В Мадриде я как газетный корреспондент поставлен был сразу в довольно выгодные условия. Всем этим я был обязан Наке. Он сейчас же познакомился в самом бойком
политическом клубе со всеми иностранными корреспондентами, завел знакомство и с испанцами вплоть до выдающихся депутатов левой парламентской партии, где были уже не только республиканцы, но и социалисты, хотя и в ничтожном меньшинстве.
Всего чаще мы отправлялись в тот
политический клуб, о котором я упомянул выше, я садился на балкон, пил всякие прохладительные (особенно замороженный апельсинный сок — naranjade gelade), смотрел на уличное движение и разговаривал с теми, кого приводил неутомимый Наке и от кого мы тут же узнавали самые свежие новости.
Неточные совпадения
— Она — права. Ты устроил у себя какой-то трактир, вокзал.
Клуб бездарнейших болтунов. Тебе кажется, что это —
политический салон. Она — права…
За два дня до своей смерти Чаадаев был еще в Английском
клубе и радовался окончанию войны. В это время в «говорильне» смело обсуждались
политические вопросы, говорили о войне и о крепостничестве.
«Народных заседаний проба в палатах Аглицкого клоба». Может быть, Пушкин намекает здесь на
политические прения в Английском
клубе. Слишком близок ему был П. Я. Чаадаев, проводивший ежедневно вечера в Английском
клубе, холостяк, не игравший в карты, а собиравший около себя в «говорильне» кружок людей, смело обсуждавших тогда политику и внутренние дела. Некоторые черты Чаадаева Пушкин придал своему Онегину в описании его холостой жизни и обстановки…
Даже жандармский полковник сознавал это и хотя, играя в
клубе в карты, запускал по временам глазуна в сторону какого-нибудь «
политического», но делал это почти машинально, потому только, что уж служба его такая.
Прохор. В
клубе — драка на
политической почве. Очень просто.
Кроме Атенея —
клуба лондонской интеллигенции, одним из роскошных и популярных считался Reform club с громким
политическим прошедшим. Туда меня приглашали не раз. Все в нем, начиная с огромного атриума, было в стиле. Сервировка, ливреи прислуги, отделка салонов и читальни и столовых — все это первого сорта, с такой барственностью, что нашему брату, русскому писателю, делалось даже немного жутко среди этой обстановки. Так живут только высочайшие особы во дворцах.
И тут у многих участников собрания явилась мысль о создании чего-то вроде московского
клуба писателей, где бы сходились лица самых разнообразных художественных и
политических установок для хорошего, дружеского обмена мнениями.
Клубов замкнутых, принадлежащих частным обществам с сословными или
политическими оттенками, в Париже до десяти.
К первой относятся
клубы, принадлежащие отдельным обществам с
политическими или художественными оттенками, а ко второй, принадлежащие частной антрепризе, то есть в сущности это игорные дома, так называемые на парижском жаргоне «tripots», хотя и носящие громкие названия вроде: «Cerle de la press», «Cerle des artsliberaux», «Cerle Franco-American», «Nue club» и другие.
Попасть в эти
клубы довольно трудно, так как они составляют замкнутое общество, принимающее в свою среду только лиц, принадлежащих к тому же общественному положению, с теми же
политическими оттенками и не иначе как по рекомендации двух членов и через баллотировку.