Много лет прошло с тех пор, как я полуребенком слышал эту первую
политическую беседу, и я бы, кажется, легко мог про нее позабыть, — но вещее пророчество ее, так поразительно сбывшееся на моем веку, не обмануло и мою голову — и тогда-то, при тягостнейших обстоятельствах моей жизни, я вспомнил слова Альтанского, и как еще вспомнил!
Неточные совпадения
Слушая, как в редакции говорят о необходимости
политических реформ, разбирают достоинства европейских конституций, утверждают и оспаривают возникновение в России социалистической крестьянской республики, Самгин думал, что эти
беседы, всегда горячие, иногда озлобленные, — словесная игра, которой развлекаются скучающие, или ремесло профессионалов, которые зарабатывают хлеб свой тем, что «будят
политическое и национальное самосознание общества».
Они не кричали, не спорили, а вели серьезные
беседы по вопросам
политической экономии, науки мало знакомой и не любимой Самгиным.
Пущин был болен, но так как он действительно хотел объехать все места поселения декабристов для
беседы с товарищами о тогдашнем
политическом положении на Западе, то ему пришлось пользоваться свидетельством врача о мнимых болезнях.
Не могу сказать почему, но, к моему несчастию, я почувствовал какое-то слепое, безотчетное влечение к этому человеку, и после
беседы, продолжавшейся не больше четверти часа, откровенно сознался ему, что я agent provocateur, [
Политический сыщик (фр.).] пользующийся особенным доверием монсеньёра Мопа.
Однажды у меня с ним завязалась
беседа «по душе», и этот человек — «
политический воротило», как он, невесело усмехаясь, называл себя, — сказал мне с тою бесстрашной искренностью, которой обладают, кажется, только русские люди...
Еще дальше идет Беха-Улла [Беха-улла Мирза Хуссейн Али — основатель бехаизма, иранского религиозно-политического течения, возникшего в середине XIX в. уже после подавления восстания бабидов и ориентированного на соединение науки и религии, отрицавшего религиозный и национальный фанатизм мусульманского Востока.], автор «Китабе-Акдес», в своей
беседе с Э. Г. Броуном: «Мы же даем, — говорит он, — чтобы все народы пришли к единой вере, и люди стали братьями; чтобы рознь религиозная перестала существовать и уничтожено было различие национальностей.
Потом расспрашивал он врача, доволен ли отпускаемыми припасами, не нужно ли ему чего, и, когда Антон успокоил его на счет свой, завел с ним
беседу о состоянии Италии, о папе, о
политических отношениях тамошних государств и мнении, какое в них имеют о Руси. Умные вопросы свои и нередко умные возражения облекал он в грубые формы своего нрава, времени и местности. Довольный ответами Эренштейна, он не раз повторял Аристотелю с видимым удовольствием...