Неточные совпадения
Почувствовавши себя на
воле, глуповцы с какой-то яростью устремились
по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и не всегда трезвые, то довели башню до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому
обстоятельству избежали смешения языков.
Гнусный омут, в котором он завяз сам своей
волей, слишком тяготил его, и он, как и очень многие в таких случаях, всего более верил в перемену места: только бы не эти люди, только бы не эти
обстоятельства, только бы улететь из этого проклятого места и — все возродится, пойдет по-новому!
Учители, ходящие
по билетам, опаздывающие
по непредвидимым причинам и уходящие слишком рано
по обстоятельствам, не зависящим от их
воли, строят немцу куры, и он при всей безграмотности начинает себя считать ученым.
По обстоятельствам, он вынужден был оставить среду, которая воспитала его радужные сновидения, товарищей, которые вместе с ним предавались этим сновидениям, и переселиться в глубь провинции. Там, прежде всего, его встретило совершенное отсутствие сновидений, а затем в его жизнь шумно вторглась целая масса мелочей, с которыми волей-неволей приходилось считаться.
Пани Вибель, хоть она скрывала это от Аггея Никитича, ужасно хотелось быть приглашенною на эти вечера; но она не знала еще, удостоят ли ее этой чести, так как она была заявленною разводкой и весьма справедливо предполагала, что об ее отношениях к Аггею Никитичу трезвонит весь город;
по воле судеб, однако, последнее
обстоятельство было причиною, что ее пригласили, и пригласили даже с особым почетом.
Княжна Анастасия была лет на восемь старше братьев и воспитывалась,
по некоторым
обстоятельствам, против
воли матери, в институте. Это была старая история; другая касающаяся ее история заключалась в том, что княжна шестнадцати лет, опять не
по желанию матери, вышла замуж за лихой памяти старого графа Функендорфа, который сделал немало зла семье Протозановых.
Конечно, читатель из одного того, что герой мой, наделенный
по воле судеб таким прекрасным вкусом, проживал в нумерах Татьяны Ивановны, — из одного этого может уже заключить, что
обстоятельства Хозарова были не совсем хороши; я же, с своей стороны, скажу, что
обстоятельства его были никуда не годны.
Ему уже, правда, давно приходила мысль заглянуть туда хоть раз, посмотреть, все ли шло там должным порядком, да как-то все не удавалось: то, как назло, одолеют ревматизмы, и надо было покориться
воле врача, предписавшего непременную поездку в Баден или Карлсбад, а оттуда в Париж, где,
по словам врача, только и можно было ожидать окончательного выздоровления; то опять являлись какие-нибудь домашние
обстоятельства: жена родила, или общество, в котором барин был одним из любезнейших членов, переселялось почти на все лето в Петергоф или на Каменный остров, на дачи; или же просто не случалось вдруг, ни с того ни с сего, денег у нашего барина.
В этих немногих строках выражается благородная душа поэта, стремящегося к совершенству и готового упрекать себя даже за те
обстоятельства жизни, которые приводили его к чему-нибудь дурному и пошлому независимо от его
воли…
По свидетельству друзей Кольцова, любимейшей мечтой его жизни было отделаться от мелочной торговли и на свободе предаться ученью… Особенно сильно и постоянно выказывал он это стремление после 1836 года.
Граф поклонился ему точно так же, как и хозяевам, то есть почтительно и в то же время с неимоверным, хотя и притворно-скромным достоинством: «Древнеродовитый магнат, я нахожусь,
по воле политических
обстоятельств, в отчуждении и несчастии, крест которых, впрочем, сумею нести на себе с полным человеческим и гордо-молчаливым достоинством» — вот что выражал молчаливый поклон его.
Когда,
по воле Екатерины II, Станислав Понятовский вступил на древний престол Пястов, враждебная нам в Польше и поддерживаемая Францией партия, во главе которой стоял коронный великий гетман граф Браницкий, обратилась с просьбой о помощи к Версальскому кабинету. Герцог Шуазель, первый министр Людовика XV, заботясь о восстановлении прежнего влияния Франции на дела северных государств, рад был такому
обстоятельству и не замедлил им воспользоваться.
Все это проделал
по доброй
воле, без малейшего давления внешних
обстоятельств, мой долголетний приятель и единомышленник
по философскому credo Г.Н.Вырубов, русский дворянин, помещик, дитя Москвы, сначала лицеист, а потом кандидат и магистрант Московского университета.
Но они знают,
по крайней мере грамотные, что Тургенев,
по доброй
воле и
по каким-то житейским
обстоятельствам, сделался как бы особого рода эмигрантом.
Познакомиться с этим пунктом было очень интересно, особенно, когда мы, военные корреспонденты попали,
волею судеб, в Харбин
по независящим от нас
обстоятельствам.
Скрутив ее таким образом, можно ее допытать и, смотря
по обстоятельствам, наказать или помиловать: все в
воле герцога.