Неточные совпадения
Воспоминание о жене, которая так много была виновата пред ним и пред которою он был так свят, как справедливо говорила ему графиня Лидия Ивановна, не должно было бы смущать его; но он не был спокоен: он не мог
понимать книги, которую он читал, не мог отогнать мучительных воспоминаний о
своих отношениях к ней, о тех
ошибках, которые он, как ему теперь казалось, сделал относительно ее.
— Я бы не была с ним счастлива: я не забыла бы прежнего человека никогда и никогда не поверила бы новому человеку. Я слишком тяжело страдала, — шептала она, кладя щеку
свою на руку бабушки, — но ты видела меня,
поняла и спасла… ты — моя мать!.. Зачем же спрашиваешь и сомневаешься? Какая страсть устоит перед этими страданиями? Разве возможно повторять такую
ошибку!.. Во мне ничего больше нет… Пустота — холод, и если б не ты — отчаяние…
Тут какая-то
ошибка в словах с самого начала, и «любовь к человечеству» надо
понимать лишь к тому человечеству, которое ты же сам и создал в душе
своей (другими словами, себя самого создал и к себе самому любовь) и которого, поэтому, никогда и не будет на самом деле.
— Простите меня… — начал Миусов, обращаясь к старцу, — что я, может быть, тоже кажусь вам участником в этой недостойной шутке.
Ошибка моя в том, что я поверил, что даже и такой, как Федор Павлович, при посещении столь почтенного лица захочет
понять свои обязанности… Я не сообразил, что придется просить извинения именно за то, что с ним входишь…
Иных реформ современного царствования он не то что не мог вполне осмыслить, но
понимал их с некоторыми, иногда весьма заметными,
ошибками и вовсе не по особенной какой-нибудь
своей неспособности, а просто по беспечности
своего характера, потому что все некогда было вникнуть.
Марья Маревна сконфузилась, но, как женщина справедливая,
поняла, что сделала
ошибку, и беспрекословно положила обратно на блюдо
свою добычу. Возвратившись домой, она прежде всего поинтересовалась узнать, прислал ли Струнников обещанную коробьюшку, и, получив утвердительный ответ, приказала подать ее.
И другие были не лучше: Штофф, Мышников,
свои собственные служащие, и лучше всех, конечно, был зять, ждавший его смерти, как воскресения. О, как теперь всех
понимал Стабровский и как
понимал то, что вся его жизнь была одною сплошною
ошибкой!
Она была справедлива в поступках, правдива в словах, строга ко всем без разбора и еще более к себе самой; она беспощадно обвиняла себя в самых тонких иногда уклонениях от тех нравственных начал, которые
понимала; этого мало, — она поправляла по возможности
свои ошибки.
Тогда я опять
понял, что в известных случаях прежде всего необходимо соглашаться, и, разумеется, поспешил исправить
свою ошибку.
Если бы ему показали люнет, барбет или амбразуру, сделанными из глины или папье-маше, он, наверное,
понял бы мгновенно
ошибку своего геометрического неведения.
Должно признаться, что некоторые из них достигают в этом искусстве до такого совершенства, что действительно утрачивают, наконец, всякую способность
понимать свое время: один такой оригинал, выползая на минуту из
своей раковины, положим, не находит для себя безопасным ни одного кресла в театре; другой стремглав бежит от извозчика, который по
ошибке завернет с ним не в тот переулок, куда ему сказано; третий огулом смущается от взгляда каждого человека, и все они вместе готовы сжечь целый исторический труд
свой, если на них искоса посмотрит кухарка, подавшая приготовленное для них жаркое.
Никогда не прощу себе
ошибки, сделанной мною в тот вечер, когда Лопатин пришел жаловаться на
свою неудачу. Я проговорился ему, сказав, что у меня есть на примете субъект, годный в натурщицы. Не
понимаю, как Гельфрейх не сообщил ему об этом раньше: он знает ее так же давно, как я, если еще не дольше.
Пётр (пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться
своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны
понимать это, на нас ложатся ваши
ошибки!
И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я старался
понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей, —
понять тайну этого неинтересного человека, добряка, простяка, который рассуждает с таким скучным здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит, однако, в
свое право быть счастливым, иметь от нее детей; и я все старался
понять, почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная
ошибка.
К двенадцати часам Толпенников сложил бумаги в портфель, зная дело так, как не знал его никогда патрон, не
понимая своих сомнений и колебаний. Невинность г-жи фои-Брезе была очевидна, и приговор мирового судьи был
ошибкой, легко понятной, так как и сам Толпенников вначале ошибался. Довольный собой, довольный делом и патроном, он еще раз осмотрел фрак, сверху и с подкладки, и нервно потянулся при мысли, что завтра наденет его и будет защищать. Достав из стола почтовой бумаги, Толпенников начал писать отцу...
Я откровенно рассказывал ему о
своих недоумениях и
ошибках, советовался обо всем, чего не
понимал, даже таскал его к
своим пациентам; с чисто отеческою отзывчивостью Иван Семенович всегда был готов прийти ко мне на помощь и
своими знаниями, и опытностью, и всем, чем мог.
Для того, чтобы не впадать в эту
ошибку, человек должен
понимать и помнить, что он так же не властен и не призван устраивать жизнь других, как и другие не властны и не призваны устраивать его жизнь, что он и все люди призваны только к одному
своему внутреннему совершенствованию, в этом одном всегда властны и этим одним могут воздействовать на жизнь других людей.
Растерянная и смущенная Даша, при виде всей этой картины,
поняла только, что она, очевидно, попала в чужую спальню и, желая, как можно скорее, исправить
свою ошибку, поспешно схватилась за ручку двери.
Разумеется, она была не в праве так обходиться со
своими младшими сестрами, но m-lle, будьте же снисходительны к ней и… и… не давайте ей
понять её
ошибку.
— Ну, оставь вздор! Разве все самые лучшие люди ваши не сомневаются; разве они не разбежались, а остальные не ищут возможности скрыться? И ты сам теперь отдалился разве не с тою же целью, чтобы скрыться от прочих и спасти
свою жизнь? Я тебя
понимаю — ты должен сильно страдать, видя
свою ошибку и слабость
своих единоверцев, и я рада, что дождалась этого и могу спасти тебя: следуй скорее за мною. Я приготовила все, чтобы спасти тебя от позора и смерти.
Тогда они увидали
свою ошибку и разорение и
поняли, что они в чужих краях никому не надобны.