Неточные совпадения
Почтмейстер заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян некоторого рода
отцом, по его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою
похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те, в свою очередь, обучают других учеников.
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнете вешние цветы?
Взлелеяны в восточной неге,
На северном, печальном снеге
Вы не оставили следов:
Любили мягких вы ковров
Роскошное прикосновенье.
Давно ль для вас я забывал
И жажду славы и
похвал,
И край
отцов, и заточенье?
Исчезло счастье юных лет,
Как на лугах ваш легкий след.
Оно писано к
отцу Петра Андреевича и содержит оправдание его сына и
похвалы уму и сердцу дочери капитана Миронова.
Он есть источник начальной горячности родителей к сынам своим; подкрепляется он привычкою, ощущением своея власти, отражением
похвал сыновних к
отцу.
Самая лучшая
похвала ей из уст самого
отца — какая же? — та, что «в глазах у нее только любовь да кротость: она будет любить всякого мужа, надо найти ей такого, чтобы ее-то любил».
Все это заставило меня глубоко задуматься. Валек указал мне моего
отца с такой стороны, с какой мне никогда не приходило в голову взглянуть на него: слова Валека задели в моем сердце струну сыновней гордости; мне было приятно слушать
похвалы моему
отцу, да еще от имени Тыбурция, который «все знает»; но вместе с тем дрогнула в моем сердце и нота щемящей любви, смешанной с горьким сознанием: никогда этот человек не любил и не полюбит меня так, как Тыбурций любит своих детей.
Она любила наряды,
отец любил видеть ее в свете красавицей, возбуждавшей
похвалы и удивление; она жертвовала своей страстью к нарядам для
отца и больше и больше привыкала сидеть дома в серой блузе.
— Да я, батюшка Иван Васильевич, — подхватил Михеич, совершенно ободренный царскою
похвалою, — я князю с самого с его сыздетства служу. И батюшке его покойному служил я, и
отец мой деду его служил, и дети мои, кабы были у меня, его бы детям служили!
«Мне говорили, что Вы уже получили отставку, если это так, то приезжайте ко мне трудиться… Я думаю, что
отец доволен Вашим поступком, — он заслуживает признательности и
похвалы. Что касается до меня, то в случае неустойки я к Вашим услугам. Хотя я и вновь обзавелся семейством, но это нисколько не мешает мне не забывать старых товарищей».
Конечно, они — взрослые,
отцы семейств и слишком серьезны для того, чтобы увлекаться игрушками, они держатся так, как будто всё это нимало не касается их, но дети очень часто умнее взрослых и всегда искреннее, они знают, что
похвала и старику приятна, и — не скупятся на
похвалы мастерам, заставляя их поглаживать усы и бороды, чтобы скрыть улыбки удовлетворения и удовольствия.
«Да кто же был его учителем в каллиграфии? — добродушно смеясь, спросил Лев Семеныч у моего
отца, — ваш собственный почерк не очень красив?»
Отец мой, обрадованный и растроганный почти до слез
похвалами своему сыну, простодушно отвечал, что я достиг до всего своими трудами под руководством матери, с которою был почти неразлучен, и что он только выучил меня арифметике.
Я не рассказывал товарищам ничего о том, что произошло с нами в рождественскую ночь у Селивана, потому что во всем этом не было никакой
похвалы моей храбрости, а, напротив, над моим страхом можно было посмеяться, но я открыл все мои приключения и сомнения
отцу Ефиму.
В самом деле, он имел необыкновенное понятие и через несколько месяцев мог читать все церковные книги, как «Отче наш»; так же скоро выучился и писать; так же скоро начал разбирать и печать светскую, к удивлению соседственных дворян, при которых
отец нередко заставлял читать Леона, чтобы радоваться в душе своей их
похвалами.
— Так! Это тоже похвально! — произнес
отец Исаия, а когда поэт подошел под благословение — сунул ему в руку три больших пятака и объяснил: — Это тебе на нужды твоя и за труды по чтению сочинении, кои — повторю — весьма и весьма заслуживают всяческих
похвал.
Так рассказывал ангел, расправляя белоснежные перышки, и ждал великой
похвалы за свою чистоту и мудрую осторожность. А вместо того великим и страшным гневом разгневался
Отец и предал чистоплотного ненарушимому и вечному проклятию. Когда затихли громы слов Его и молнии очей смягчили мало-помалу свой ужасающий блеск, перешел Всеблагий к тихой речи и сказал...
Настя с Парашей, воротясь к
отцу, к матери, расположились в светлицах своих, а разукрасить их
отец не поскупился. Вечерком, как они убрались, пришел к дочерям Патап Максимыч поглядеть на их новоселье и взял рукописную тетрадку, лежавшую у Насти на столике. Тут были «Стихи об Иоасафе царевиче», «Об Алексее Божьем человеке», «Древян гроб сосновый» и рядом с этой пса́льмой «
Похвала пустыне». Она начиналась словами...
«Благословен Бог и
Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира — προ καταβολής κόσμου, чтобы мы были святы и непорочны перед ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в
похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в котором мы имеем искупление кровью Его, прощение грехов по благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он наперед положил — προέθετο — в Нем, во устроение полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом.
И потом, она на самом деле очаровательна, эта черноглазая Наташа! Кто скажет, что
отец ее кучер, мать была горничною. Она прирожденная принцесса, эта грациозная девочка с кудрями Миньоны… Целый дождь
похвал сыпется на Наташу… Она принимает их как должную дань со снисходительной улыбкой. Она так привыкла, чтобы окружающие восхищались ею. Генеральша целует, ласкает ее. Целует и ласкает княгиня Маро.
Эта
похвала навела удовольствие на лица обоих
отцов.
Проповедь эта, произнесенная с тою силою и рельефною картинностью, которыми отличалась речь
отца Алексея, произвела на слушателей потрясающее впечатление. Я был положительно растроган до глубины души и рассыпался в искренних восторженных
похвалах проповеднику.
В этих сравнительно мелких делах Александр Васильевич обнаружил такую отвагу, быстроту и умелость, что о нем было доведено до сведения главнокомандующего. Бутурлин представил его к награде, донося императрице, что Суворов «себя перед прочими гораздо отличил».
Отцу его Василию Ивановичу он написал любезное письмо, свидетельствуя, что его храбрый сын «у всех командиров особливую приобрел любовь и
похвалу». Действительно, он был везде первый и никакие трудности не устрашили его.