Неточные совпадения
Г-жа Простакова (сыну). Ты, мой друг сердечный, сам
в шесть часов будь совсем готов и
поставь троих слуг
в Софьиной предспальней, да двоих
в сенях на подмогу.
Я сошел
в сени. Малаец Ричард, подняв колокол, с большой стакан величиной, вровень с своим ухом и зажмурив глаза, звонил изо всей мочи на все этажи и нумера, сзывая путешественников к обеду. Потом вдруг перестал, открыл глаза,
поставил колокол на круглый стол
в сенях и побежал
в столовую.
В области материальных интересов, как, например: пошлин, налогов, проведения новых железных дорог и т. п., эти люди еще могут почувствовать себя затронутыми за живое и даже испустить вопль сердечной боли; но
в области идей они, очевидно, только отбывают повинность
в пользу того или другого политического знамени, под
сень которого их
поставила или судьба, или личный расчет.
Приведите их
в таинственную
сень и прохладу дремучего леса, на равнину необозримой степи, покрытой тучною, высокою травою;
поставьте их
в тихую, жаркую летнюю ночь на берег реки, сверкающей
в тишине ночного мрака, или на берег сонного озера, обросшего камышами; окружите их благовонием цветов и трав, прохладным дыханием вод и лесов, неумолкающими голосами ночных птиц и насекомых, всею жизнию творения: для них тут нет красот природы, они не поймут ничего!
Вечером, для старших классов
в 10 часов, по приглашению дежурного надзирателя, все становились около своих мест и, сложивши руки с переплетенными пальцами, на минуту преклоняли головы, и затем каждый, сменив одежду на халат, а сапоги на туфли, клал платье на свое место на стол и
ставил сапоги под лавку; затем весь класс с величайшей поспешностью сбегал три этажа по лестнице и, пробежав через нетопленые
сени, вступал
в другую половину здания, занимаемого, как сказано выше, темными дортуарами.
— Подождите, — сказала она вдруг, уже
в сенях у самых дверей, останавливая меня рукою за шинель,
поставила впопыхах свечу и убежала, — видно, вспомнила про что-то или хотела мне принести показать.
Несколько раз я выходил
в сени смотреть на хозяина: среди раскисшего двора на припеке солнца Егор
поставил вверх дном старый гнилой ларь, похожий на гроб; хозяин, без шапки, садился посреди ларя, поднос закусок
ставили справа от него, графин — слева. Хозяйка осторожно присаживалась на край ларя, Егор стоял за спиною хозяина, поддерживая его под мышки и подпирая
в поясницу коленями, а он, запрокинув назад все свое тело, долго смотрел
в бледное, вымороженное небо.
Поставив все это, бегом побежал
в сени и возвратился оттуда с умывальником и полотенцем и прошел
в залу.
Отъехавши верст сорок, он опять остановился кормить, отдохнул
в сенях на постоялом дворе и
в обед вышел на крыльцо и велел
поставить самовар; достал гитару и стал играть; вдруг ко двору подъезжает тройка с колокольчиком, и из повозки выходит чиновник с двумя солдатами, подходит к Аксенову и спрашивает: кто, откуда?
Как только поуспокоилась Фленушка от волненья, что овладело ею по прочтенье записки, подошла она к божнице, сожгла над горевшею лампадой записку и
поставила икону на прежнее место. Потом из кельи пошла.
В сенях встретилась ей Марья головщица.
Ружья с ним не было. Он машинально
поставил его на прежнее место
в сенях.
Егор Никифоров встал, поднялся по ступенькам крыльца и
поставил ружье
в кухонных
сенях и около него положил сверток.
—
Поставить в каменные палаты воеводы, — перебил Мамон радостным голосом, — отобрать у него лучшие клети, оружейную, постельную,
сени… Немчин для него
в доме хуже нечистого; того ладаном выкуришь да святой водой выгонишь, а этого, засадит раз Иван Васильевич, не выживешь никакою силою. Придется хозяину хоть
в удавку! Но позволит ли великий князь?
Остерман, сын пастора вестфальского местечка Бокума, потом студент Иенского университета, где запасался обширными знаниями, шутя и
ставя профессору восточных языков (Керу) своею любезностию рога и своими остроумными куплетами ослиные уши, там же за честь свою поцарапал кого-то неловко и оттуда бежал
в тогдашнее пристанище людей даровитых — под
сень образователя России.
Весь фундамент состоял из четырех рядов известкового камня.
В сенях первого этажа архитектор велел
поставить двенадцать деревянных столбов. Ему надо было ехать
в Малороссию, и, уезжая, он сказал гостилицкому управляющему, чтобы до его возвращения он не позволял трогать этих подпорок. Несмотря на запрещение архитектора, управляющий, как скоро узнал, что великий князь и великая княгиня со свитой займут этот дом, тотчас приказал вынести эти столбы, которые безобразили
сени.