Неточные совпадения
— Разве умеет
свои выгоды соблюсти? Корова, сущая корова: ее хоть ударь, хоть обними — все ухмыляется, как лошадь на овес. Другая бы… ой-ой! Да я глаз не спущу —
понимаешь, чем это пахнет!
Обломовы смекали это и
понимали выгоду образования, но только эту очевидную
выгоду. О внутренней потребности ученья они имели еще смутное и отдаленное понятие, и оттого им хотелось уловить для
своего Илюши пока некоторые блестящие преимущества.
Нехлюдов говорил довольно ясно, и мужики были люди понятливые; но его не
понимали и не могли
понять по той самой причине, по которой приказчик долго не
понимал. Они были несомненно убеждены в том, что всякому человеку свойственно соблюдать
свою выгоду. Про помещиков же они давно уже по опыту нескольких поколений знали, что помещик всегда соблюдает
свою выгоду в ущерб крестьянам. И потому, если помещик призывает их и предлагает что-то новое, то, очевидно, для того, чтобы как-нибудь еще хитрее обмануть их.
Приказчик улыбался, делая вид, что он это самое давно думал и очень рад слышать, но в сущности ничего не
понимал, очевидно не оттого, что Нехлюдов неясно выражался, но оттого, что по этому проекту выходило то, что Нехлюдов отказывался от
своей выгоды для
выгоды других, а между тем истина о том, что всякий человек заботится только о
своей выгоде в ущерб
выгоде других людей, так укоренилась в сознании приказчика, что он предполагал, что чего-нибудь не
понимает, когда Нехлюдов говорил о том, что весь доход с земли должен поступать в общественный капитал крестьян.
Понимаешь, что я относительно моей собственной
выгоды, которая тут сидит, уже давно обеспечен; я, так или иначе, а в
свою пользу дело решу.
Последнее восстание отлично
понимало все
выгоды, которые ему представляла собою непроходимая дебрь с
своими полянами, заготовленным сеном и звериною.
Так спросите об этом у голландцев, у всего Рейнского союза; поезжайте в Швейцарию, в Италию; взгляните на утесистые, непроходимые горы, некогда отчаяние несчастных путешественников, а теперь прорезанные широкими дорогами, по которым вы можете, княгиня, прогуливаться в
своем ландо [четырехместной карете (франц.)] спокойнее, чем по Невскому проспекту; спросите в Террачине и Неаполе: куда девались бесчисленные шайки бандитов, от которых не было проезда в южной Италии; сравните нынешнее просвещение Европы с прежними предрассудками и невежеством, и после этого не
понимайте, если хотите, какие бесчисленные
выгоды влечет за собою присутствие этого гения, колоссального, как мир, и неизбежного, как судьба.
— Чего-с? — отозвался тот, как бы не
поняв даже того, о чем его спрашивали. Его очень заговорил граф Хвостиков, который с самого начала обеда вцепился в него и все толковал ему
выгоду предприятия, на которое он не мог поймать Янсутского. Сын Израиля делал страшное усилие над
своим мозгом, чтобы
понять, где тут
выгода, и ничего, однако, не мог уразуметь из слов графа.
Но разве эти люди, которых он заманивает деньгою, не
понимают, что они существуют не для себя? разве есть возможность устроить такой мираж, который заставлял бы их думать, что, соблюдая мою
выгоду, холя и покоя меня, они не мою
выгоду соблюдают, а
свою, не меня покоят и холят, а себя?
О, скажите, кто это первый объявил, кто первый провозгласил, что человек потому только делает пакости, что не знает настоящих
своих интересов; а что если б его просветить, открыть ему глаза на его настоящие, нормальные интересы, то человек тотчас же перестал бы делать пакости, тотчас же стал бы добрым и благородным, потому что, будучи просвещенным и
понимая настоящие
свои выгоды, именно увидел бы в добре собственную
свою выгоду, а известно, что ни один человек не может действовать зазнамо против собственных
своих выгод, следственно, так сказать, по необходимости стал бы делать добро?
Что же делать с миллионами фактов, свидетельствующих о том, как люди зазнамо, то есть вполне
понимая свои настоящие
выгоды, отставляли их на второй план и бросались на другую дорогу, на риск, на авось, никем и ничем не принуждаемые к тому, а как будто именно только не желая указанной дороги, и упрямо, своевольно пробивали другую, трудную, нелепую, отыскивая ее чуть не в потемках.
Круг их зрения был узок, они ходили ощупью, делали неурядицу, и, не
понимая выгод своего положения, сами должны были искать исхода из тех беспорядков, к которым сами себя привели.
Он сам удивился
своим словам и снова на секунду замолчал, но тотчас
понял выгоду неожиданной обмолвки, обрадовался и вспыхнул еще ярче.
Находя, что приближается в действительности для них решительная минута, которою определится навеки их судьба, мы все еще не хотим сказать себе: в настоящее время не способны они
понять свое положение; не способны поступить благоразумно и вместе великодушно, — только их дети и внуки, воспитанные в других понятиях и привычках, будут уметь действовать как честные и благоразумные граждане, а сами они теперь не пригодны к роли, которая дается им; мы не хотим еще обратить на них слова пророка: «Будут видеть они и не увидят, будут слышать и не услышат, потому что загрубел смысл в этих людях, и оглохли их уши, и закрыли они
свои глаза, чтоб не видеть», — нет, мы все еще хотим полагать их способными к пониманию совершающегося вокруг них и над ними, хотим думать, что они способны последовать мудрому увещанию голоса, желавшего спасти их, и потому мы хотим дать им указание, как им избавиться от бед, неизбежных для людей, не умеющих вовремя сообразить
своего положения и воспользоваться
выгодами, которые представляет мимолетный час.
Есть такие люди, которые любят сердиться и сердятся и вредят людям без всякой причины. Можно
понять, зачем скупой человек обижает других: он хочет завладеть имуществом, чтобы самому обогатиться; он вредит людям для
своей пользы. Злой же человек вредит другим без всякой для себя
выгоды. Какое безумство!
Для их же собственной пользы и
выгоды денежный выкуп за душевой надел заменили им личной работой, — не желают: «мы-де ноне вольные и баршшыны не хотим!» Мы все объясняем им, что тут никакой барщины нет, что это не барщина, а замена выкупа личным трудом в пользу помещика, которому нужно же выкуп вносить, что это только так, пока — временная мера, для их же
выгоды, — а они
свое несут: «Баршшына да баршшына!» И вот, как говорится, inde iraе [Отсюда гнев (лат.).], отсюда и вся история… «Положения» не
понимают, толкуют его по-своему, самопроизвольно; ни мне, ни полковнику, ни г-ну исправнику не верят, даже попу не верят; говорят: помещики и начальство настоящую волю спрятали, а прочитали им подложную волю, без какой-то золотой строчки, что настоящая воля должна быть за золотой строчкой…
В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же
понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая
выгоды и возможности сближения с каждым из них.