Неточные совпадения
Мне вздумалось завернуть под навес, где стояли наши лошади,
посмотреть, есть ли у них
корм, и притом осторожность никогда не мешает: у меня же была лошадь славная, и уж не один кабардинец
на нее умильно поглядывал, приговаривая: «Якши тхе, чек якши!» [Хороша, очень хороша! (тюрк.)]
Она села к столу,
на котором Лонгрен мастерил игрушки, и попыталась приклеить руль к
корме;
смотря на эти предметы, невольно увидела она их большими, настоящими; все, что случилось утром, снова поднялось в ней дрожью волнения, и золотое кольцо, величиной с солнце, упало через море к ее ногам.
Их, как малолетних, усадили было в укромный уголок, и они, с юными и глупыми физиономиями,
смотрели полуразиня рот
на всех, как молодые желтоносые воронята, которые, сидя в гнезде, беспрестанно раскрывают рты, в ожидании
корма.
Два его товарища, лежа в своей лодке, нисколько не смущались тем, что она черпала, во время шквала, и
кормой, и носом; один лениво выливал воду ковшом, а другой еще ленивее
смотрел на это.
В Суслон приехали ночью. Только в одном поповском доме светился огонек. Где-то ревела голодная скотина. Во многих местах солома с крыш была уже снята и ушла
на корм. Вот до чего дошло! Веяло от всего зловещею голодною тишиной. Навстречу вышла голодная собака, равнодушно
посмотрела на приезжих, понюхала воздух и с голодною зевотой отправилась в свою конуру.
Там обыкновенно кроют их шатром, так же как тетеревов, но куропатки гораздо повадливее и смирнее, то есть глупее; тетеревиная стая иногда сидит около привады, пристально глядит
на нее, но нейдет и не пойдет совсем; иногда несколько тетеревов клюют овсяные снопы
на приваде ежедневно, а другие только прилетают
смотреть; но куропатки с первого раза все бросаются
на рассыпанный
корм, как дворовые куры; тетеревов надобно долго приучать, а куропаток кроют
на другой же день; никогда нельзя покрыть всю тетеревиную стаю, а куропаток, напротив, непременно перекроют всех до одной.
Когда журавль серьезен и важно расхаживает по полям, подбирая попадающийся ему
корм всякого рода, в нем ничего нет смешного; но как скоро он начнет бегать, играть, приседать и потом подпрыгивать вверх с распущенными крыльями или вздумает приласкаться к своей дружке, то нельзя без смеха
смотреть на его проделки: до такой степени нейдет к нему всякое живое и резвое движение!
Отец приказал сделать мне голубятню или огромную клетку, приставленную к задней стене конюшни, и обтянуть ее старой сетью; клетка находилась близехонько от переднего крыльца, и я беспрестанно к ней бегал, чтоб
посмотреть — довольно ли
корму у моих голубей и есть ли вода в корытце, чтобы взглянуть
на них и послушать их воркованье.
— Вот как, — проворно подхватил Глеб, который окончательно уже повеселел и расходился, — ты, Петрушка, становись со мною
на носу с острогою… ладно!
Смотри только, не зевай… Гришка и Ванюшка, садись в греблю… живо за весла; да грести у меня тогда только, когда скажу; рыбка спит; тревожить ее незачем до времени… Крепко ли привязан к
корме челнок?
— Ну, братец, чтоб ты не говорил, что у тебя скотины нет оттого, что
корму нет, а
корму нет оттого, что скотины нет, вот тебе
на корову, — сказал Нехлюдов, краснея и доставая из кармана шаровар скомканную пачку ассигнаций и разбирая ее: — купи себе
на мое счастье корову, а
корм бери с гумна — я прикажу.
Смотри же, чтоб к будущему воскресенью у тебя была корова: я зайду.
Фома
посмотрел на широкие полосы взбешенных волн за
кормой парохода и ощутил в себе дикое желание ломать, рвать что-нибудь, — тоже пойти грудью против течения и раздробить его напор о грудь и плечи свои…
Стоял
на корме парохода и
смотрел, как она там, у борта пристани, крестится одной рукою, а другой — концом старенькой шали — отирает лицо свое, темные глаза, полные сияния неистребимой любви к людям.
Он, вор, любил море. Его кипучая нервная натура, жадная
на впечатления, никогда не пресыщалась созерцанием этой темной широты, бескрайной, свободной и мощной. И ему было обидно слышать такой ответ
на вопрос о красоте того, что он любил. Сидя
на корме, он резал рулем воду и
смотрел вперед спокойно, полный желания ехать долго и далеко по этой бархатной глади.
Постояв с минуту у реки, он пошёл в лодку, сел
на корму и стал
смотреть на картину в воде.
— Жить можно, жить можно… Эх, ты! Много жил, мало нажил, много
смотрел, мало увидел. Бедному человеку, в будке там или где, какое уж житье! Едят тебя живодеры эти. Весь сок выжимают, а стар станешь — выбросят, как жмыху какую, свиньям
на корм. Ты сколько жалованья получаешь?
Она, дремля, будет сидеть
на корме, а он грести и
смотреть на нее.
Но она уже оставила его и, по-мужски загребая руками, плыла к берегу. Там, ловко взобравшись снова
на баркас, она стала
на корме и, смеясь,
смотрела на Якова, торопливо подплывавшего к ней. Мокрая одежда, пристав к ее телу, обрисовывала его формы от колен по плечи, и Яков, подплыв к лодке и уцепившись рукой за нее, уставился жадными глазами
на эту почти голую женщину, весело смеявшуюся над ним.
На другое утро я рано
посмотрел яички и увидал, что из одних червячки уже вышли, а другие разбухли и налились. Они, видно, почувствовали в своих скорлупках, что
корм их поспел.
Они показались нам очень некрасивы, и мы перестали
на них радоваться, а только иногда
смотрели на то, что они делали. Мать часто от них улетала за
кормом, и когда она возвращалась, воробушки с писком открывали свои желтые клювики, и мать оделяла их кусочками червяков.
Но почти никто не
смотрел на город. Глаза всех были устремлены
на красивый флагманский корвет, к которому направлялся «Коршун». Вот он прорезал
кормы английской канонерки и французского авизо, миновал несколько «купцов» и летел теперь прямо
на адмиральский корвет.