Неточные совпадения
Передо мной счет трактира Тестова в тридцать шесть рублей с погашенной маркой и распиской в получении денег и подписями: «В. Долматов и О. Григорович». Число — 25 мая. Год не поставлен, но, кажется, 1897-й или 1898-й. Проездом из Петербурга зашли ко мне мой старый товарищ по сцене В. П. Долматов и его друг О. П. Григорович, известный инженер, москвич. Мы
пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас встречает
патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.
— И, полно, матушка! теперь-то и пожить! Жених твой знатного рода, в
славе и чести; не нашей веры — так что ж? прежний
патриарх Гермоген не хотел вас благословить; но зато теперешний, святейший Игнатий, и грамоту написал
к твоему батюшке, что он разрешает тебе
идти с ним под венец. Так о чем же тебе грустить?
Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за
патриархомК монастырю
пошел и весь народ.
Как думаешь, чем кончится тревога?
Теперь они
пошли к царице в келью,
Туда вошли Борис и
патриархС толпой бояр.
Идут,
идут! Народ
Волнуется! Вот уж несут хоругви!
А вот попы с иконами, с крестами!
Вот
патриарх! Вот стольники! Бояре!
Вот стряпчие царевы! Вот он сам!
В венце и в бармах, в золотой одежде,
С державою и скипетром в руках!
Как он
идет! Все пали на колени —
Между рядов безмолвных он проходит
Ко Красному крыльцу — остановился —
Столпились все — он говорит
к народу…
Вот грамоту прочли от
патриарха,
А толку что! О деле позабыли,
Про земскую беду помину нет,
И что у них на Минина за злоба!
Кузьме и рта разинуть не дают.
Ругательски ругали. Дьяк Семенов
Озлобился, и не уймешь, а Биркин,
Кажись, его зубами бы загрыз.
Наместо дела, ссоры да отписки:
Пошлем в Казань, казанцы
к пермичам.
Гонцы гоняют, дело не спорится.
— Вот он, патриарх-батюшка… В панораме они двое в одно
пойдут. Дай-ка, я его вставлю. Шибко хорошо и в панораме выходит!
К свету только ладьте.
Патриарх же еще раньше обмыслил, что затею, которую выдумал хитрый Пеох, прямо отклонить невозможно; а пока он сидел в своей ванне, на дворе его слуги все приготовили
к тому, чтобы он мог сейчас же уехать из города. Послу же он отвечал, что хотя и сам Гомер ошибался, но что для веры нет ничего невозможного, он же,
патриарх, имеет только общее, высшее попечение, а в Александрии им поставлен отдельный епископ и потому пусть
к тому и
идут и ему пусть скажут, чтобы он сделал все, что нужно.
Народ отступил от крыльца, а жрецы вошли в открытые для них двери и через малое время вышли из дома правителя и объявили собравшимся людям, что правитель сейчас же
пошлет к христианскому
патриарху и повелит ему исполнить то, о чем просит встревоженный народ, то есть сделать общее моление о том, чтобы сдвинуть гору.
Все остатки погибших шатров, и людей, и животных убирал Нил… Зенона и Нефоры здесь уже не было, и о них не вспоминал и не справлялся никто. Все спешили домой… Христиане были успокоены и,
к довершению радости, по возвращении в Александрию нашли своего
патриарха, который еще ранее их успел возвратиться в свои палаты. Правитель захотел его увидеть и
послал за ним колесницу, но
патриарх отвечал...
Чтобы дать удовлетворение взбунтовавшейся черни и сделать затруднительным положение
патриарха, правитель тотчас же позвал одного из своих приближенных, велел ему взять в руки букет цветов и
идти к христианскому
патриарху с поручением рассказать ему все, что случилось, и вопросить его: действительно ли есть в учении христиан такое уверение, что по вере их гора может сдвинуться и
идти в воду?