Неточные совпадения
Узнав о близких отношениях Алексея Александровича к графине Лидии Ивановне, Анна на третий день решилась написать ей стоившее ей большого труда
письмо, в котором она умышленно говорила, что разрешение видеть сына должно зависеть от великодушия мужа. Она знала, что, если
письмо покажут мужу, он, продолжая свою роль великодушия, не откажет ей.
— Маменька,
покажите брату
письмо Петра Петровича, — сказала Дунечка.
А я так и письма-то не хотела ему
показывать и как-нибудь хитростью сделать, посредством вас, чтоб он не приходил… потому он такой раздражительный…
В одном из барских флигелей
показывают собственноручное
письмо Екатерины II за стеклом и в рамке.
Пыльников выхватил из кармана пиджака записную книжку и,
показав ее всем, попросил разрешения прочитать образцы солдатских
писем.
А через два дня,
показывая Самгину пакет
писем и тетрадку в кожаной обложке, он сказал, нагловато глядя в лицо Самгина...
Самгин собрал все листки, смял их, зажал в кулаке и, закрыв уставшие глаза, снял очки. Эти бредовые
письма возмутили его, лицо горело, как на морозе. Но, прислушиваясь к себе, он скоро почувствовал, что возмущение его не глубоко, оно какое-то физическое, кожное. Наверное, он испытал бы такое же, если б озорник мальчишка ударил его по лицу. Память услужливо
показывала Лидию в минуты, не лестные для нее, в позах унизительных, голую, уставшую.
— Этого
письма ты не спрятала бы с таким испугом.
Покажешь?
— Что это за новость? По вашему
письму я подумал, не рехнулись ли вы? Ведь у вас есть один талант, отчего бросились опять в сторону? Возьмите карандаш да опять в академию — да вот купите это. — Он
показал на толстую тетрадь литографированных анатомических рисунков. — Выдумали скульптуру! Поздно… С чего вы это взяли!..
— Во-вторых… — сказал он и остановился, а она ждала с любопытством. —
Покажи другое
письмо!
— А я хотела поговорить с тобой,
показать тебе…
письма… — сказала она.
— Вы сказали, что не видали другого
письма: я вам
показала одно. Чего вам еще?
Не
показывала она мне, тоже понятно: кто
покажет чужое
письмо, с чужими секретами!..
Стало быть, он мучился теми же сомнениями и тем же вопросом, который точно укусил Татьяну Марковну прямо в сердце, когда Вера
показала ей
письма.
— Вот я тебе
покажу… — Он пошел к бюро, вынул из ящика
письмо и подал ему.
— Кому? Ха-ха-ха! А скандал, а
письмо покажем князю! Где отберут? Я не держу документов в квартире. Я
покажу князю через третье лицо. Не упрямьтесь, барыня, благодарите, что я еще не много прошу, другой бы, кроме того, попросил еще услуг… знаете каких… в которых ни одна хорошенькая женщина не отказывает, при стеснительных обстоятельствах, вот каких… Хе-хе-хе! Vous êtes belle, vous! [Вы же красивая женщина! (франц.)]
План состоял в том, чтобы вдруг, без всяких подходов и наговоров, разом объявить все князю, испугать его, потрясти его, указать, что его неминуемо ожидает сумасшедший дом, и когда он упрется, придет в негодование, станет не верить, то
показать ему
письмо дочери: «дескать, уж было раз намерение объявить сумасшедшим; так теперь, чтоб помешать браку, и подавно может быть».
Я запомнил себя в комнате Версилова, на его диване; помню вокруг меня лица Версилова, мамы, Лизы, помню очень, как Версилов говорил мне о Зерщикове, о князе,
показывал мне какое-то
письмо, успокоивал меня.
Зная, что это
письмо могло попасть… в руки злых людей… имея полные основания так думать (с жаром произнесла она), я трепетала, что им воспользуются,
покажут папа… а на него это могло произвести чрезвычайное впечатление… в его положении… на здоровье его… и он бы меня разлюбил…
«Матушка» растолковала так (NB: все была ложь, предупреждаю опять): Versiloff будет сидеть за дверью, а Ламберт, как она войдет,
покажет ей cette lettre, [Это
письмо (франц.).] тут Versiloff выскочит, и они ее…
А ты как испугаешь ее
письмом, то с того часа и
покажешь ей характер.
А мне потом и
письмо Марья Ивановна
показывала, оно тоже в бумагах покойного Андроникова очутилось.
Во-вторых, составил довольно приблизительное понятие о значении этих лиц (старого князя, ее, Бьоринга, Анны Андреевны и даже Версилова); третье: узнал, что я оскорблен и грожусь отмстить, и, наконец, четвертое, главнейшее: узнал, что существует такой документ, таинственный и спрятанный, такое
письмо, которое если
показать полусумасшедшему старику князю, то он, прочтя его и узнав, что собственная дочь считает его сумасшедшим и уже «советовалась с юристами» о том, как бы его засадить, — или сойдет с ума окончательно, или прогонит ее из дому и лишит наследства, или женится на одной mademoiselle Версиловой, на которой уже хочет жениться и чего ему не позволяют.
Мы отдали ему рекомендательное
письмо от нашего банкира из Капштата. Он прочел и потом изъявил опасение, что нам, по случаю воскресенья, не удастся видеть всего замечательного. «Впрочем, ничего, — прибавил он, — я постараюсь кое-что
показать вам».
Тогда, в одну злую минутку, Грушенька ему это
письмо показала, но, к ее удивлению,
письму этому он не придал почти никакой цены.
А за день до того, как убил отца, и написал мне это
письмо, написал пьяный, я сейчас тогда увидела, написал из злобы и зная, наверно зная, что я никому не
покажу этого
письма, даже если б он и убил.
Алеша вынул, смеясь,
письмо и
показал ей издали.
Теперь второе и самое главное: что это за
письмо, которое она вам написала,
покажите мне его сейчас, сейчас!
Да и в самом этом первом
письме «офицера», которое
показали Митеньке, говорилось о приезде этого нового соперника весьма неопределенно:
письмо было очень туманное, очень высокопарное и наполнено лишь чувствительностью.
Именем всего великого и святого, именем умирающего старца вашего
покажите мне это
письмо, Алексей Федорович, мне, матери!
Тогда я вынула это
письмо и
показала ему, и он уж совсем убедился, что убил брат, и это уже совсем сразило его.
Кирила Петрович взбесился; насилу князь мог уговорить его не
показывать Маше и виду, что он уведомлен о ее
письме.
— Мне Шомбург говорил, — сказало его величество, милостиво улыбаясь и высочайше протягивая собственную августейшую руку свою, —
письмо подписано и послано. Вы увидите, как они повернутся, я им
покажу, как со мной шутить.
В 1860 один турист, рассказывая мне о своем знакомстве с восьмидесятилетним Карлом Ивановичем,
показал его
письмо.
В деревнях и маленьких городках у станционных смотрителей есть комната для проезжих. В больших городах все останавливаются в гостиницах, и у смотрителей нет ничего для проезжающих. Меня привели в почтовую канцелярию. Станционный смотритель
показал мне свою комнату; в ней были дети и женщины, больной старик не сходил с постели, — мне решительно не было угла переодеться. Я написал
письмо к жандармскому генералу и просил его отвести комнату где-нибудь, для того чтоб обогреться и высушить платье.
Письмо это он рекомендовал Гассеру
показать Нессельроде.
Переписывая мое
письмо, мне пришло в голову, для чего же это я пишу Орлову по-французски. По-русски кантонист какой-нибудь в его канцелярии или в канцелярии III Отделения может его прочесть, его могут послать в сенат, и молодой обер-секретарь
покажет его писцам; зачем же их лишать этого удовольствия? А потому я перевел
письмо. Вот оно...
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился к Фогтову отцу с
письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела
показывать его портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию к больному.
Письма моего ты никому не
покажешь.
Я помню, однажды отец получил от предводителя
письмо с приглашением на выборы, и на конверте было написано: «его превосходительству» (отец в молодости служил в Петербурге и дослужился до коллежского советника, но многие из его бывших товарищей пошли далеко и занимали видные места). Догадкам и удивлению конца не было. Отец с неделю носил конверт в кармане и всем
показывал.
Через год она мне
показала единственное
письмо от Коськи, где он сообщает —
письмо писано под его диктовку, — что пришлось убежать от своих «ширмачей», «потому, что я их обманул и что правду им сказать было нельзя… Убежал я в Ярославль, доехал под вагоном, а оттуда попал летом в Астрахань, где работаю на рыбных промыслах, а потом обещали меня взять на пароход. Я выучился читать».
Когда я пришел в лавочку, то фельдфебель принял меня, вероятно, за очень важного чиновника, потому что вдруг без всякой надобности доложил мне, что он был когда-то замешан в чем-то, но оправдан, и стал торопливо
показывать мне разные одобрительные аттестации,
показал, между прочим, и
письмо какого-то г. Шнейдера, в конце которого, помнится, есть такая фраза: «А когда потеплеет, жарьте талые».
Да я бы умерла со стыда, если бы поверила хоть капельку или Аглае это
письмо показала!
Почему про этого проклятого «рыцаря бедного» в этом анонимном
письме упомянуто, тогда как она
письмо от князя даже сестрам не
показала?
Это еще до вашего приезда было, а я им
письма не
показывала; а теперь уж все говорят.
— Я не знаю ваших мыслей, Лизавета Прокофьевна. Вижу только, что
письмо это вам очень не нравится. Согласитесь, что я мог бы отказаться отвечать на такой вопрос; но чтобы
показать вам, что я не боюсь за
письмо и не сожалею, что написал, и отнюдь не краснею за него (князь покраснел еще чуть не вдвое более), я вам прочту это
письмо, потому что, кажется, помню его наизусть.
— Еще бы; всякое
письмо мне сама
показывала. Про бритву-то помнишь, хе-хе!
Впрочем, эту просьбу надо было повторить несколько раз, прежде чем гость решился наконец уйти. Уже совсем отворив дверь, он опять воротился, дошел до средины комнаты на цыпочках и снова начал делать знаки руками,
показывая, как вскрывают
письмо; проговорить же свой совет словами он не осмелился; затем вышел, тихо и ласково улыбаясь.
…Явился к директрисе Иван Александрович, встретился с ним пристойно, но холодно. Она, то есть Анненкова, простудилась — ставила пиявки. Я к ней заеду с визитом и
покажу Анненкову — душеприказчику —
письмо Киреева, которое очень кстати ты мне прислала. Это его заставит скорей послать деньги в Минусинск… [И. А. Анненков был душеприказчиком Ф. Б. Вольфа, который завещал свое имущество в пользу нуждающихся товарищей-декабристов; среди них был И. В. Киреев, живший в Минусинске.]
Я объяснил со смехом пополам, послал нашу рыбу в Тобольск. Между тем, шутя, пересказал этот необыкновенный случай в
письме к сестре. Пусть читают в канцелярии и
покажут губернатору, что он не имеет права возвращать
писем. Формально дела заводить не стоит…