Неточные совпадения
―
Адвокат занят, ― строго отвечал
помощник, указывая пером на дожидавшихся, и продолжал писать.
— Если так… — вдруг побледнев, начал Алексей Александрович, но в это время
адвокат встал и опять вышел к двери к перебивавшему его
помощнику.
― Сейчас выйдут, ― сказал
помощник, и действительно, чрез две минуты в дверях показалась длинная фигура старого правоведа, совещавшегося с
адвокатом, и самого
адвоката.
По протекции Варавки он приписался в
помощники к богатому
адвокату, юрисконсульту одного из страховых обществ.
Разыскивая мебель на Апраксином дворе и Александровском рынке, он искал
адвоката, в
помощники которому было бы удобно приписаться. Он не предполагал заниматься юридической практикой, но все-таки считал нужным поставить свой корабль в кильватер более опытным плавателям в море столичной жизни. Он поручил Ивану Дронову найти
адвоката с большой практикой в гражданском процессе, дельца не очень громкого и — внепартийного.
Помощник Гусева, молодой
адвокат Правдин, застегнутый в ловко сшитую визитку, причесанный и душистый, как парикмахер, внушал Томилину и Костину...
Он перечислял имена, рассказывал, что в середине семидесятых годов, перед турецкой войной, в Московском университете кончила юридический факультет компания франтов, записалась в
помощники к известным
адвокатам и сразу засверкала ярким либерализмом, выступая на суде.
В прежние времена подобных ему людей обзывали подьячими [Подьячий — мелкий чиновник (в допетровской Руси подьячим назывался писец,
помощник дьяка).], крючками, крапивным семенем; сам он величал себя стряпчим [Стряпчий — ходатай по делам, частный поверенный,
адвокат.].
Касательно собственного участия в своих «Записках» она говорит, что «сама иногда только писала для журнала» и что особенно деятельным ее
помощником был «молодой
адвокат Козодавлев» (56).
Снова Толпенников ощутил прикосновение холодной, вялой руки и увидел согнутую, покачивающуюся спину патрона. Одним из
адвокатов бросая отрывистые кивки, другим на ходу пожимая руки, Алексей Семенович большими ровными шагами прошел накуренную, грязную комнату и скрылся за дверью, мелькнув потертым локтем не нового фрака, — а
помощник все еще смотрел ему вслед и не знал, нужно ли догонять патрона, чтобы отдать ему бумаги, или уже оставить их у себя.
Тогда только я через посредство одного
помощника присяжного поверенного обратился к знаменитому
адвокату С-му, возил ему вещественное доказательство, то есть подписную книгу (после того как с великим трудом добыл ее) и контракт, и он мне категорически заявил, что я процесса бы не выиграл, если б начал дело, и с меня все-таки присудили бы неустойку в десять тысяч рублей.
— Ну вы как затянете. Тетя моя, то бишь сестра двоюродная… ну да это все равно… Анна Серафимовна. Видите, какая прелесть… А это
адвокат… то бишь
помощник Мандельбаум.
В публике господствовало оживление. Шли разговоры, высказывались суждения, старались заранее предрешить исход дела. В толпе сновали «защитники правды» —
адвокаты, присяжные поверенные со значками в петлицах фраков и без этих украшений — частные поверенные и
помощники присяжных поверенных.
— Своих средств у вас нет… настолько. Нужна поездка за границу… нужно по меньшей мере два года обеспеченной жизни. И тогда диссертация готова. Так ли? Вот я могу писать мою книгу хоть десять лет. Над нами не каплет. А вам — нельзя. И было бы крайне прискорбно, если бы вы принуждены были искать места или идти в
помощники к
адвокату. С какой стати?