Неточные совпадения
Мысль любовну истребляя,
Тщусь прекрасную забыть,
И ах, Машу избегая,
Мышлю вольность получить!
Но глаза, что мя пленили,
Всеминутно предо мной;
Они
дух во мне смутили,
Сокрушили мой
покой.
В нем мрачный
дух не знал
покоя.
— Да, «ключи», — вдруг ухватилась за слово бабушка и даже изменилась в лице, — эта аллегория — что она значит? Ты проговорился про какой-то ключ от сердца: что это такое, Борис Павлыч, — ты не мути моего
покоя, скажи, как на
духу, если знаешь что-нибудь?
Обращение к элементарному органическому прошлому, идеализация его, боязнь страдальческого развития есть малодушие и любовь к
покою, леность
духа.
Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм
духа невозмущаемого
покоя, вечности, выражавшейся кольцеобразным его планом. Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом.
Баклажка прокатилася по столу и сделала гостей еще веселее прежнего. Тут Черевик наш, которого давно мучила красная свиткаи не давала ни на минуту
покою любопытному его
духу, приступил к куму...
Доктор, впрочем, бывал у Гловацких гораздо реже, чем Зарницын и Вязмитинов: служба не давала ему
покоя и не позволяла засиживаться в городе; к тому же, он часто бывал в таком мрачном расположении
духа, что бегал от всякого сообщества. Недобрые люди рассказывали, что он в такие полосы пил мертвую и лежал ниц на продавленном диване в своем кабинете.
Не знаю, что сталось со мною,
Сегодня мой
дух так смущен,
И нет мне ни сна, ни
покоюОт песни минувших времен.
Как в ясной лазури затихшего моря
Вся слава небес отражается,
Так в свете от страсти свободного
духаНам вечное благо является.
Но глубь недвижимая в мощном просторе
Все та же, что в бурном волнении.
Дух ясен и светел в свободном
покое,
Но тот же и в страстном хотении.
Свобода, неволя,
покой и волненье
Проходят и снова являются,
А он все один, и в стихийном стремленьи
Лишь сила его открывается.
Ты
дух, нам вдунутый тобою,
Зовешь к блаженству и
покою.
В этом удобном состоянии
духа она приехала домой, прошла ряд пустых богатых
покоев, разделась, легла в постель и, почувствовав, что ей будто холодно, протянула руку к пледу, который лежал свернутый на табурете у ее кровати.
Без мужа мало ли беды, — не видела проходу хотя бы и от этого самого писаря, а на
духу приходилось признаваться, что и «враг» не оставлял ее в
покое.
Бабушка была женщина самая простая и находилась в полном распоряжении у своих дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром и что старик знал наизусть; он знал и то, что дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае, и только от скуки или для сохранения собственного
покоя, разумеется будучи в хорошем расположении
духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады, в самых нецеремонных выражениях, а иногда и бивал, но дочери, как настоящие Евины внучки, не унывали: проходил час гнева, прояснялось лицо отца, и они сейчас принимались за свои хитрые планы и нередко успевали.
Старуха обошла свои
покои вместе с игуменом Моисеем и попросила окропить их святою водою, чтоб и
духу от недавней нечисти не осталось.
— Нищее
духом, оно бессильно в творчестве. Глухо оно к жизни, слепо и немотно, цель его — самозащита,
покой и уют. Всё новое, истинно человеческое, создаётся им по необходимости, после множества толчков извне, с величайшим трудом, и не только не ценится другими «я», но и ненавистно им и гонимо. Враждебно потому, что, памятуя свое родство с целым, отколотое от него «я» стремится объединить разбитое и разрозненное снова в целое и величественное.
Монархиня знала, что Империя Оттоманская, по своему закону и
духу правления, есть опасный враг России; что все союзы, все дружественные договоры с нею будут только кратким перемирием и что единственный способ утвердить
покой нашего государства есть ослабить сего природного и вечного неприятеля Христиан, — знала и совершила.
«Прощай, отец… дай руку мне;
Ты чувствуешь, моя в огне…
Знай, этот пламень с юных дней
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожег свою тюрьму
И возвратится вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Дает страданье и
покой…
Но что мне в том? — пускай в раю,
В святом, заоблачном краю
Мой
дух найдет себе приют…
Увы! — за несколько минут
Между крутых и темных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял…
Церковь, приложив кисточкой печать дара
духа святого во время крещения, оставляла человека в
покое и сама почивала в тишине.
Все жены спят. Не спит одна;
Едва дыша, встает она;
Идет; рукою торопливой
Открыла дверь; во тьме ночной
Ступает легкою ногой…
В дремоте чуткой и пугливой
Пред ней лежит эвнух седой.
Ах, сердце в нем неумолимо:
Обманчив сна его
покой!..
Как
дух, она проходит мимо.
Не прерывается ничем
Спокойство ночи. Страж надежный,
Дозором обошел эвнух.
Теперь он спит; но страх прилежный
Тревожит в нем и спящий
дух.
Измен всечасных ожиданье
Покоя не дает уму.
То чей-то шорох, то шептанье,
То крики чудятся ему;
Обманутый неверным слухом,
Он пробуждается, дрожит,
Напуганным приникнув ухом…
Но все кругом его молчит;
Одни фонтаны сладкозвучны...
Как глубь недвижимая в мощном просторе
Все та же, что в бурном волнении, —
Дух ясен и светел в свободном
покое,
Но тот же и в страстном хотении.
Свобода, неволя,
покой и волнение
Проходят и снова являются,
А он все один, и в стихийном стремлении
Лишь сила его открывается.
Боюсь, что я ненавижу его. Если я не испытывал еще любви, то я не знаю и ненависти, и так странно будет, если ненависть я должен буду начать с отца Марии!.. В каком тумане мы живем, человече! Вот я произнес имя Марии, вот
духа моего коснулся ее ясный взор, и уже погасла и ненависть к Магнусу (или я выдумал ее?), и уже погас страх перед человеком и жизнью (или я выдумал и это?), и великая радость, великий
покой нисходят на мою душу.
Но представьте же себе, что случилось здесь с этим моим намерением! Холодный осенний ветер, юлою вертевшийся на небольшом монастырском дворе, привел меня в отвратительнейшее, беспокойное состояние. Невольно наблюдая мятущееся беспокойство вне келий, я проникал моим воображением внутрь их и убеждался, что здесь везде не
покой и смятенье, — что за всякою этой стеною, перед каждой трепещущею лампадой трепещет, мятется и ноет человеческий
дух, подражая смятению, вою и досаждающему шуму этого ветра.
Слова матушки были справедливы: любя Альтанского, я в ту пору все-таки еще не понимал, коего
духа он был человек, — это пришло ко мне гораздо позже, когда его уже не стало. В те же юные мои годы, к которым относится эта часть моих воспоминаний, я ощущал одно, что он был для меня какой-то сосуд, заключающий целебную смесь, которую, однако, надо было пить умеючи, потому что малейшее усиление приема вместо пользы,
покоя, здоровья развивало во мне мучительный душевный недуг.
Я постоял немного у входа в беседку, возрадовался
духом и, не желая нарушать счастливого
покоя, пошел к замку.
Вся эта комната была устлана восточными коврами, и в ней звук шагов совершенно пропадал. Запах дорогих сигар и каких-то тонких
духов, доходивший из спальни, куда вела стеклянная низкая дверь, подходил к убранству этого не очень высокого, но поместительного
покоя, драпированного, по-заграничному, темно-красным сукном.
Но что может быть скрыто от вас и что я должен вам сказать:
дух солдат соскучился жить по деревням и в станах; он утомился
покоем.
Все эти формы обнаруживают лишь глубокий раздор в человечестве, разобщенность, отсутствие единого
духа, все они являются формами узаконенного разъединения, договорами о том, чтобы друг друга оставить в
покое, в одиночестве, в нежелании избрать истину.
Только утром он из сонной мглы на белый свет вынырнул, слышит, парадные двери хлоп-хлоп. Махальный, сквозь дверь видать, знак подал. Дежурный ординатор с главным врачом шашками сцепились, чуть с мясом не вырвали. Один рапортует, другой сладким сахаром подсыпает. Ведут… А в дальних
покоях по всем углам сестры сосновым
духом прыскают, чтоб лазаретный настой перешибить.
И вот я взял у Вековечкина тую тетрадь, а от владыки одновременно с тетрадью благословение, и утвердився
духом владычным, и пошел до портного жида, заказал себе форму и шапку с чирушком на околку, и поехал в Перегуды, имея двойную заботу: явить истину и
покоить мою драгоценную матерь, но сия, впрочем, вскоре же после моего наступления на пост приставьский последовала за моим родителем туда же, где нет ни печали, ни воздыхания, а одна только жизнь бесконечная, какая кому по его заслугам.
А Андрей Николаевич остался в Петербурге, вероятно, не в наилучшем расположении
духа, и ходил ли он в своем архалуке по
покоям Троицкого подворья, или ездил верхом в своем штатском плаще, — он, без сомнения, чувствовал желчную досаду от того, что терпел в угоду прихотям «гусара», как величал он графа Протасова.