я решил
пойти в Крым, и мне не хотелось оставаться надолго
в Одессе. Тогда я предложил князю Шакро
пойти со мной пешком на таких условиях: если я не найду ему попутчика до Тифлиса, то сам доведу его, а если найду, мы распростимся.
Лодка плавно повернулась и
пошла назад к
гавани, где огни фонарей столпились
в разноцветную группу и видны были стволы мачт.
Все
пошло своим порядком, как будто вовсе и не было ни войны, ни Сашкиного пленения
в Нагасаки. Так же праздновали счастливый улов белуги и лобана рыбаки
в сапогах-великанах, так же плясали воровские подруги, и Сашка по-прежнему играл матросские песни, привезенные из всех
гаваней земного шара.
27 сентября мы оставили Императорскую
гавань. День был серый, пасмурный, собирался дождь. Еще с вечера туман, лежавший доселе неподвижно над мысами, вдруг стал подыматься кверху и собираться
в тучи. Они
шли низко над землей, скрывая сопки более чем наполовину; барометр падал.
Стояло чудное утро половины мая 1887 года.
В торговой
гавани «южной Пальмиры» — Одессе —
шла лихорадочная деятельность и господствовало необычное оживление: грузили и разгружали суда. Множество всевозможных форм пароходов,
в металлической обшивке которых играло яркое смеющееся солнце, из труб там и сям поднимался легкий дымок к безоблачному небу, стояло правильными рядами на зеркальной поверхности Черного моря.