Неточные совпадения
Долинный лес иногда бывает так густ, что сквозь ветки его совершенно не видно неба. Внизу всегда царит
полумрак, всегда прохладно и сыро. Утренний рассвет и вечерние сумерки
в лесу и
в местах открытых не совпадают по времени. Чуть только тучка закроет солнце, лес сразу становится угрюмым, и погода
кажется пасмурной. Зато
в ясный день освещенные солнцем стволы деревьев, ярко-зеленая листва, блестящая хвоя, цветы, мох и пестрые лишайники принимают декоративный вид.
Большая квадратная зала с зеркалами
в золоченых рамах, с двумя десятками плюшевых стульев, чинно расставленных — вдоль стен, с олеографическими картинами Маковского «Боярский пир» и «Купанье», с хрустальной люстрой посредине — тоже спит и
в тишине и
полумраке кажется непривычно задумчивой, строгой, странно-печальной.
Последний месяц меня очень состарил — и моя любовь, со всеми своими волнениями и страданиями,
показалась мне самому чем-то таким маленьким, и детским, и мизерным перед тем другим, неизвестным чем-то, о котором я едва мог догадываться и которое меня пугало, как незнакомое, красивое, но грозное лицо, которое напрасно силишься разглядеть
в полумраке…
Иметь своим любовником Тулузова Екатерине Петровне тоже
казалось делом не совсем приличным, но все-таки это оставалось
в полутайне,
в полумраке, она всегда и перед каждым могла запереться
в том; но выйти за него замуж — это уже значило явно перед всем обществом признать его за человека равного себе, чего Екатерина Петровна вовсе не думала.
Взволнованный своим переездом
в Москву, горячим приемом моих старых и новых приятелей, а всего более притихшей на время и с новою силою вспыхнувшей моей страстью к искусству, взошел я на огромную, великолепную сцену Петровского театра, полную жизни, движения и людей, мелькавших, как тени,
в полумраке, который сначала ослепил меня; гром музыки, пение хоров, пляски на празднике Вакха — все это вместе
показалось мне чем-то волшебным.
В цирке уже отошло дневное представление. Так как свет проникал на арену только через стеклянное, заваленное снегом окно
в куполе, то
в полумраке цирк
казался огромным, пустым и холодным сараем.
Я вошел
в комнату Пасынкова. Он не лежал, а сидел на своей постели, наклонясь всем туловищем вперед, тихо разводил руками, улыбался и говорил, все говорил голосом беззвучным и слабым, как шелест тростника. Глаза его блуждали. Печальный свет ночника, поставленного на полу и загороженного книгою, лежал недвижным пятном на потолке; лицо Пасынкова
казалось еще бледнее
в полумраке.
Полузвуки согласовались с
полумраком,
в котором был погружен храм; своды,
казалось, исчезли, стены — какими-то массами тумана; дым из кадильниц, виясь около изображений, придавал им таинственное движение.
В полумраке в дверях
показалась фигура с растрепанными волосами, с истощенным лицом,
в пальто сверху, а под ним
в красной рубашке,
в плисовых штанах и
в козловых с высокими голенищами сапогах.
Паруса были быстро поставлены, пары прекращены, винт поднят, и «Коршун», изрядно раскачиваясь на сильном попутном волнении, имея, как и у адмирала, марсели
в два рифа, фок, грот, бизань и кливера, бежал
в галфинд [Когда направление ветра составляет прямой угол с курсом корабля (
в «полветра»).] за адмиральским корветом, который
в виде темного силуэта с огоньком на мачте виднелся вблизи
в полумраке вечера. Луна по временам
показывалась из-за облаков.
Варвара Васильевна лежала
в отдельной палате. На окне горел ночник, заставленный зеленою ширмочкою,
в комнате стоял зеленоватый
полумрак. Варвара Васильевна, бледная, с сдвинутыми бровями, лежала на спине и
в бреду что-то тихо говорила. Лицо было покрыто странными прыщами, они
казались в темноте большими и черными. У изголовья сидела Темпераментова, истомленная двумя бессонными ночами. Доктор шепотом сказал...
День тянулся
в полумраке, ночь —
в темноте. Света не давали. Кате вспомнились древние, — раньше
казалось, навсегда минувшие, — времена, когда людей бросали
в каменные ямы, и странною представлялась какая-нибудь забота о них. Вспомнился когда-то читанный рассказ Лескова «Аскалонский злодей» и Иродова темница
в рассказе. Все совсем так.
Андрей Иванович,
в ожидании Александры Михайловны, угрюмо лежал на кровати. Он уж и сам теперь не надеялся на успех. Был хмурый мартовский день,
в комнате стоял
полумрак; по низкому небу непрерывно двигались мутные тени, и трудно было определить, тучи ли это или дым. Сырой, тяжелый туман,
казалось, полз
в комнату сквозь запертое наглухо окно, сквозь стены, отовсюду. Он давил грудь и мешал дышать. Было тоскливо.