Неточные совпадения
— Нужды нет, что он парадов не делает да с полками на нас не ходит, — говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел ты
за ворота: хошь — на месте сиди; хошь — куда хошь
иди! А прежде сколько одних порядков было — и не приведи бог!
Прежде чем увидать Степана Аркадьича, он увидал его собаку. Из-под вывороченного корня ольхи выскочил Крак, весь черный от вонючей болотной тины, и с видом победителя обнюхался с Лаской.
За Краком показалась в тени ольх и статная фигура Степана Аркадьича. Он
шел навстречу красный, распотевший, с расстегнутым
воротом, всё так же прихрамывая.
Нас у
ворот крепости ожидала толпа народа; осторожно перенесли мы раненую к Печорину и
послали за лекарем.
Вот у вас в этакой прекрасный вечер редко кто и
за вороты-то выдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то инда грохот
идет; стон стоит.
— Что, ваше благородие? — сказал смеясь Пугачев. — Выручили красную девицу! Как думаешь, не
послать ли
за попом, да не заставить ли его обвенчать племянницу? Пожалуй, я буду посаженым отцом, Швабрин дружкою; [Дрýжка — распорядитель на свадьбе.] закутим, запьем — и
ворота запрем!
Базаров встряхнул Петра
за ворот и
послал его
за дрожками.
За время, которое он провел в суде, погода изменилась: с моря влетал сырой ветер, предвестник осени, гнал над крышами домов грязноватые облака, как бы стараясь затискать их в коридор Литейного проспекта, ветер толкал людей в груди, в лица, в спины, но люди, не обращая внимания на его хлопоты, быстро
шли встречу друг другу, исчезали в дворах и
воротах домов.
Клим обнял его
за талию, удержал на ногах и повел. Это было странно: Макаров мешал
идти, толкался, но шагал быстро, он почти бежал, а
шли до
ворот дома мучительно долго. Он скрипел зубами, шептал, присвистывая...
— Тогда — до свидания, — грустно сказал Семидубов и
пошел к
воротам. Дронов сердито крякнул, прошипел: «Ж-жулик!» — и отправился вслед
за ним, а Самгин остался среди двора, чувствуя, что эта краткая сцена разбудила в нем какие-то неопределенные сомнения.
Самгин
пошел с ним. Когда они вышли на улицу, мимо
ворот шагал, покачиваясь, большой человек с выпученным животом, в рыжем жилете, в оборванных, по колени, брюках, в руках он нес измятую шляпу и, наклоня голову, расправлял ее дрожащими пальцами. Остановив его
за локоть, Макаров спросил...
Пошли не в ногу, торжественный мотив марша звучал нестройно, его заглушали рукоплескания и крики зрителей, они торчали в окнах домов, точно в ложах театра, смотрели из дверей, из
ворот. Самгин покорно и спокойно шагал в хвосте демонстрации, потому что она направлялась в сторону его улицы. Эта пестрая толпа молодых людей была в его глазах так же несерьезна, как манифестация союзников. Но он невольно вздрогнул, когда красный язык знамени исчез
за углом улицы и там его встретил свист, вой, рев.
Явилась мысль очень странная и даже обидная: всюду на пути его расставлены знакомые люди, расставлены как бы для того, чтоб следить: куда он
идет? Ветер сбросил с крыши на голову жандарма кучу снега, снег попал
за ворот Клима Ивановича, набился в ботики. Фасад двухэтажного деревянного дома дымился белым дымом, в нем что-то выло, скрипело.
Кочегар шагал широко, маленький белый платок вырвался из его руки, он выдернул шапку из-за
ворота, взмахнул ею; старик
шел быстро, но прихрамывал и не мог догнать кочегара; тогда человек десять, обогнав старика, бросились вперед; стена солдат покачнулась, гребенка штыков, сверкнув, исчезла, прозвучал, не очень громко, сухой, рваный треск, еще раз и еще.
— Вы, по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин
пошел провожать ее. Было уже поздно и пустынно, город глухо ворчал, засыпая. Нагретые
за день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых
ворот. На одной улице луна освещала только верхние этажи домов на левой стороне, а в следующей улице только мостовую, и это раздражало Самгина.
Она с разбега бросилась на диван и, рыдая, стала топать ногами, удивительно часто. Самгин искоса взглянул на расстегнутый
ворот ее кофты и, вздохнув,
пошел за водой.
— Я больше не могу, — сказал он,
идя во двор.
За воротами остановился, снял очки, смигнул с глаз пыльную пелену и подумал: «Зачем же он… он-то зачем
пошел? Ему — не следовало…
Солдатик, разинув рот, медленно съехал по
воротам на землю, сел и, закрыв лицо рукавом шинели, тоже стал что-то шарить на животе у себя. Николай пнул его ногой и
пошел к баррикаде; из-за нее, навстречу ему, выскакивали люди, впереди мчался Лаврушка и кричал...
— Что это
за диковина! — говорил Захар Анисье, столкнувшись с ней
за воротами. — Гулять прогнал, двугривенный дал. Куда я
пойду гулять?
Стук ставни и завыванье ветра в трубе заставляли бледнеть и мужчин, и женщин, и детей. Никто в Крещенье не выйдет после десяти часов вечера один
за ворота; всякий в ночь на Пасху побоится
идти в конюшню, опасаясь застать там домового.
Повара и кухарки, тоже заслышав звон ключей, принимались —
за нож,
за уполовник или
за метлу, а Кирюша быстро отскакивал от Матрены к
воротам, а Матрена
шла уже в хлев, будто через силу тащила корытцо, прежде нежели бабушка появилась.
Там то же почти, что и в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми, прекрасными деревьями: так что
идешь по аллеям. У
ворот домов стоят жители. Они, кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им не делаем. В городе, при таком большом народонаселении, было живое движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно большие, особенно женщины. У некоторых были дети
за спиной или
за пазухой.
Возвратясь в деревню Бо-Тсунг, мы втроем, Посьет, Аввакум и я, зашли в
ворота одного дома, думая, что сейчас
за воротами увидим и крыльцо; но забор
шел лабиринтом и был не один, а два, образуя вместе коридор.
— Совесть же моя требует жертвы своей свободой для искупления моего греха, и решение мое жениться на ней, хотя и фиктивным браком, и
пойти за ней, куда бы ее ни
послали, остается неизменным», с злым упрямством сказал он себе и, выйдя из больницы, решительным шагом направился к большим
воротам острога.
Солнце спустилось уже
за только-что распустившиеся липы, и комары роями влетали в горницу и жалили Нехлюдова. Когда он в одно и то же время кончил свою записку и услыхал из деревни доносившиеся звуки блеяния стада, скрипа отворяющихся
ворот и говора мужиков, собравшихся на сходке, Нехлюдов сказал приказчику, что не надо мужиков звать к конторе, а что он сам
пойдет на деревню, к тому двору, где они соберутся. Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов
пошел на деревню.
Дальнейшее нам известно: чтобы сбыть его с рук, она мигом уговорила его проводить ее к Кузьме Самсонову, куда будто бы ей ужасно надо было
идти «деньги считать», и когда Митя ее тотчас же проводил, то, прощаясь с ним у
ворот Кузьмы, взяла с него обещание прийти
за нею в двенадцатом часу, чтобы проводить ее обратно домой.
Пошел вон!» и сильной рукою, схватив старика
за ворот, вытолкнул его на лестницу.
Расхаживая тяжелыми шагами взад и вперед по зале, он взглянул нечаянно в окно и увидел у
ворот остановившуюся тройку; маленький человек в кожаном картузе и фризовой шинели вышел из телеги и
пошел во флигель к приказчику; Троекуров узнал заседателя Шабашкина и велел его позвать. Через минуту Шабашкин уже стоял перед Кирилом Петровичем, отвешивая поклон
за поклоном и с благоговением ожидая его приказаний.
Здесь они срывали с себя лохмотья и, выпарившись, уже облеченные во все чистенькое, там же
за пятак остригшись,
шли в трактир Косоурова рядом с банями, а оттуда, в сопровождении трезвых товарищей, уже ночью исчезали в
воротах «крепости».
Показывается Ольга Петровна,
идет, шатается как-то… Глаза заплаканы… В
ворота… По двору… Он
за ней, догоняет на узкой лестнице и окликает...
Мышонок, втрое больший ее, покорно
шел за нею к
воротам и фыркал, оглядывая красное ее лицо.
Мне кажется, что в доме на Полевой улице дед жил не более года — от весны до весны, но и
за это время дом приобрел шумную
славу; почти каждое воскресенье к нашим
воротам сбегались мальчишки, радостно оповещая улицу...
Я — к дедушке: «
Иди, заговаривай кварташку, а я сыновей ждать
за ворота», и рассказала ему, какое зло вышло.
Кроме Игоши и Григория Ивановича, меня давила, изгоняя с улицы, распутная баба Ворониха. Она появлялась в праздники, огромная, растрепанная, пьяная.
Шла она какой-то особенной походкой, точно не двигая ногами, не касаясь земли, двигалась, как туча, и орала похабные песни. Все встречные прятались от нее, заходя в
ворота домов,
за углы, в лавки, — она точно мела улицу. Лицо у нее было почти синее, надуто, как пузырь, большие серые глаза страшно и насмешливо вытаращены. А иногда она выла, плакала...
Это помешало мне проводить мать в церковь к венцу, я мог только выйти
за ворота и видел, как она под руку с Максимовым, наклоня голову, осторожно ставит ноги на кирпич тротуара, на зеленые травы, высунувшиеся из щелей его, — точно она
шла по остриям гвоздей.
Иногда бабушка, зазвав его в кухню, поила чаем, кормила. Как-то раз он спросил: где я? Бабушка позвала меня, но я убежал и спрятался в дровах. Не мог я подойти к нему, — было нестерпимо стыдно пред ним, и я знал, что бабушке — тоже стыдно. Только однажды говорили мы с нею о Григории: проводив его
за ворота, она
шла тихонько по двору и плакала, опустив голову. Я подошел к ней, взял ее руку.
— А так, голубь мой сизокрылый… Не чужие,
слава богу, сочтемся, — бессовестно ответил Мыльников, лукаво подмигивая. — Сестрице Марье Родивоновне поклончик скажи от меня… Я, брат, свою родню вот как соблюдаю. Приди ко мне на жилку сейчас сам Карачунский: милости просим — хошь к
вороту вставай, хошь на отпорку. А в дудку не пущу, потому как не желаю обидеть Оксю. Вот каков есть человек Тарас Мыльников… А сестрицу Марью Родивоновну уважаю на особицу
за ее развертной карахтер.
Глаза у пристанского разбойника так и горели, и охватившее его воодушевление передалось Нюрочке, как зараза. Она
шла теперь
за Васей, сама не отдавая себе отчета. Они сначала вышли во двор, потом
за ворота, а через площадь к конторе уже бежали бегом, так что у Нюрочки захватывало дух.
Борцы ходили по кругу, взявши друг друга
за ворот чекменей правою рукой, — левая
шла в дело только в момент схватки.
Петра Елисеича поразило неприятно то, что Нюрочка с видимым удовольствием согласилась остаться у Парасковьи Ивановны, — девочка, видимо, начинала чуждаться его, что отозвалось в его душе больною ноткой. Дорога в Мурмос
шла через Пеньковку, поэтому Нюрочку довезли в том же экипаже до избушки Ефима Андреича, и она сама потянула
за веревочку у
ворот, а потом быстро скрылась в распахнувшейся калитке.
— Сноха даве выглянула
за ворота, а они в дегтю… Это из нашего конца кто-нибудь мазал… Снохи-то теперь ревмя-ревут, а я домой не
пойду. Ох, пропала моя головушка!..
Катря и Домнушка все-таки укутали барышню в большую шаль, ноги покрыли одеялом, а
за спину насовали подушек. Но и это испытание кончилось, — Антип растворил
ворота, и экипаж весело покатил на Самосадку. Мелькнула контора, потом фабрика, дальше почерневшие от дыма избушки Пеньковки, высокая зеленая труба медного рудника, прогремел под колесами деревянный мост через Березайку, а дальше уже начинался бесконечный лес и тронутые первою зеленью лужайки. Дорога от р. Березайки
пошла прямо в гору.
Райнер понимал, что Агату ничто особенное не тянуло в Польшу, но что ее склонили к этому, пользуясь ее печальным положением. Он вышел
за ворота грязного двора, постоял несколько минут и
пошел, куда вели его возникавшие соображения.
Неделя
шла за неделей, и уже приближались рождественские праздники, а Розанов не делал ни шагу
за ворота больницы.
Арапов с Персиянцевым вышли и расстались
за воротами: Арапов уехал в Лефортово; Персиянцев
пошел к себе.
Он был добрый человек. Я купил ведро водки, и когда Soldat были пьяны, я надел сапоги, старый шинель и потихоньку вышел
за дверь. Я
пошел на вал и хотел прыгнуть, но там была вода, и я не хотел спортить последнее платье: я
пошел в
ворота.
Самый дом и вся обстановка около него как бы вовсе не изменились:
ворота так же были отворены, крыльцо — отперто; даже на окне, в зале, как Павлу показалось, будто бы лежал дорожный саквояж, «Что
за чудо, уж не воротились ли они из Москвы?» — подумал он и
пошел в самый дом.
Но Неведомов
шел молча, видимо, занятый своими собственными мыслями. Взобравшись на гору, он вошел в
ворота монастыря и, обратившись к шедшему
за ним Вихрову, проговорил...
Солдат ничего уже ему не отвечал, а только
пошел. Ванька последовал
за ним, поглядывая искоса на стоявшую вдали собаку. Выйди
за ворота и увидев на голове Вихрова фуражку с красным околышком и болтающийся у него в петлице георгиевский крест, солдат мгновенно вытянулся и приложил даже руки по швам.
Сама же она
за мной издали
шла и
за углом пряталась и на другой день также, но дедушка не пришел, а в эти дни
шел дождь, и матушка очень простудилась, потому что все со мной выходила
за ворота, и опять слегла.
Я поехал. Но, проехав по набережной несколько шагов, отпустил извозчика и, воротившись назад в Шестую линию, быстро перебежал на другую сторону улицы. Я увидел ее; она не успела еще много отойти, хотя
шла очень скоро и все оглядывалась; даже остановилась было на минутку, чтоб лучше высмотреть:
иду ли я
за ней или нет? Но я притаился в попавшихся мне
воротах, и она меня не заметила. Она
пошла далее, я
за ней, все по другой стороне улицы.