Неточные совпадения
«Однако ж час, — сказал барон, — пора домой; мне завтракать (он жил
в отели), вам обедать». Мы пошли не прежней
дорогой, а
по каналу и повернули
в первую длинную и довольно узкую улицу, которая вела прямо к трактиру. На ней тоже купеческие домы, с высокими заборами и садиками, тоже бежали вприпрыжку носильщики с ношами. Мы пришли еще рано; наши не все собрались: кто пошел
по делам службы, кто фланировать, другие хотели пробраться
в китайский лагерь.
Утро на другой день оказалось довольно свежее и сероватое. Бегушев для своей поездки
в Петергоф велел себе привести парную коляску: он решил ехать
по шоссе, а не
по железной
дороге, которая ему не менее
отелей надоела;
в продолжение своей жизни он проехал
по ним десятки тысяч верст, и с тех пор, как они вошли
в общее употребление, для него вся прелесть путешествия пропала. «Так птиц только можно возить, а не людей!» — говорил он почти каждый раз, входя
в узенькое отделение вагона.
Можно судить, что сталось с ним: не говоря уже о потере
дорогого ему существа, он вообразил себя убийцей этой женщины, и только благодаря своему сильному организму он не сошел с ума и через год физически совершенно поправился; но нравственно, видимо, был сильно потрясен: заниматься чем-нибудь он совершенно не мог, и для него началась какая-то бессмысленная скитальческая жизнь: беспрерывные переезды из города
в город, чтобы хоть чем-нибудь себя занять и развлечь; каждодневное читанье газетной болтовни; химическим способом приготовленные обеды
в отелях; плохие театры с их несмешными комедиями и смешными драмами, с их высокоценными операми,
в которых постоянно появлялись то какая-нибудь дива-примадонна с инструментальным голосом, то необыкновенно складные станом тенора (последних,
по большей части, женская половина публики года
в три совсем порешала).
Возвращение
в Россию было полно впечатлений туриста
в таких городах, как Турин, Милан, Венеция, Триест, а молодость делала то, что я легко выносил все эти переезды зимой с холодными комнатами
отелей и даже настоящим русским снегом
в Турине и Вене, где я не стал заживаться, а только прибавил кое-что к своему туалету и купил себе шубку,
в которой мне было весьма прохладно, когда я добрался до русской границы и стал колесить
по нашим провинциальным
дорогам.
Теперь,
в XX веке, веселящаяся Вена стала втрое и вчетверо
дороже. Даже русские, привыкшие тратить, и те жалуются на дороговизну жизни туриста
по венским
отелям.