Неточные совпадения
И молодые и старые как бы наперегонку косили. Но, как они ни торопились, они не
портили травы, и ряды откладывались так же чисто и отчетливо. Остававшийся в углу уголок был смахнут в пять минут. Еще последние косцы доходили ряды, как передние захватили кафтаны на плечи и пошли через
дорогу к Машкину Верху.
— В своей ли ты реке плаваешь? — задумчиво спросила она и тотчас же усмехнулась, говоря: — Так — осталась от него кучка тряпок? А был большой… пакостник. Они трое: он, уездный предводитель дворянства да управляющий уделами — девчонок-подростков
портить любили. Архиерей донос посылал на них в Петербург, — у него епархиалочку отбили, а он для себя берег ее. Теперь она — самая
дорогая распутница здесь. Вот, пришел, негодяй!
Пейзаж
портили красные массы и трубы фабрик. Вечером и по праздникам на
дорогах встречались группы рабочих; в будни они были чумазы, растрепанны и злы, в праздники приодеты, почти всегда пьяны или выпивши, шли они с гармониями, с песнями, как рекрута, и тогда фабрики принимали сходство с казармами. Однажды кучка таких веселых ребят, выстроившись поперек
дороги, крикнула ямщику...
Одевшись, сложив руки на руки, украшенные на этот раз старыми,
дорогими перстнями, торжественной поступью вошла она в гостиную и, обрадовавшись, что увидела любимое лицо доброй гостьи, чуть не
испортила своей важности, но тотчас оправилась и стала серьезна. Та тоже обрадовалась и проворно встала со стула и пошла ей навстречу.
— Папа будет вам очень рад, — ответила Зося за доктора. — Только он ничего не говорит пока, но всех узнает отлично… Ему было немного лучше, но
дорога испортила.
— Знаешь ты, что надо
дорогу давать. Что ямщик, так уж никому и
дороги не дать, дави, дескать, я еду! Нет, ямщик, не дави! Нельзя давить человека, нельзя людям жизнь
портить; а коли
испортил жизнь — наказуй себя… если только
испортил, если только загубил кому жизнь — казни себя и уйди.
— Ничего; на сруб она согласится. Она, брат, насчет лесов глупа. Намеднись еще говорила: «Только
дороги эти леса
портят, вырубить бы их».
— Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто… Что-то ветром подуло… Знобит… Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал… И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу… Она, может быть,
дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли
испортить. Собака — нежная тварь… А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..
Но это к тебе не относится: ты слишком хороша сама по себе, чтобы
портить себя разным
дорогим хламом.
Слова нет, надо между ними вводить какие-нибудь новости, чтоб они видели, что тут есть заботы, попечения, и все это, знаете, неусыпно, — но какие новости? Вот я, например, представил проект освещения изб дешевыми лампами. Это и само по себе полезно, и вместе с тем удовлетворяет высшим соображениям, потому что l’armée, mon cher, demande des soldats bien portants, [армия,
дорогой мой, требует здоровых солдат (франц.).] а они там этой лучиной да дымом бог знает как глаза свои
портят.
— Ах, chere madame! [
дорогая мадам! (франц.)] — объяснила она, — что же в этой теме дурного — решительно не понимаю! Ну, прыгал ваш ангелочек по лестнице… ну, оступился…
попортил ножку… разумеется, не сломал — о, сохрани бог! — а только
попортил… После этого должен был несколько дней пролежать в постели, манкировать уроки… согласитесь, разве все это не может случиться?
— Это у них самое обыкновенное средство: если они кого полюбят и удержать хотят, а тот тоскует или попытается бежать, то и сделают с ним, чтобы он не ушел. Так и мне, после того как я раз попробовал уходить, да сбился с
дороги, они поймали меня и говорят: «Знаешь, Иван, ты, говорят, нам будь приятель, и чтобы ты опять не ушел от нас, мы тебе лучше пятки нарубим и малость щетинки туда пихнем»; ну и
испортили мне таким манером ноги, так что все время на карачках ползал.
Я, который сейчас только говорил Дмитрию, своему другу, о том, как деньги
портят отношения, на другой день утром, перед нашим отъездом в деревню, когда оказалось, что я промотал все свои деньги на разные картинки и стамбулки, взял у него двадцать пять рублей ассигнациями на
дорогу, которые он предложил мне, и потом очень долго оставался ему должен.
Ну, а пока выплатишь деньги, присылай мне какой-нибудь небольшой оброк, рублей сто двадцать, и я велю Платошке написать паспорт; он ведь у меня дурак,
испортит, пожалуй, лист, а нынче куды
дорога гербовая бумага».
Уже лихорадка начинала подкрадываться к нему; уже священник,"мастер против
порчи", два раза в виде очень прыткого зайца с бородой и косичкой перебежал ему
дорогу, и, сидя в огромном генеральском султане, как в кусте, соловьем защелкал над ним Ворошилов… как вдруг он приподнялся с постели и, всплеснув руками, воскликнул:"Неужели она, не может быть!"
— Ела я и всё думала про Перфишкину дочку… Давно я о ней думаю… Живёт она с вами — тобой да Яковом, — не будет ей от того добра, думаю я…
Испортите вы девчонку раньше время, и пойдёт она тогда моей
дорогой… А моя
дорога — поганая и проклятая… не ходят по ней бабы и девки, а, как черви, ползут…
— Уж она все дело
испортит, — подтверждал Емелька в качестве опытного человека. — Со мной сколько разов так-то бывало: перейдет
дорогу — и шабаш. Идешь с ружьем, а она, как овца, и перебежит
дорогу.
Евгенья Степановна, например, любила кошек, собачек, певчих птичек, которые, надобно заметить, как-то у нее не сорили, не пачкали и ничего не
портили; Василий Васильич совсем не любил их, но самая безобразная, хрипучая моська, с языком на сторону, по прозванию «Калмык», была ему приятна и
дорога, потому что ее любила Евгенья Степановна, и он кормил, ласкал отвратительного Калмыка с удовольствием и благодарностью.
Директор был несколько озадачен; но обозлившийся главный надзиратель возразил ей, «что она сама, по своей безрассудной горячности,
портит все дело; что в отсутствие его она пользовалась слабостью начальства, брала сына беспрестанно на дом, беспрестанно приезжала в гимназию, возвращалась с
дороги, наконец через два месяца опять приехала, и что, таким образом, не дает возможности мальчику привыкнуть к его новому положению; что причиною его болезни она сама, а не строгое начальство и что настоящий ее приезд наделает много зла, потому что сын ее, который уже выздоравливал, сегодня поутру сделался очень болен».
— Пожалуй, что и хитрят! — отвечал молодой, но водянисто-толстый и равнодушный подпоручик в летнем, несмотря на прохладу, кителе: жалко было
портить более
дорогое сукно.
Он в разных местах везде
напортил себе и теперь служил по железным
дорогам: и его отец, и братья, и особенно их жены не только не любили встречаться с ним, но без крайней необходимости и не вспоминали о его существовании.
Следуют заговоры перед тем, как засылать сваху, при проводах жениха и невесты, от
порчи свадьбы в
дороге.
— Чтоб отец твоих слез не видал, — повелительно сказала Фленушка. — Он крут, так и с ним надо быть крутой. Дело на хорошей
дороге, не
испорть. А про Алексея отцу сказать и думать не моги.
Затем во все то время, как сестра его
портила, поправляла, и опять
портила, и снова поправляла свое общественное положение, он поднимался по службе, схоронил мать и отца, благословивших его у своего гроба; женился на состоятельной девушке из хорошей семьи и, метя в сладких мечтах со временем в министры, шел верною
дорогой новейших карьеристов, то есть заседал в двадцати комитетах, отличался искусством слагать фразы и блистал проповедью прогресса и гуманности, доводящею до сонной одури.
О моем успехе прочти в газетах. Но один шут несколько
испортил Мне настроение: это был член Армии Спасения, предложивший Мне немедленно взять трубу и вести Армию в бой… это были слишком дешевые лавры, и Я выгнал его и его Армию вон. Но Топпи!.. Всю
дорогу домой он торжественно молчал и наконец сказал Мне угрюмо и почтительно...
— Разве вы не слышите, что человек? — отвечал племянник; потом, сунув ощупью багор мужику, подошел к дяде и продолжал, опустив голос: — Издохнет, так не беда! По крайней мере я сделал все, что нужно в моих критических обстоятельствах. Пойдемте, любезный дядюшка; я расскажу вам все
дорогой. Ваши сподвижники могут услышать за стеной — тоже… и тогда не пеняйте на себя, если
испортите все дело нашего покровителя и отца.
— Надо ладиться, Ваня! Всякому свое. Ты будешь профессор, чиновник или там адвокат… Я не стану требовать, чтобы ты из-за меня
портил свою
дорогу. Разумеется, хорошо будет жить всегда вместе, круглый год. Но случиться может, что и нельзя будет. Придется на сезон… зимний или летний… в разделку. Как же иначе быть?
Только одно
портило и нарушало мягкий покой: большие деревянные футляры, которыми Норден одел от мороза
дорогие южные деревья.
Потому что мы очень строги,
А на строгость ту зол народ,
У нас
портят железные
дороги,
Гибнут озими, падает скот.