Неточные совпадения
Как всегда, у стен прислонились безликие недописанные иконы, к
потолку прилипли стеклянные шары. С огнем давно уже не работали, шарами не пользовались, их покрыл серый слой копоти и пыли. Все вокруг так крепко запомнилось, что, и закрыв глаза, я вижу во тьме весь
подвал, все эти столы, баночки с красками на подоконниках, пучки кистей с держальцами, иконы, ушат с помоями в углу, под медным умывальником, похожим на каску пожарного, и свесившуюся с полатей голую ногу Гоголева, синюю, как нога утопленника.
Над столом висит лампа, за углом печи — другая. Они дают мало света, в углах мастерской сошлись густые тени, откуда смотрят недописанные, обезглавленные фигуры. В плоских серых пятнах, на месте рук и голов, чудится жуткое, — больше, чем всегда, кажется, что тела святых таинственно исчезли из раскрашенных одежд, из этого
подвала. Стеклянные шары подняты к самому
потолку, висят там на крючках, в облачке дыма, и синевато поблескивают.
Потом мальчику дали тяжёлый топор, велели ему слезть в
подвал и разбивать там лёд так, чтоб он улёгся ровно. Осколки льда прыгали ему в лицо, попадали за ворот, в
подвале было холодно и темно, топор при неосторожном размахе задевал за
потолок. Через несколько минут Илья, весь мокрый, вылез из
подвала и заявил хозяину...
Пекарня под трапезной была, в
подвале,
потолок в ней сводчатый, низкий, окно — одно только и наглухо закрыто; воздуха мало, туманом густым мучная пыль стоит, мечется в ней Миха, как медведь на цепи, мутно сверкает огонь в печи.
Пекарня помещалась в
подвале со сводчатым
потолком, ее три окна были ниже уровня земли.
В
подвале с маленькими окнами, закрытыми снаружи частой проволочной сеткой, под сводчатым
потолком стоит облако пара, смешанное с дымом махорки. Сумрачно, стекла окон побиты, замазаны тестом, снаружи обрызганы грязью. В углах, как старое тряпье, висят клочья паутины, покрытые мучной пылью, и даже черный квадрат какой-то иконы весь оброс серыми пленками.
Подвал, где они помещались, — большая, продолговатая, тёмная комната со сводчатым
потолком.
Я втащил его в
подвал, замкнул дверь. Крутые каменные ступеньки шли вниз. Громоздились до
потолка пыльные бочки, деревянная скамейка пахла керосином. Странно-тихо золотились пылинки в узком луче солнца. На улице трещали револьверные выстрелы и молниями прорезывали воздух вопли избиваемых.