Неточные совпадения
…Пора было ехать. Гарибальди встал, крепко обнял меня, дружески простился со всеми — снова крики, снова ура, снова два толстых
полицейских, и мы, улыбаясь и прося, шли на брешу; снова «God bless you, Garibaldi, for ever», [Бог да благословит вас, Гарибальди, навсегда (англ.).] и
карета умчалась.
Экипажей было меньше, мрачные толпы народа стояли на перекрестках и толковали об отравителях;
кареты, возившие больных, шагом двигались, сопровождаемые
полицейскими; люди сторонились от черных фур с трупами.
Около четырех часов дня в сопровождении
полицейского в контору Филиппова явились три подростка-рабочих, израненные, с забинтованными головами, а за ними стали приходить еще и еще рабочие и рассказывали, что во время пути под конвоем и во дворе дома градоначальника их били. Некоторых избитых даже увезли в
каретах скорой помощи в больницы.
Бывали здесь богатые купеческие свадьбы, когда около дома стояли чудные запряжки; бывали и небогатые, когда стояли вдоль бульвара
кареты, вроде театральных, на клячах которых в обыкновенное время возили актеров императорских театров на спектакли и репетиции. У этих
карет иногда проваливалось дно, и ехавшие бежали по мостовой, вопя о спасении… Впрочем, это было безопасно, потому что заморенные лошади еле двигались… Такой случай в восьмидесятых годах был на Петровке и закончился
полицейским протоколом.
В нескольких шагах от осининского дома он увидел остановившуюся перед
полицейскою будкой щегольскую двуместную
карету. Ливрейный, тоже щегольской лакей, небрежно нагнувшись с козел, расспрашивал будочника из чухонцев, где здесь живет князь Павел Васильевич Осинин. Литвинов заглянул в
карету: в ней сидел человек средних лет, геморроидальной комплексии, с сморщенным и надменным лицом, греческим носом и злыми губами, закутанный в соболью шубу, по всем признакам важный сановник.
Придя немного в себя, однако охлажденный своеобразной ванной, комиссар наконец приказал оставить Савина в покое и, кое-как обтершись при помощи своих подчиненных, приказал проводить Николая Герасимовича и Мадлен де Межен в ожидавшую у подъезда
карету и отвезти их в
полицейское бюро, куда и отправился вслед за ними.
Вдруг в конце улицы показалась толпа народа, сопровождавшая
карету, медленно ехавшую и конвоируемую
полицейскими сержантами.
Полицейские агенты снова усадили его в ту же
карету и повезли в тюрьму святого Жиля.
Вскоре после ее отъезда его пригласили сесть в
карету, куда уселись и два сержанта и повезли в
полицейскую префектуру.
Мадлен де Межен посадили в
карету и отвезли в сопровождении
полицейского агента в суд, к тому же господину Веленсу.
При выходе с пристани его усадили с двумя околоточными надзирателями в
карету, по бокам которой ехали два
полицейских верхами; полициймейстер же ехал впереди на своей паре.