Она думала найти в его новой семье утеху своей старости, так как окружавшие ее чады и домочадцы, за исключением ее внучатых племянников Кости и Маши, не могли составлять истинного объекта ее любви, а сердце Глафиры Петровны было любвеобильно, но любовь, его наполнявшая, не нашла себе исхода в замужестве, в которое она вступила по воле родителей, не справившихся даже о ее желании и нежелании, но руководившихся
правилом седой старины: «стерпится-слюбится».
Неточные совпадения
А между тем верный товарищ стоял пред ним, бранясь и рассыпая без счету жестокие укорительные слова и упреки. Наконец схватил он его за ноги и руки, спеленал, как ребенка,
поправил все перевязки, увернул его в воловью кожу, увязал в лубки и, прикрепивши веревками к
седлу, помчался вновь с ним в дорогу.
Она вспрянула от сна,
поправила платок на голове, подобрала под него пальцем клочки
седых волос и, притворяясь, что будто не спала совсем, подозрительно поглядывает на Илюшу, потом на барские окна и начинает дрожащими пальцами тыкать одну в другую спицы чулка, лежавшего у нее на коленях.
— Это все ничего не значит, — начал он, лениво и мягко выпуская слово за словом из-под густых, вверх по-гусарски закрученных
седых усов. — Я, что вы насчет того света для самоубийцев говорите, что они будто никогда не простятся, не приемлю. И что за них будто некому молиться — это тоже пустяки, потому что есть такой человек, который все их положение самым легким манером очень просто может
поправить.
— Здравствуйте, — сказал он,
поправляя рукой свои
седые волосы. — Что вам угодно?
Покупатель снова
поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил
седые усы, не торопясь подошёл к своему товарищу, взял из его рук книгу, взглянул и бросил её на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до руки товарища и сказал просто, спокойно...
— Наши старые платья наизнанку, по бедности своей, донашивают, — закончила княгиня,
поправляя на висках свои
седые букли.
Часов в девять утра прискакали две телеги, конвоируемые Фатевной, которая приехала верхом без
седла; первой телегой
правил Мухоедов, в ней спал мертвым сном Цыбуля, судебный следователь.
Проехав еще версты две, Антон увидел длинную, бесконечную фуру с высоким верхом, покрытым войлоком; на передке сидел, нахохлившись,
седой сутуловатый старик и
правил изнуренною, едва переводившею дух тройкою; подле него на палке, воткнутой в облучок, развевался по воздуху пышный пучок ковыля.
Даже одна прядь
седых волос выбилась у ней из-под чепца, и она не
поправляла ее.
Проехал воз: ни рус, ни
сед,
Чухонец им курносый
правилИ ельника зеленый след
На мокрой улице оставил —
Покойник будет!
Вышел генерал и встряхнулся, за ним полковник,
поправляя руками султан на своей шляпе. Потом соскочил с дрожек толстый майор, держа под мышкою саблю. Потом выпрыгнули из бонвояжа тоненькие подпоручики с сидевшим на руках прапорщиком, наконец сошли с
седел рисовавшиеся на лошадях офицеры.
Ороч присел на землю, чтобы
поправить обувь, а я стал осматриваться. Мы находились в хвойном лесу, состоявшем из ели и пихты с примесью лиственицы и каменной березы. Лес был старый, деревья тонкоствольные, со множеством сухих веток, густо украшенные
седыми прядями бородатого лишайника.
Какой это человек был по
правилам и по характеру, вы скоро увидите, а имел он в ту пору состояние большое, а на плечах лет под пятьдесят, и был так дурен, так дурен собою, что и рассказать нельзя: маленький, толстый, голова как пивной котел,
седой с рыжиною, глаза как у кролика, и рябь от оспы до того, что даже ни усы, ни бакенбарды у него совсем не росли, а так только щетинка между желтых рябин кое-где торчала; простые женщины-крестьянки и те его ужасались…
— Э, полно, пожалуйста, — отвечала Форова, энергически
поправляя рукой свои
седые волосы, выбившиеся у нее из-под шляпки. — Я теперь на много лет совсем спокойна за всех хороших женщин в мире: теперь, кроме дуры, ни с кем ничего не случится. Увлекаться уж некем и нечем.
Вдруг… что-то сквозь пену
седой глубины
Мелькнуло живой белизной…
Мелькнула рука и плечо из волны…
И борется, спорит с волной…
И видят — весь берег потрясся от клича —
Он левою
правит, а в правой добыча.
— За то, про то, что вы ихнюю царицу из
седла выбили, все ихние
правила порушили. У них устав твердый.