Неточные совпадения
С музыкой, в таком же порядке, как приехали, при ясной и теплой погоде, воротились мы
на фрегат.
Дорогой к
пристани мы заглядывали за занавески и видели узенькую улицу, тощие деревья и прятавшихся женщин. «И хорошо делают, что прячутся, чернозубые!» — говорили некоторые. «Кисел виноград…» — скажете вы. А женщины действительно чернозубые: только до замужства хранят они естественную белизну зубов, а
по вступлении в брак чернят их каким-то составом.
Уже несколько часов бродил я с ружьем
по полям и, вероятно, прежде вечера не вернулся бы в постоялый двор
на большой Курской
дороге, где ожидала меня моя тройка, если б чрезвычайно мелкий и холодный дождь, который с самого утра, не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно
приставал ко мне, не заставил меня наконец искать где-нибудь поблизости хотя временного убежища.
— Вот, вот… Посмеялся он над нами, потому его время настало. Ох, горе душам нашим!.. Покуда лесом ехали,
по снегу, так он не смел коснуться, а как выехали
на дорогу, и начал
приставать… Он теперь везде
по дорогам шляется, — самое любезное для него дело.
Через Пеньковку шла
дорога на пристань Самосадку, которая была уже
по ту сторону Урала.
По дороге в Самосадку особенно сильное движение происходило зимой, когда
на пристань везли «металл», а с
пристани и из дальних куреней уголь и дрова.
Рано утром, еще совсем «
на брезгу»,
по дороге с
пристани Самосадки, с настоящими валдайскими колокольчиками под дугой, в Ключевской завод весело подкатил новенький троечный экипаж с поднятым кожаным верхом.
У него дом больше — такой достался ему при поступлении
на место; в этом доме, не считая стряпущей,
по крайней мере, две горницы, которые отапливаются зимой «по-чистому», и это требует лишних дров; он круглый год нанимает работницу, а
на лето и работника, потому что земли у него больше, а стало быть, больше и скота — одному с попадьей за всем недоглядеть; одежда его и жены
дороже стоит, хотя бы ни он, ни она не имели никаких поползновений к франтовству; для него самовар почти обязателен, да и закуска в запасе имеется, потому что его во всякое время может посетить нечаянный гость: благочинный, ревизор из уездного духовного правления, чиновник, приехавший
на следствие или
по другим казенным делам, становой
пристав, волостной старшина, наконец, просто проезжий человек, за метелью или непогодой не решающийся продолжать путь.
Самый верный вариант, надо полагать, состоял в том, что толпу оцепили
на первый раз всеми случившимися под рукой полицейскими, а к Лембке послали нарочного,
пристава первой части, который и полетел
на полицеймейстерских дрожках
по дороге в Скворешники, зная, что туда, назад тому полчаса, отправился фон Лембке в своей коляске…
Лозищане глядели, разинувши рты, как он
пристал к одному кораблю, как что-то протянулось с него
на корабль, точно тонкая жердочка,
по которой, как муравьи, поползли люди и вещи. А там и самый корабль дохнул черным дымом, загудел глубоким и гулким голосом, как огромный бугай в стаде коров, — и тихо двинулся
по реке, между мелкими судами, стоявшими
по сторонам или быстро уступавшими
дорогу.
Незаметно вышли за ограду и тихо спускались сквозь рощу
по гладко мощёной
дороге на берег реки, к монастырской белой
пристани.
Оказывается, давно это было — остановили они шайкой тройку под Казанью
на большой
дороге, и
по дележу ему достался кожаный ящик. Пришел он в кабак
на пристани, открыл, — а в ящике всего-навсего только и оказалась уланская каска.
А господь его ведает, вор ли, разбойник — только здесь и добрым людям нынче прохода нет — а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая
дорога! Вот хоть отсюда свороти влево, да бором иди
по тропинке до часовни, что
на Чеканском ручью, а там прямо через болото
на Хлопино, а оттуда
на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих
приставов только и толку, что притесняют прохожих да обирают нас, бедных.
— Дороже-то оно
дороже, да, видно, уж так придется, барин. Лесу не прохватывает
на Утке барки строить — вот оно что! И теперь подымают снизу барки
на Утку, а чего это стоит! Больно ноне леса-то
по Чусовой пообились около
пристаней. Ведь кажинный сплав считай барок пятьсот, а
на барку идет триста дерев.
Тася дико вскрикнула и закрыла лицо руками. Когда она открыла его снова, то ни Леночки, ни детей, ни гувернанток уже не было
на пристани. Маленькая толпа двигалась
по дороге к дому.
— Погнал нас японец с позиций, бежал я, бежал…
Пристал к госпиталю, пошел с ним. Стали
по госпиталю шрапнелями бить, я опять побежал. Вижу, фурманка стоит с лошадью. Отрезал постромки, сел и поехал.
На дороге мешок с сухарями поднял, концертов (консервов), ячменю забрал для лошади — и еду вот… Расчудесно!..