Неточные совпадения
Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий
день;
А я,
быть может, я гробницы
Сойду
в таинственную сень,
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета,
Забудет мир меня; но ты
Придешь ли,
дева красоты,
Слезу пролить над ранней урной
И думать: он меня любил,
Он мне единой
посвятилРассвет печальный жизни бурной!..
Сердечный друг, желанный друг,
Приди, приди: я твой супруг...
Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И
деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«О ком твоя вздыхает лира?
Кому,
в толпе ревнивых
дев,
Ты
посвятил ее
напев?
Своим пенатам возвращенный,
Владимир Ленский посетил
Соседа памятник смиренный,
И вздох он пеплу
посвятил;
И долго сердцу грустно
было.
«Poor Yorick! — молвил он уныло, —
Он на руках меня держал.
Как часто
в детстве я играл
Его Очаковской медалью!
Он Ольгу прочил за меня,
Он говорил: дождусь ли
дня?..»
И, полный искренней печалью,
Владимир тут же начертал
Ему надгробный мадригал.
И если, «паче чаяния»,
в ней откроется ему внезапный золотоносный прииск, с богатыми залогами, —
в женщинах не редки такие неожиданности, — тогда, конечно, он поставит здесь свой домашний жертвенник и
посвятит себя развитию милого существа: она и искусство
будут его кумирами. Тогда и эти эпизоды, эскизы, сцены — все пойдет
в дело. Ему не над чем
будет разбрасываться, жизнь его сосредоточится и определится.
— Прежде чем объяснить все всякому постороннему человеку, вам не мешало бы посоветоваться со мною, Александр Павлыч, — глухо заговорил Ляховский, подбирая слова. — Может
быть, я не желаю ничьего постороннего вмешательства… Может
быть, я не соглашусь
посвящать никого
в мои
дела! Может
быть… наконец…
Это
было в характере Кости; он никогда не вмешивался
в чужую жизнь, как не
посвящал никого
в свои интимные
дела.
Удивительный человек, он всю жизнь работал над своим проектом. Десять лет подсудимости он занимался только им; гонимый бедностью и нуждой
в ссылке, он всякий
день посвящал несколько часов своему храму. Он жил
в нем, он не верил, что его не
будут строить: воспоминания, утешения, слава — все
было в этом портфеле артиста.
Рябовский священник приехал. Довольно долго он совещался с матушкой, и результатом этого совещания
было следующее: три раза
в неделю он
будет наезжать к нам (Рябово отстояло от нас
в шести верстах) и
посвящать мне по два часа. Плата за ученье
была условлена
в таком размере: деньгами восемь рублей
в месяц, да два пуда муки, да
в дни уроков обедать за господским столом.
Но подобно тому французу-семинаристу, о котором только что напечатан
был анекдот и который нарочно допустил
посвятить себя
в сан священника, нарочно сам просил этого посвящения, исполнил все обряды, все поклонения, лобызания, клятвы и пр., чтобы на другой же
день публично объявить письмом своему епископу, что он, не веруя
в бога, считает бесчестным обманывать народ и кормиться от него даром, а потому слагает с себя вчерашний сан, а письмо свое печатает
в либеральных газетах, — подобно этому атеисту, сфальшивил будто бы
в своем роде и князь.
К тому же всегда возможно
было,
в тиши кабинета и уже не отвлекаясь огромностью университетских занятий,
посвятить себя
делу науки и обогатить отечественную словесность глубочайшими исследованиями.
Так как пароход должен
был прийти только на следующий
день, то мы и решились
посвятить предстоящий вечер выполнению той части нашей программы,
в которой говорится о составлении подложных векселей. Очищенный без труда написал задним числом на свое имя десять векселей, каждый
в двадцать пять тысяч рублей, от имени временной с. — петербургской 2-й гильдии купчихи из дворяин Матрены Ивановны Очищенной. Один из этих векселей почтенный старичок тут же пожертвовал на заравшанский университет.
В самом
деле, спросите порознь каждого человека нашего времени о том, считает ли он не только похвальным, но достойным человека нашего времени заниматься тем, чтобы, получая за это несоразмерное с трудами жалованье, собирать с народа — часто нищего — подати для того, чтобы на эти деньги строить пушки, торпеды и орудия убийства против людей, с которыми мы желаем
быть в мире и которые этого же самого желают по отношению нас; или тем, чтобы опять за жалованье
посвящать всю свою жизнь на устройство этих орудий убийства, или на то, чтобы самому готовиться к убийству и готовить к этому людей?
1882 год. Первый год моей газетной работы: по нем можно видеть всю
суть того
дела, которому я
посвятил себя на много лет. С этого года я стал настоящим москвичом. Москва
была в этом году особенная благодаря открывавшейся Всероссийской художественной выставке, внесшей
в патриархальную столицу столько оживления и суеты. Для дебютирующего репортера при требовательной редакции это
была лучшая школа, отразившаяся на всей будущей моей деятельности.
Я говорил вам всем на первой сходке, что я поселился
в деревне и
посвятил свою жизнь для вас; что я готов сам лишить себя всего, лишь бы вы
были довольны и счастливы — и я перед Богом клянусь, что сдержу свое слово, — говорил юный помещик, не зная того, что такого рода излияния неспособны возбуждать доверия ни
в каком, и
в особенности
в русском человеке, любящем не слова, а
дело, и неохотнике до выражения чувств, каких бы то ни
было прекрасных.
На третий
день —
в участок… то бишь утро
посвятим чтению"Московских ведомостей". Нехорошо проведем время, а делать нечего. Нужно, голубушка, от времени до времени себя проверять. Потом — на Невский — послушать, как надорванные людишки надорванным голосом вопиют: прочь бредни, прочь! А мы пройдем мимо, как будто не понимаем, чье мясо кошка съела. А вечером на свадьбу к городовому — дочь за подчаска выдает — вы
будете посаженой матерью, я шафером.
Выпьем по бокалу — и домой баиньки.
Ребенка своего Елена страстно любила, но
в то же время
посвятить ему все
дни и часы свои она не хотела и находила это недостойным всякой неглупой женщины, а между тем чем же
было ей занять себя?
— Чем жить даром, не лучше ли постараться передать другим, что я знаю: может
быть, они извлекут из моих познаний хотя некоторую пользу. Способности мои недюжинные же наконец, языком я владею… Вот я и решился
посвятить себя этому новому
делу. Хлопотно мне
было достать место; частных уроков давать я не хотел;
в низших училищах мне делать
было нечего. Наконец мне удалось достать место преподавателя
в здешней гимназии.
—
Будем, Александр Давидыч, продолжать наш разговор, — сказал он. — Я не
буду скрывать и скажу тебе откровенно, как другу:
дела мои с Надеждой Федоровной плохи… очень плохи! Извини, что я
посвящаю тебя
в свои тайны, но мне необходимо высказаться.
Я думал также: как просто, как великодушно по отношению ко мне
было бы Попу, — еще
днем, когда мы
ели и
пили, — сказать: «Санди, вот какое у нас
дело…» — и ясным языком дружеского доверия
посвятить меня
в рыцари запутанных тайн. Осторожность, недолгое знакомство и все прочее, что могло Попу мешать, я отбрасывал, даже не трудясь думать об этом, — так я доверял сам себе.
Дело было просто: опыт нескольких лет показал ему негодность наличных средств, существовавших тогда
в России; близкие к нему иноземцы указали ему, где можно искать других, лучших средств; он же нашел
в себе столько характера, чтобы
посвятить последующую часть своей деятельности на ревностное отыскание и усвоение этих средств и на уничтожение того, что при них оказалось негодным.
Нечаянный приезд Лизаветы Васильевны значительно успокоил ревность Павла, во-первых, потому что Бахтиаров с первого же
дня начал к ним ездить реже и снова сблизился с Масуровым; а во-вторых — Лизавета Васильевна
была на этот раз откровеннее и вполне
посвятила Павла
в тайну своих отношений к Бахтиарову и своих чувствований к этому человеку.
Вот почему (то
есть почему же???), думаем мы, не должно оставлять без внимания вопрос о выкупе пользования трудом, а, напротив, —
посвятить и этой стороне
дела тщательное изучение,
в надежде уладить ее сколько возможно справедливее без ущерба помещичьих интересов».
Итак, Эраст обманул Лизу, сказав ей, что он едет
в армию? — Нет, он
в самом
деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл
в карты и проиграл почти все свое имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился
в Москву, отягченный долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства — жениться на пожилой богатой вдове, которая давно
была влюблена
в него. Он решился на то и переехал жить к ней
в дом,
посвятив искренний вздох Лизе своей. Но все сие может ли оправдать его?
Михаил Степанович
был сын брата Льва Степановича — Степана Степановича.
В то время, как Лев Степанович
посвящал дни свои блестящей гражданской деятельности, получал высокие знаки милости и целовал светлейшее плечо, карьера его меньшого брата разыгрывалась на ином поприще, не столько громком, но более сердечном.
Я лиру
посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен…
Пускай наносит вред врагу не каждый воин,
Но каждый
в бой иди! А бой решит судьба…
Я видел красный
день:
в России нет раба!
И слезы сладкие я пролил
в умиленье…
«Довольно ликовать
в наивном увлеченье, —
Шепнула Муза мне. — Пора идти вперед:
Народ освобожден, но счастлив ли народ...
Для меня важно одно: знать, чего бог хочет от меня. А это выражено вполне ясно и во всех религиях и
в моей совести, и потому мое
дело в том, чтобы выучиться исполнять всё это и на это направить все мои силы, твердо зная, что, если я
посвящу свои силы на исполнение воли хозяина, он не оставит меня и со мной
будет то самое, что должно
быть и что хорошо для меня.
В утешение же тем, кто
посвящает свою жизнь и силы благородной и трудной борьбе с заблуждениями какого бы то ни
было рода, смело можно сказать, что хотя до появления истины заблуждение и
будет делать свое
дело, как совы и летучие мыши — ночью, но что скорее совы и летучие мыши запугают и загонят солнце туда, откуда оно взошло, чем прежнее заблуждение вытеснит познанную и отчетливо и до конца высказанную истину и займет беспрепятственно ее свободное место.
Каждому из вас
будет поручено известное количество людей, и вы
посвятите им час или два времени
в день.
— Ах, monsieur Нетов… я далека от всего этого… я ничего не знаю… мой муж никогда меня не
посвящал в дела… Никогда… Он смотрит на меня, как на дурочку… И вот теперь поймите мое положение…
в такие минуты… я как
в лесу… Волю свою он не передает мне на словах! О нет!.. Я недостойна… Я не ропщу… вы понимаете, Евлампий Григорьевич… какая
будет воля моего мужа — я не знаю… Но выбор исполнителей… так важен… ваше участие…
— Конечно, так, — ответил молодой актер. — Дальше на самом
деле тянуть так нельзя. Я думаю, это все понимают. Где у нас искусство? Разве при таких порядках актер может
посвятить себя искусству? Я прошу, например, на
днях поставить одну пьесу, значит, желаю работать, а мне отказывают. Просто стоит только и взять да удрать
в другой город, я и удеру. Какое же здесь может
быть дело и работа для искусства.
Это
было за чаем. После него Сергей Дмитриевич
посвятил в предстоящее выгодное
дело Екатерину Петровну.
— Позволь мне не
быть военным, отец! Я не люблю
дела, которому ты меня
посвятил, и никогда не полюблю его. Если до сих пор я покорялся твоей воле, то лишь с отвращением, с затаенным гневом; я чувствовал себя безгранично несчастным, только не смел признаться тебе
в этом.
Князь Василий Васильевич, оберегатель царственной большой печати и государственных посольских
дел, ближний боярин и наместник новгородский, неся на себе все бремя правления государством,
был столько занят, что не мог
посвятить мне много времени, и потому вся моя любовь сосредоточивалась
в царевне Софии Алексеевне, которая, со своей стороны, старалась платить мне милостями, какие можно только любимцу оказывать.
С того
дня, когда девочки застали их
в роще вдвоем и они
были принуждены
посвятить их
в тайну, Станислава Феликсовна назначала свиданья по вечерам, когда около пруда и
в роще
было совершенно пустынно. Но они все-таки расставались до наступления сумерек, для того чтобы позднее возвращение Осипа не возбудило
в ком-нибудь подозрения. До сих пор Осип всегда
был аккуратен, а сегодня мать ждала уже напрасно целый час. Задержал ли его случай или же их тайна
была открыта?
Елены,
в тиши уединения, где он говорил, что он намерен
был посвятить свои досуги изложению великих
дел, которые он сделал, он писал...