Неточные совпадения
Теперь мне понятно: он походил тогда на человека, получившего дорогое, любопытное и долго ожидаемое письмо и которое тот положил перед собой и нарочно не распечатывает, напротив, долго вертит
в руках, осматривает конверт,
печать,
идет распорядиться
в другую комнату, отдаляет, одним словом, интереснейшую минуту, зная, что она ни за что не уйдет от него, и все это для большей полноты наслаждения.
Он не
пошел за ней, а прямо
в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее
печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет, искала: бумаги
в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще бросая его, была
в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.
Может, с точки зрения драматического искусства, это и не
идет, но
в этом-то и
печать искренности и глубины разрыва.
Пошли разные слухи и проникли
в печать.
В случаях совершенной крайности
в должность пыжей может быть употреблено все, что способно отделить порох от дроби и потом удержать ее
в горизонтальном положении к пороху. Тут
пойти могут
в дело и тряпки, и бумага, особенно мягкая, употребляемая для
печати, и трава, и листья древесные, не слишком сырые, и даже мох.
Спасибо за облатки: я ими поделился с Бобрищевым-Пушкиным и Евгением. [Облатки — для заклейки конвертов вместо сургучной
печати.] Следовало бы, по старой памяти,
послать долю и Наталье Дмитриевне, но она теперь сама
в облаточном мире живет. Как бы хотелось ее обнять. Хоть бы Бобрищева-Пушкина ты выхлопотал туда. Еще причина, почему ты должен быть сенатором. Поговаривают, что есть охотник купить дом Бронникова. Значит, мне нужно будет стаскиваться с мели, на которой сижу 12 лет. Кажется, все это логически.
— Вот за
печать с тебя надо бы прибавку, потому что я так со всех беру, но только уже жалею твою бедность и не хочу, чтобы моих рук виды не
в совершенстве были. Ступай, — говорит, — и кому еще нужно — ко мне
посылай.
Нет, даже Колупаев с Разуваевым — и те недовольны. Они, конечно, понимают, что «жить ноне очень способно», но
в то же время не могут не тревожиться, что есть тут что-то «необнакавенное», чудное, что,
идя по этой покатости, можно, того гляди, и голову свернуть. И оба начинают просить «констинтунциев»… Нам чтоб «констинтунциев» дали, а толоконников чтоб к нам под начал определили 26, да чтоб за
печатью: и ныне и присно и во веки веков.
В случае разрешения для
печати оригинал ваш
идет в обратном порядке вниз, вплоть до фельдфебеля, который и сообщает вам о разрешении или воспрещении.
Приложив к прошению законное количество гербовых марок, я
послал его
в главное управление по делам
печати, ходатайствуя о разрешении журнала. «Скоро сказка говорится, дело мешкотно творится» — есть поговорка. Через долгое время я получил ответ из главного управления о представлении документов о моем образовательном цензе.
— То-то, не из таких! кто тебя знает! может, и лучше еще. Вон и Фома грозился меня описать да
в печать послать.
Я видел ее полвека назад
в зените
славы, видел ее потухающей и отгоревшей. Газеты и журналы 1924 года были полны описанием ее юбилея. Вся ее деятельность отмечена
печатью, но меня, связанного с ней полувековой ничем не омраченной дружбой, неудержимо тянет показать кусочки ее творческой жизни.
Литературное дело
идет заведенным издревле порядком к наибыстрейшему наполнению антрепренерских карманов, а писатель-труженик, писатель, полагающий свою жизнь
в литературное дело, рискует, оставаясь при убеждении, что
печать свободна,
в одно прекрасное утро очутиться на мостовой…
В один день этот публичный балагур и прийди к реке; увидя меня и познакомься со мною; вот как я рассказывал, да все мои речи, что я тогда, сидя над рекою Невою, ему по дружбе говорил, умные и так, расхожие, все
в список, за пазуху, да и домой; а там
в свою книжечку, да
в печать, хватавши, правду сказать, многое и на душу ради смеха, да и ославь меня по всей подсолнечной.
Пошли читать все.
Но истина скоро открывается; граф узнает все: просит у Мирошева прощения, чествует у себя
в доме, прекращает тяжбу, снабжает сотнею рублей на возвратный путь и берет честное слово с Кузьмы Петровича, что он, немедленно по приезде домой,
пошлет за управителем и прочтет ему бумагу и письмо, запечатанное графскою
печатью.
В этот год Аллилуй по обыкновению объехал с просфорнею прихожан и собрал муки и променял ее у мельника на муку одинакового размола (так как из сборной муки разного поля и неровного размола печь неудобно, потому что она неровно закисает и трудно подходит), а затем Аллилуева жена растворила
в деже муку и ночью подбила тесто, которое всходило прекрасно, как следует, а еще после затопила печь и перед тем, как наступила пора разваливать тесто и «знаменать просвиры
печатью»,
пошла звать учрежденную вдовицу, у которой была
печать; но едва она вышла со своего двора, как увидала мужа, беспокойно бежавшего к дому священника, с лицом до неузнаваемости измененным от ужаса.
Дьячиха налила ему чепурушечку, и Аллилуй подкрепился и
пошел опять к храму, а жена его тоже, поправясь маленькой чашечкой, вышла вместе с ним и отправилась к учрежденной вдовице — звать ее «знаменить». Тут они тоже между собою покалякали, и когда вышли вдвоем, имея при себе
печать на знаменования, то Аллилуева жена на половине дороги к дому вдруг услыхала ни на что не похожий удар
в несколько младших колоколов и тотчас же увидала людей, которые бежали к колокольне и кричали: «Аллилуй разбился!»
Теперь мы
шли по большому сумрачному двору, где то и дело встречались полуразвалившиеся постройки — сараи, погреба и конюшни. Когда-то, очень давно, должно быть, он процветал, этот двор, вместе с замком моей бабушки, но сейчас слишком наглядная
печать запустения лежала на всем. Чем-то могильным, нежилым и угрюмым веяло от этих сырых, заплесневелых стен, от мрачного главного здания, смотревшего на меня единственным, как у циклопа, глазом, вернее, единственным огоньком, мелькавшим
в крайнем окне.
Кишенский
пошел строчить
в трех разных газетах, трех противоположных направлений, из коих два, по мнению Ванскок, были безусловно «подлы». Он стал богат;
в год его уже нельзя было узнать, и он не помог никому ни своею полицейскою службой, ни из своей кассы ссуд, а
в печати, если кому и помогал одною рукой, то другой зато еще злее вредил, но с ним никто не прерывал никаких связей.
Я сняла с этих бумаг копии, а конверт запечатала своею
печатью и
послала в Ливорно к графу.
Дней через шесть на мельницу приехало следствие. Сняли план мельницы и плотины, измерили для чего-то глубину реки и, пообедав под вербой, уехали, а Архип во все время следствия сидел под колесом, дрожал и глядел
в сумку. Там видел он конверты с пятью
печатями. День и ночь глядел он на эти
печати и думал, а старуха-верба днем молчала, а ночью плакала. «Дура!» — думал Архип, прислушиваясь к ее плачу. Через неделю Архип
шел уже с сумкой
в город.
Я присутствовал на всех заседаниях конгресса и
посылал в"Голос"большие корреспонденции. Думается мне, что
в нашей тогдашней подцензурной
печати это были первые по времени появления отчеты о таком съезде, где
в первый раз буржуазная Европа услыхала голос сознательного пролетариата, сплотившегося
в союз с грозной задачей вступить
в открытую борьбу с торжествующим пока капиталистическим строем культурного общества.
Про эту встречу и дальнейшее знакомство с Гончаровым я имел уже случай говорить
в печати —
в последний раз и
в публичной беседе на вечере, посвященном его памяти
в Петербурге, и не хотел бы здесь повторяться. Вспомню только то, что тогда было для меня
в этой встрече особенно освежающего и ценного, особенно после потери, какую я пережил
в лице Герцена. Тут судьба, точно нарочно,
посылала мне за границей такое знакомство.
Тогда председатель совета, князь Лопухин,
послал правившего должность государственного секретаря Оленина
в архив за конвертом, который по освидетельствовании целости
печатей был вскрыт, и находившиеся
в нем бумаги прочитаны перед советом во всеуслышание.
Ему
шел в это время тридцать восьмой год, лета цветущие для мужчины, но на его прекрасное лицо, с необъяснимо приятными чертами, соединяющими
в себе выражения кротости и остроумия, государственные и военные заботы уже наложили
печать некоторой усталости, хотя оно по-прежнему было соразмерной полноты и
в профиль напоминало лицо его великой бабки — императрицы Екатерины II.
— Нужды нет, Заплатин! Все эти невольные туристы кое-что да разнесли по всем российским весям, прочистили воздух, представляли собою одну — и не пошлую идею. За ними следом
шло повсюду и сочувствие всего, что у нас есть, и
в печати, и
в обществе, честного и мыслящего.
Мальчик, уже собиравшийся
идти, вдруг остановился. Слова отца снова напомнили ему то, о чем он было совсем забыл
в последние полчаса, — гнет ненавистной службы, опять ожидавшей его. До сих пор он не смел открыто высказывать свое отвращение к ней, но этот час безвозвратно унес с собою всю его робость перед отцом, а с нею сорвалась и
печать молчания с его уст. Следуя вдохновению минуты, он воскликнул и снова обвил руками шею отца.
Дело сделалось, покорились даже благоразумные,
в числе которых был и Назарий. Приложили все руки и
печати к роковой грамоте и
послали ее с богатыми подарками к Казимиру, прося не одного заступничества, но и подданства, т. е. того, за что хотели поднять руки на своего законного правителя — Иоанна.
Побеленная штукатурка дома делала впечатление выстроенного вновь здания, и, кстати сказать, эта
печать свежести далеко не
шла к окружающему вековому парку и
в особенности
в видневшемуся
в глубине его шпицу беседки-тюрьмы с роковым пронзенным стрелою сердцем.
Дело сделалось, покорились даже благоразумные,
в числе которых был и Назарий. Приложили все руки и
печати к роковой грамоте и
послали ее с богатыми подарками к Казимиру, прося не одного заступничества, но и подданства, то есть того, за что хотели поднять руку на своего законного правителя — Иоанна.
Проводив атамана, Строганов снова перечитал грамотку, свернул ее
в трубку, запечатал восковою
печатью и, положив на стол, задумался: «Кого же гонцом?»
В Москву надо
послать человека оборотистого, с умом, там, чай, челядь-то боярская себе на уме.
Здесь пепел юноши безвременно сокрыли;
Что
слава, счастие, не знал он
в мире сем.
Но музы от него лица не отвратили,
И меланхолии
печать была на нем.
Ашинов прямо сразу
пошел на разорение «положений закона гражданского», потому что он был хорошо осведомлен о том, кто
в периодической
печати столь ненавидит законность, что не погнушается
идти против нее заодно с кем попало…
И все бы видели, как наивен был Мошкин, который составлял свою «скаску»
в 1643 году только с тем, чтобы действовать непосредственно на жалобливость царя Михаила, и как дальше метил и шире захватывал уже Баранщиков, живший столетием позже; дрянной человек задумал взять себе
в помогу
печать и, издав книгу, обмануть ею все русское общество и особенно властных людей, которые находили удовольствие помочь ему
идти «наперекор положения закона гражданского».
— Не извольте беспокоиться.
Пошлите, ваша милость, суседскому королю с почтовым голубем эстафет:
в энтот, мол, вторник
в семь часов утречком пусть со всем войском к границе изволят прибыть. Оружия ни холодного, ни горячего чтоб только с собой не брали, — наши, мол, тоже не возьмут… И королевскую большую
печать для правильности слова приложите, только всего и расходов.
Благочинный и перегудинский поп всё это выслушали, все записали и оба к той записи подписались, прочитали отцу Савве, а потом
пошли в церковь, положили везде
печати и уехали
в губернский город к архиерею и самого отца Савву с собой увезли.