Неточные совпадения
Его потащили к
стойке; он подозвал к ней расплакавшегося серого мужичка,
послал целовальникова сынишку
за рядчиком, которого, однако, тот не сыскал, и начался пир.
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к себе, к подаванью поноски, к твердой
стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, — охотник может
идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе, будет находить дичь, стоять над ней, не гоняться
за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение года совершенно привыкнет.
К особенностям Груздева принадлежала феноменальная память. На трех заводах он почти каждого знал в лицо и мог назвать по имени и отчеству, а в своих десяти кабаках вел счеты на память, без всяких книг. Так было и теперь. Присел к
стойке, взял счеты в руки и
пошел пощелкивать, а Рачителиха тоже на память отсчитывалась
за две недели своей торговли. Разница вышла в двух полуштофах.
Это слово частенько-таки повторялось в шинке еврея
Шлемы, спокойно слушавшего
за своей
стойкой.
В случае притравы успешной на другой день после обеда, когда жар посвалит, охотник
идет с ястребом в поле в сопровождении собаки, непременно хорошо дрессированной, то есть имеющей крепкую
стойку и не гоняющейся
за взлетевшею птицею; последнее качество собаки необходимо, особенно для гнездаря, который еще не вловился: если собака кинется на него, когда он схватит перепелку и свалится с ней в траву, то ястреб испугается, бросит свою добычу, и трудно будет поправить первое впечатление.
— Ну вот, матушка, дело-то все и обделалось, извольте-ка сбираться в деревню, — объявила она, придя к Бешметевой. — Ну уж, Юлия Владимировна, выдержала же я
за вас
стойку. Я ведь
пошла отсюда к Лизавете Васильевне. Сначала было куды — так на стену и лезут… «Да что, говорю я, позвольте-ка вас спросить, Владимир-то Андреич еще не умер, приедет и из Петербурга, да вы, я говорю, с ним и не разделаетесь
за этакое, что называется, бесчестие». Ну, и струсили. «Хорошо, говорят, только чтобы ехать в деревню».
Посетители рассыпались в благодарностях и
пошли к буфету пить водку. Оба они считались в ресторане почетными гостями, «дававшими хорошо торговать». Они поздоровались с хозяином
за руку и заговорили с ним вполголоса. Славянов-Райский понял, что речь
шла о нем. Притворяясь углубленным в «Новое время», он ловил привычным ухом отрывки фраз, которые шепотом говорил хозяин, наклоняясь через
стойку...
И они прошли в кабачную горницу, расселись в уголку перед столиком и спросили себе полуштоф. Перед
стойкой,
за которой восседала плотная солдатка-кабатчица в пестрых ситцах, стояла кучка мужиков, с которыми вершил дело захмелевший кулак в синей чуйке немецкого сукна. Речь
шла насчет пшеницы. По-видимому, только что сейчас совершено было между ними рукобитье и теперь запивались магарычи. Свитка достал из котомки гармонику и заиграл на ней развеселую песню.
За королевским войском
шли, связанные по рукам и по ногам, пленники, с потупленными глазами, страшно исхудалые, окpoвавленные; они со
стойким мужеством ждали своей участи.
Кабак дяди Тимохи днем почти всегда пустовал. Разве забежит какой перемерзший редкий проезжий, и тогда
за стойкой он встречал рослого парня, подручного дяди Тимохи, так как сам он, по выражению этого его помощника, «дрыхнет без задних ног». Но зато ночь дядя Тимоха проводил без сна, так как именно ночью
шла у него бойкая и выгодная торговля. Ночью приходили из лесу.