Неточные совпадения
Солнце сквозь окно блистало ему прямо
в глаза, и мухи, которые вчера
спали спокойно на стенах и на потолке, все обратились к нему: одна села ему на губу, другая на ухо, третья норовила как бы усесться на самый глаз, ту же, которая имела неосторожность подсесть близко к носовой
ноздре, он потянул впросонках
в самый нос, что заставило его крепко чихнуть, — обстоятельство, бывшее причиною его пробуждения.
Пьянствовали ребята всю ночь. Откровенные разговоры разговаривали. Козлик что-то начинал петь, но никто не подтягивал, и он смолкал. Шумели… дрались… А я
спал мертвым сном. Проснулся чуть свет — все
спят вповалку.
В углу храпел связанный по рукам и ногам
Ноздря. У Орлова все лицо
в крови. Я встал, тихо оделся и пошел на пристань.
На тротуаре
в тени большого дома сидят, готовясь обедать, четверо мостовщиков — серые, сухие и крепкие камни. Седой старик, покрытый пылью, точно пеплом осыпан, прищурив хищный, зоркий глаз, режет ножом длинный хлеб, следя, чтобы каждый кусок был не меньше другого. На голове у него красный вязаный колпак с кистью, она
падает ему на лицо, старик встряхивает большой, апостольской головою, и его длинный нос попугая сопит, раздуваются
ноздри.
Часов
в двенадцать дня Елена ходила по небольшому залу на своей даче. Она была
в совершенно распущенной блузе; прекрасные волосы ее все были сбиты, глаза горели каким-то лихорадочным огнем, хорошенькие
ноздри ее раздувались, губы были пересохшие. Перед ней сидела Елизавета Петровна с сконфуженным и оторопевшим лицом; дочь вчера из парка приехала как сумасшедшая, не
спала целую ночь; потом все утро плакала, рыдала, так что Елизавета Петровна нашла нужным войти к ней
в комнату.
Цезарь
спит и тихо, точно бредящая собака, взвизгивает во сне. Одна из его могучих желтых лап высунулась
в ту щель внизу решетки, куда просовывают пищу, и небрежно свесилась наружу. Голову он спрятал
в другую лапу, согнутую
в колене, и сверху видна только густая темная грива. Рядом с ним свернулась
в клубок, точно спящая кошечка, его львица. Цезарь
спит беспокойно и иногда вздрагивает. Дыхание клубами горячего пара вылетает из его широких
ноздрей.
Звери с большим еще правом, чем Ницше, могут сказать: «Мой гений
в моих
ноздрях». Они подозрительно потянули носами, подошли к проповеднику и обнюхали его. Шерсть мудреца насквозь была пропитана пронзительным, мерзостным запахом, который стоит
в клетках полоненных зверей; из
пасти несло смрадом; тронул его плечом вольный ливийский лев — мудрец зашатался на ослабевших ногах…
Злой он сидит, как волк
в капкане. Да волку, поди, легче, — лапу отгрыз, и поминай как звали. А тут, отгрызи-ка! На чиркуль глаз скашивает, как бы
в ноздрю не заехал, и все ухом к портьерке: не регочут ли там энти гадюки домашние… Хорошо ему, денщику адъютантскому, — курносый да рябой, как наперсток, —
в Антигнои-то не
попал.