Неточные совпадения
Не стану исчислять всего, да и не сумею, отчасти потому, что забыл, отчасти не разобрал
половину английских
названий хорошенько, хотя Вампоа, живущий лет двадцать в Сингапуре, говорит по-английски, как англичанин.
«Треисподняя» занимала такую же по величине
половину подземелья и состояла из коридоров, по обеим сторонам которых были большие каморки, известные под
названием: маленькие — «адских кузниц», а две большие — «чертовых мельниц».
Нижняя
половина трактира Бубнова другого
названия и не имела: «дыра».
Я в первый раз познакомился с этой газетой, носившей громкое
название «Московские губернские ведомости», в начале 80-х годов, на охоте под Коломной, где в сельской лавочке в
половину этой газеты мне завернули фунт мятных пряников.
Половину первой страницы заняли объявления театров: «Частный оперный театр» в доме Лианозова, в Газетном переулке; «Новый театр Корша»; «Общедоступный театр Щербинского», носивший
название Пушкинского, в доме барона Гинзбурга на Тверской; «Театр русской комической оперы и оперетки» Сетова в доме Бронникова, на Театральной площади.
Бучинский любил прибавить для красного словца, и в его словах можно было верить любой
половине, но эта характеристика Гараськи произвела на меня впечатление против всякого желания. При каждой встрече с Гараськой слова Бучинского вставали живыми, и мне начинало казаться, что действительно в этом изможденном теле жило что-то особенное, чему не приберешь
названия, но что заставляло себя чувствовать. Когда Гараська улыбался, я испытывал неприятное чувство.
Верхний этаж в доме назывался чистой, или благородной
половиной и хоромами, нижнему же, где хозяйничала тетушка Татьяна Ивановна, было присвоено
название торговой, стариковской, или просто бабьей
половины.
Половине из них Иосаф даже и
названия не знал, но все-таки, безмерно восхитившись душой, начал рассматривать то тот, то другой, нюхать их, заглядывать вовнутрь их махровых чашечек.
Ардальон согласился и на извозчике полетел домой за черновою рукописью. Его душила злость и досада, но в тщетном бессилии злобы он только награждал себя
названиями осла и дурака, а Верхохлебову посылал эпитеты подлеца и мерзавца. «Двести пятьдесят рублей — шутка сказать! — так-таки ни за что из-под носа вот прахом развеялись!.. Экой мерзавец! Чуть три
половины не отнял! Три
половины! Тьфу, подлец какой!»
— Растрясем его кармашки с ефимками [Ефимки — русское
название немецкой монеты — талера, употреблявшееся до
половины XVIII в. Выпущенные графами Шлик в Иоахимстале еще в XII в. талеры назывались иохимами, отсюда и русское
название «ефимки».].