Неточные совпадения
Чтобы поправить свою неловкость с первой рюмкой, я выпил залпом вторую и сразу почувствовал себя как-то необыкновенно легко и почувствовал, что люблю всю «академию» и что меня все любят. Главное, все такие хорошие… А машина продолжала играть, у меня начинала сладко кружиться голова, и я
помню только
полковника Фрея, который сидел с своей трубочкой на одном месте, точно бронзовый памятник.
— Да ведь это невозможно, так о чем же и хлопотать? К тому ж; если в самом деле она была вдовою фанцузского
полковника, то не могла не желать такого завидного конца — кetre coiffé d'une bombe [погибнуть от бомбы (франц.)] или умереть глупым образом на своей постели — какая разница! Я
помню, мне сказал однажды Дольчини… А кстати! Знаете ли, как одурачил нас всех этот господин флорентийской купец?..
— Слегла в постелю, мой друг; и хотя после ей стало легче, но когда я стал прощаться с нею, то она ужасно меня перепугала. Представь себе: горесть ее была так велика, что она не могла даже плакать; почти полумертвая она упала мне на шею! Не
помню, как я бросился в коляску и доехал до первой станции… А кстати, я тебе еще не сказывал. Ты писал ко мне, что взял в плен французского
полковника, графа, графа… как бишь?
Вершинин(весело). Как я рад, как я рад! Но ведь вас три сестры. Я
помню — три девочки. Лиц уж не
помню, но что у вашего отца,
полковника Прозорова, были три маленькие девочки, я отлично
помню и видел собственными глазами. Как идет время! Ой, ой, как идет время!
Сделал
полковник ночью ревизию в дворе орловского мещанина и забрал на съезжую Степана и Настю. Растерявшаяся и перепуганная Настя спросонья ничего ни могла разобрать: мундиры, солдаты, фонари, ничего она не понимала, о чем ее спрашивают, и не
помнила, что отвечала. До съезжей их вели рядом с Степаном, но ни о чем не позволяли говорить. Настя была спокойна: она только смотрела в глаза Степану и пожимала ему руку. Они были связаны рука за руку тоненькою веревочкою. Степан был бледен и убит.
И пан
полковник таки всегда за батеньку руку тянул,
помня отличные его банкеты и другого рода уважения.
Федосья. А ты бы, Яша, смешное что рассказал…
Помнишь, как, бывало, вы с Андрюшей Рязановым комедию играли… и Сонюшка тоже… ещё тогда Люба не родилась, а Надя корью болела… а
полковник Бородулин, крёстный-то её, в ту пору…
— Он самый и есть, — сказал служивый. — И вот вспомнилось мне теперь, что сам я слыхал, как господин
полковник, Царство ему Небесное, в разговорах с господами офицерами
поминал, что у него есть вотчины где-то на Волге.
— Фигурина, Алина Фигурина, дочь полицейского
полковника, который тогда,
помните, арестовал Висленева.
Кто не
помнит случая при осаде Гергебиля, когда в лаборатории загорелась трубка начиненной бомбы, и фейерверке? двум солдатам велел взять бомбу и бежать бросить ее в обрыв, и как солдаты не бросили ее в ближайшем месте около палатки
полковника, стоявшей над обрывом, а понесли дальше, чтобы не разбудить господ, которые почивали в палатке, и оба были разорваны на части.
В первый раз посетил я этот домик уже давно, по делу: я привез поклон от хозяина дома,
полковника Чикамасова, его жене и дочери. Это первое мое посещение я
помню прекрасно. Да и нельзя не
помнить.
—
Помните, господин
полковник! — сказал Паткуль. — Она хотя и дальняя мне родственница, но все-таки родственница, и вы не иначе получите ее, как в церкви.
Он
помнит только, как, подбегая к главному редуту, он увидел, что шедший рядом с ним
полковник Шлитер зашатался и упал.
А,
помню, как ваша фамилия?» — «Так-то!» — «Как, как?» — «Так-то, ваше сиятельство» — «А…» Отодвигает Аракчеев ящик стола, достает какую-то бумагу и спрашивает у
полковника: «Это ваш рапорт?» — «Мой, ваше сиятельство» — «Так вот видите ли, я никак не мог разобрать вашу фамилию, затем и потребовал вас, пожалуйста, прочтите ее».
Благодаря ему мы познакомились и с его полковым командиром,
полковником Юношей, и с разжалованным или отданным в солдаты по политическим делам (не
помню) А. М. Стасюлевичем, родным братом известного редактора, служившем в этом же полку.