Неточные совпадения
— Была бы несчастнейшее создание — верю, бабушка, — и потому, если Марфенька пересказала вам мой разговор, то она должна была также сказать, что я понял ее и что
последний мой совет был — не выходить из вашей
воли и слушаться
отца Василья…
— Ну, mon cher frère, [дорогой брат (фр.).] — заметил мой
отец своим изученно бесстрастным голосом, — хорошо и вы исполнили
последнюю волю родителя. Лучше было бы забыть эти тяжелые напоминовения для вас, да и для нас.
Позднее я в нем полюбила
отцаМалютки, рожденного мною.
Разлука тянулась меж тем без конца.
Он твердо стоял под грозою…
Вы знаете, где мы увиделись вновь —
Судьба свою
волю творила! —
Последнюю, лучшую сердца любовь
В тюрьме я ему подарила!
[О мой
отец, о мой благодетель, дай мне в
последний раз свое благословение, и да совершится
воля божия! (фр.)]
Но ему говорят, что пора служить… он спрашивает зачем! ему грозно отвечают, что 15-ти лет его
отец был сержантом гвардии; что ему уже 16-ть, итак… итак… заложили бричку, посадили с ним дядьку, дали 20 рублей на дорогу и большое письмо к какому-то правнучетному дядюшке… ударил бич, колокольчик зазвенел… прости
воля, и рощи, и поля, прости счастие, прости Анюта!.. садясь в бричку, Юрий встретил ее глаза неподвижные, полные слезами; она из-за дверей долго на него смотрела… он не мог решиться подойти, поцеловать в
последний раз ее бледные щечки, он как вихорь промчался мимо нее, вырвал свою руку из холодных рук Анюты, которая мечтала хоть на минуту остановить его… о! какой зверской холодности она приписала мой поступок, как смело она может теперь презирать меня! — думал он тогда…
Сие завещание заключает в себе
последнюю мою
волю. Благословляю дочь мою Елизавету во имя
Отца и Сына и Святого Духа».
Петровский служака, покойный Николай Митрофанов Иванов любил в память Великого Петра посещать комедию, а любовь к
последней «дщери Петра» Елисавете еще более побуждала его к ее посещению, которое он считал как бы исполнением
воли государыни. Возвращаясь домой после комедийного зрелища, он горячо передавал своим домашним свои впечатления и таким образом развил в дочери любовь к театру, несмотря на то, что она при жизни
отца с матерью даже не смела подумать о его посещении.
Пребывание дочери у
отца продолжалось до отъезда
последнего в Финляндию, когда волей-неволей надо было снова представить ее ко двору.
Он счел за нужное сообщить им, что привезенная девочка — сирота, дочь друга его юности и знаменитой итальянской певицы, потерявшая в один месяц
отца и мать, по
последней воле которых он и принял над ней опекунство, и что она имеет независимое состояние. Зовут ее Анжеликой Сигизмундовной.
Ни единым словом князь не выражал свою
последнюю волю, —
воля эта, впрочем, была им высказана в составленном вскоре после изгнания Виктора из родительского дома завещании, по которому князь оставлял после своей смерти все свое состояние своей жене, предоставляя обеспечение детей ее усмотрению, с тем, впрочем, чтобы выдача князю Виктору не превышала назначенных ему
отцом двухсот рублей в месяц.
Добрая и честная по натуре, она не испортилась баловством
отца и матери, не сделалась ни своевольной, ни капризной, но живя одна, почти без подруг, если не считать единственную Надю Алфимову, девушку без всякого характера, мягкую, как воск, «святую», как прозвали ее в институте, выработала в себе силу
воли и характер, и подчинить ее чужой
воле, если эта
последняя не была основана на разумных и ей понятных причинах, было трудно даже для
отца и матери.