Неточные совпадения
Это прозвучало так обиженно, как будто было сказано не ею. Она ушла, оставив его в пустой, неприбранной комнате, в тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг в ответ
на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две в
состоянии подавленности, сорвал очки с носа и, до боли крепко пощипывая усы,
начал шагать
по комнате, возмущенно соображая...
Пока несомненно одно, что колония была бы в выигрыше, если бы каждый каторжный, без различия сроков,
по прибытии
на Сахалин тотчас же приступал бы к постройке избы для себя и для своей семьи и
начинал бы свою колонизаторскую деятельность возможно раньше, пока он еще относительно молод и здоров; да и справедливость ничего бы не проиграла от этого, так как, поступая с первого же дня в колонию, преступник самое тяжелое переживал бы до перехода в поселенческое
состояние, а не после.
Вихров
начал снова свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул
на сестру и даже делал ей знак головой, но она как будто бы даже и не замечала этого. В седьмой главе инженер сам,
по крайней мере, вышел из комнаты и все время ее чтения ходил
по зале, желая перед сестрой показать, что он даже не в
состоянии был слушать того, что тут читалось. Прокурор же слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
— Не смею входить в ваши расчеты, —
начала она с расстановкою и ударением, — но, с своей стороны, могу сказать только одно, что дружба, по-моему, не должна выражаться
на одних словах, а доказываться и
на деле: если вы действительно не в
состоянии будете поддерживать вашего сына в гвардии, то я буду его содержать, — не роскошно, конечно, но прилично!.. Умру я, сыну моему будет поставлено это в первом пункте моего завещания.
Сам же Клыков, как слышал я, ускакал в Петербург, вероятно, там выдумает что-нибудь отличное! — заключил Захаревский и, видимо, от сдерживаемой досады не в
состоянии даже был покойно сидеть
на месте, а встал и
начал ходить
по комнате.
Разбитая надежда
на литературу и неудавшаяся попытка
начать службу, — этих двух ударов, которыми оприветствовал Калиновича Петербург, было слишком достаточно, чтобы, соединившись с климатом, свалить его с ног: он заболел нервной горячкой, и первое время болезни, когда был почти в беспамятстве, ему было еще как-то легче, но с возвращением сознания душевное его
состояние стало доходить
по временам до пределов невыносимой тоски.
Сколько ни досадно было Крапчику выслушать такой ответ дочери, но он скрыл это и вообще за последнее время стал заметно пасовать перед Катрин, и не столько
по любви и снисходительности к своему отпрыску, сколько потому, что отпрыск этот
начал обнаруживать характер вряд ли не посердитей и не поупрямей папенькина, и при этом еще Крапчик не мог не принимать в расчет, что значительная часть
состояния,
на которое он, живя дурно с женою, не успел у нее выцарапать духовной, принадлежала Катрин, а не ему.
Тулузов, с которым она даже не простилась, после объяснения с нею, видимо, был в каком-то афрапированном
состоянии и все совещался с Савелием Власьевым, перед сметкой и умом которого он заметно
начал пасовать, и когда Савелий (это было
на второй день переезда Екатерины Петровны
на новую квартиру) пришел к нему с обычным докладом
по делам откупа, Тулузов сказал ему...
Начал же он заселяться с сей поры единственно только арестантами военного ведомства, стало быть, людьми, не лишенными прав
состояния, теми же солдатами, как и все солдаты, только наказанными, приходившими
на короткие сроки (до шести лет наибольше) и
по выходе из острога поступавшими опять в свои батальоны рядовыми, какими были они прежде.
Со всем тем больной оставил постель и
начал ходить
по комнате; Берсенев переехал к себе
на квартиру; но он каждый день заходил к своему, все еще слабому, приятелю и каждый день по-прежнему уведомлял Елену о
состоянии его здоровья.
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас лучше, угодник майор привез ей из Москвы много игрушек и разных гостинцев, гостил у Бактеевой в доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он хочет
на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное дитя,
начала бегать и прыгать
по всему дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним
на его чудесных рысаках, качаться
на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком
состоянии находилась голова бедной невесты.
— Я не в
состоянии. Сестра Надина в этом случае мне помогает. Она читает ему нотации
по целым дням. Первое время это была решительно моя спасительница; он ее как-то побаивался, а теперь и
на ту не смотрит; как попадет в голову, сейчас
начнет смеяться и бранить ее почти в глаза; она, бедная, все терпит.
Мне рассказывали, что он и прежде бывал иногда в таком положении
по нескольку недель, что его жизнь поддерживали, вливая ему в рот раза четыре в день
по нескольку ложек бульона, что иногда вдруг это
состояние проходило, он как будто просыпался,
начинал сидеть
на постели, вставать и ходить
по комнате с помощию других и выезжал прокатываться.
Кардинал коротко взмахнул крылышками, засмеялся, похлопал себя
по коленке и снова застыл в любовном созерцании Моего носа. Это немое обожание,
на которое Я отвечал удвоенной страстью,
начало приводить Меня в очень странное
состояние. Я нарочно рассказываю тебе так подробно, чтобы ты понял Мое желание в эту минуту пойти колесом, запеть петухом, рассказать наилучший арканзасский анекдот или попросту предложить его преосвященству снять сутану и дружески поиграть в чехарду!
По состоянию своих финансов я попадал
на верхи. Но тогда, не так как нынче, всюду можно было попасть гораздо легче, чем в настоящее время,
начиная с итальянской оперы, самой дорогой и посещаемой. Попал я и в балет, чуть ли не
на бенефис, и в галерее пятого яруса нашел и наших восточников-казанцев в мундирчиках, очень франтоватых и подстриженных, совсем не отзывавших казанскими"занимательными".
Но мало и этого:
начиная испытывать ослабление сил и болезни, и глядя
на болезни и старость, смерть других людей, он замечает еще и то, что и самое его существование, в котором одном он чувствует настоящую, полную жизнь, каждым часом, каждым движением приближается к ослаблению, старости, смерти; что жизнь его, кроме того, что она подвержена тысячам случайностей уничтожения от других борющихся с ним существ и всё увеличивающимся страданиям,
по самому свойству своему есть только не перестающее приближение к смерти, к тому
состоянию, в котором вместе с жизнью личности наверное уничтожится всякая возможность какого бы то ни было блага личности.
С
начала октября императрица Анна Иоанновна стала прихварывать. Это
состояние нездоровья государыни, конечно, не могло не отразиться
на состоянии духа придворных вообще и близких к императрице людей в частности. Одно обстоятельство усугубляло страх придворных за жизнь государыни, несмотря
на то, что случившееся внезапное нездоровье Анны Иоанновны вначале было признано врачами легким недомоганием и не представляло,
по их мнению, ни малейшей опасности, тем более что императрица была
на ногах.
Я вот смеюсь тоже над гомеопатией, смеюсь всегда над магнетизмом. Действительно, я была раз
на séance [сеансе (фр.).], такая глупость, шарлатанство! Какой-то француз при мне водил, водил руками
по ясновидящей, потом взял в рот какую-то маленькую гармонику и
начал гудеть. Это, видите ли, чтобы привести ее в восторженное
состояние. Уж она кувыркалась, кувыркалась, голову совсем закатила назад, в глазах остались одни белки. А я подсела к ней, взяла ее за руку и спрашиваю...
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там
по целым дням, пока,
по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и
по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в
состоянии были вернуть ее в дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви
на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем
начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
Боже мой! — не случится ли и со мной того же! Недавно ночью, раздумавшись о войне и о немцах, которые ее
начали, я пришел в такое
состояние, что действительно мог бы загрызть человека. А Сашеньки нет, она и
по ночам дежурит в лазарете, и так мне страшно стало от себя самого, от ее пустой кровати, от мамаши Инны Ивановны, которая больше похожа
на мертвеца, нежели
на живого человека, от всей этой пустоты и разорения, что не выдержал я: оделся и, благо лазарет тут же в доме, пошел к Сашеньке.
Несмотря
на то, что
состояние это продолжалось для всех людей
по этому учению от изгнания Адама из рая, т. е. от
начала мира до рождения Христа, и точно так же продолжается и после для всех людей, верующие должны воображать, что это есть только случайное, временное
состояние.