Неточные совпадения
Монастырь, куда они
шли, был старинный и небогатый. Со всех сторон его окружала высокая, толстая каменная стена, с следами бойниц и с четырьмя башнями
по углам. Огромные железные ворота, с изображением из жести двух архангелов, были почти всегда заперты и входили в небольшую калиточку. Два храма, один с колокольней, а другой только церковь, стоявшие посредине монастырской
площадки, были тоже старинной архитектуры. К стене примыкали небольшие и довольно ветхие кельи для братии и другие прислуги.
Чем дальше они
шли, тем больше открывалось: то пестрела китайская беседка, к которой через канаву перекинут был, как игрушка, деревянный мостик; то что-то вроде грота, а вот, куда-то далеко, отводил темный коридор из акаций, и при входе в него сидел на пьедестале грозящий пальчиком амур, как бы предостерегающий: «Не ходи туда, смертный, — погибнешь!» Но что представила
площадка перед домом — и вообразить трудно: как бы простирая к нему свои длинные листья, стояли тут какие-то тополевидные растения в огромных кадках;
по кулаку человеческому цвели в средней куртине розаны, как бы венцом окруженные всевозможных цветов георгинами.
Вдоль стен
по обеим сторонам залы
идут мраморные колонны, увенчанные завитыми капителями. Первая пара колонн служит прекрасным основанием для
площадки с перилами. Это хоры, где теперь расположился известнейший в Москве бальный оркестр Рябова: черные фраки, белые пластроны, огромные пушистые шевелюры. Дружно ходят вверх и вниз смычки. Оттуда бегут, смеясь, звуки резвого, возбуждающего марша.
— Ну, уж денек! Подлинно в кабалу
пошел! Точно бес какой пихал тогда, — говорил Захар, спускаясь
по площадке, куда последовал за ним и приемыш. — А что, малый… как тебя
по имени? Гриша, что ли?.. Что, братец ты мой, завсегда у вас такая работа?
Зная нрав Глеба, каждый легко себе представит, как приняты были им все эти известия. Он приказал жене остаться в избе, сам поднялся с лавки, провел ладонью
по лицу своему, на котором не было уже заметно кровинки, и вышел на крылечко. Заслышав голос Дуни, раздавшийся в проулке, он остановился. Это обстоятельство дало, по-видимому, другое направление его мыслям. Он не
пошел к задним воротам, как прежде имел намерение, но выбрался на
площадку, обогнул навесы и притаился за угол.
Слышен насмешливый и ликующий свист
по адресу забастовщиков, раздаются крики приветствий, а какой-то толстой человек, в легкой серой паре и в панаме, начинает приплясывать, топая ногами
по камню мостовой. Кондуктора и вагоновожатые медленно пробираются сквозь толпу,
идут к вагонам, некоторые влезают на
площадки, — они стали еще угрюмее и в ответ на возгласы толпы — сурово огрызаются, заставляя уступать им дорогу. Становится тише.
Помню, с каким волнением я
шел потом к Ажогиным, как стучало и замирало мое сердце, когда я поднимался
по лестнице и долго стоял вверху на
площадке, не смея войти в этот храм муз!
‹…› Когда
по окончании экзамена я вышел на
площадку лестницы старого университета, мне и в голову не пришло торжествовать какой-нибудь выходкой радостную минуту. Странное дело! я остановился спиною к дверям коридора и почувствовал, что связь моя с обычным прошлым расторгнута и что, сходя
по ступеням крыльца, я от известного
иду к неизвестному.
Длинный, бесконечный коридор, скупо освещенный редкими газовыми рожками, расстилался перед нами. Миновав его, мы поднялись
по широкой, роскошной лестнице мимо двух таких же коридоров и вошли в четвертый этаж здания. Здесь коридор
шел вправо от широкой
площадки с дверями домашней церкви института.
Тишина царила кругом. Газовые рожки слабо освещали длинные коридоры, церковная
площадка была погружена в жуткую, беспросветную тьму. Я не
пошла, однако,
по церковной или так называемой «парадной» лестнице, а бегом спустилась
по черной, которая находилась возле нашего дортуара, и вошла в средний, классный коридор, примыкавший к залу.
— Ред.] (толстых веревках) тяжести, а марсовые, рассыпавшись
по марсам [Марс —
площадка, с которой матросы
идут по реям и поднимаются выше на брам-реи
по вантам.] или сидя верхом на реях, прилаживали снасти и блочки, мурлыкая
по обыкновению какую-нибудь песенку.
Он дал ей двугривенный и
пошел, оглядываясь на порядок, к воротцам старого помещичьего сада
по утоптанной дорожке, пересекавшей луговину двора, вплоть до
площадки перед балконами.
Они перешли в последнюю залу, перед
площадкой. Здесь
по стульям сидели группы дам, простывали от жары хор и большой залы. Разъезд
шел туго. Только половина публики отплыла книзу, другая половина ждала или"делала салон". Всем хотелось говорить. Мужчины перебегали от одной группы к другой.
Горничная убежала. Тася поднялась
по нескольким ступенькам на
площадку с двумя окнами. Направо стеклянная дверь вела в переднюю, налево — лестница во второй этаж.
По лестницам
шел ковер. Пахло куреньем. Все смотрело чисто; не похоже было на номера. На стене, около окна, висела пачка листков с карандашом. Тася прочла:"Leider, zu Hause nicht getroffen" [«К сожалению, не застал дома» (нем.).] — и две больших буквы. В стеклянную дверь видна была передняя с лампой, зеркалом и новой вешалкой.
Электрические шары всплыли перед Заплатиным, когда он вошел во двор и увидал фасад театра. Целая вереница пролеток тянулась справа клеву, и пешеходы гуськом
шли по обоим тротуарам круглой
площадки.
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево
площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга,
по которым извивается река, и село на высоте. Подле беседки, на ветвях деревьев, висят две епанчи, бумажный венец и
шлем.
Она выскочила на тротуар, запахиваясь в свою меховую ротонду, и быстрым, молодым шагом
пошла по сеням, между двух рядов вешалок, отдала ротонду этажом выше и стала медленнее подниматься
по лестницам, с одной
площадки до другой.
И так же медленно
пошла по лестнице вниз. Юрка остался стоять на
площадке.
Эти посещения стали как бы порядком моей жизни и каждый раз происходили при одних и тех же обстоятельствах: с вечера, когда гости расходились
по своим комнатам, я одетый бросался в постель и несколько часов спал; потом в темноте
шел в прихожую, открывал наружную дверь и впускал его, уже стоявшего на
площадке.