Неточные совпадения
— Я не купец, не дворянин, я вне
сословий. Я делаю тяжелую работу, защищая
права личности в государстве, которое все еще не понимает культурного значения широты этих
прав.
— У нас есть варварская жадность к мысли, особенно — блестящей, это напоминает жадность дикарей к стеклянным бусам, — говорил Туробоев, не взглянув на Лютова, рассматривая пальцы
правой руки своей. — Я думаю, что только этим можно объяснить такие курьезы, как вольтерианцев-крепостников, дарвинистов — поповых детей, идеалистов из купечества первой гильдии и марксистов этого же
сословия.
— Как же, Клим Иванович? Значит — допущено соединение всех
сословий в общих
правах? — Тогда — разрешите поздравить с увенчанием трудов, так сказать…
Наше дворянство и теперь, потеряв
права, могло бы оставаться высшим
сословием, в виде хранителя чести, света, науки и высшей идеи и, что главное, не замыкаясь уже в отдельную касту, что было бы смертью идеи.
«Играющие» тогда уже стало обычным словом, чуть ли не характеризующим
сословие, цех, дающий, так сказать,
право жительства в Москве. То и дело полиции при арестах приходилось довольствоваться ответами на вопрос о роде занятий одним словом: «играющий».
Вспоминал Разоренов, как Ямская слобода стала городом, потом, как заставу отменили и как дорогой, еще до самой воли, сквозь эти ворота возили возы березовых розог для порки крепостных — и не одних крепостных, а всего «подлого
сословия люда». Пороли до отмены крепостного
права и телесного наказания, а затем и розги перестали возить. Порки производили каждую субботу, кроме Страстной и Масленой.
— Был он лихой человек, хотел весь мир повоевать, и чтобы после того все одинаково жили, ни господ, ни чиновников не надо, а просто: живи без
сословия! Имена только разные, а
права одни для всех. И вера одна. Конечно, это глупость: только раков нельзя различить, а рыба — вся разная: осетр сому не товарищ, стерлядь селедке не подруга. Бонапарты эти и у нас бывали, — Разин Степан Тимофеев, Пугач Емельян Иванов; я те про них после скажу…
Ссыльным мужчинам разрешается жениться на преступницах, лица же женского пола, лишенные всех
прав состояния, до перечисления в крестьянское
сословие могут выходить только за ссыльных.
Он говорил себе, что такой решительный шаг, какой представляла собой отмена крепостного
права, не может остаться без дальнейших последствий; что разделение на
сословия не удержится, несмотря ни на какие искусственные меры; что на место отдельных сословных групп явится нечто всесословное и, наконец, выступит на сцену «земля».
Сродного
сословия людей в курортах почти нет, ибо нельзя же считать таковыми ту незаметную горсть туземных и иноземных негоциантов, которые торгуют (и бог весть, одним ли тем, что у них на полках лежит?) в бараках и колоннадах вдоль променад, или тех антрепренеров лакейских послуг, которые тем только и отличаются (разумеется, я не говорю о мошне) от обыкновенных лакеев и кнехтов, что имеют
право громче произносить: pst! pst!
Песня эта, может быть и несходная с действительными событиями, согласна, однако, с духом того века. Не полно и не ясно доходили до народа известия о том, что случалось при царском дворе или в кругу царских приближенных, но в то время, когда
сословия еще не были разъединены
правами и не жили врозь одно другого, известия эти, даже искаженные, не выходили из границ правдоподобия и носили на себе печать общей жизни и общих понятий.
Так, помещик, судившийся за лес, сделал то, что он сделал, только потому, что он представлялся себе не простым человеком, который имеет такие же
права на жизнь, как и все те люди — крестьяне, живущие с ним рядом, а представлялся себе крупным собственником и членом дворянского
сословия, и вследствие этого под влиянием опьянения власти чувствовал себя оскорбленным притязаниями крестьян.
— Я рад, что вы обратились ко мне и потому, что в наше время особенно полезно членам первенствующего
сословия всегда и везде прежде всего помнить, что они — дворяне, дорожить принадлежностью к этому
сословию, — не только
правами, но и обязанностями и честью дворянина. Дворяне в России, как вам, конечно, известно,
сословие по преимуществу служилое.
— Вы сами, Матвей Савельич, говорили, что купеческому
сословию должны принадлежать все
права, как дворянство сошло и нет его, а тут — вдруг, оказывается, лезут низшие и мелкие
сословия! Да ежели они в думу эту — господь с ней! — сядут, так ведь это же что будет-с?
Вздумали лудить самостоятельно, из разрешениявывели
право;начали иронически посматривать на администраторов и называть бюрократию бесплодною,но что всего хуже, допустили к участию в этой распре женское
сословие.
Приписывая своей личности
права бесконечной свободы, отнимали все человеческие условия бытия у целых
сословий; их самоотвержение было эгоизмом, их молитва была корыстная просьба, их воины были монахи, их архиереи были военачальники; обоготворяемые ими женщины содержались, как узники, — воздержность от наслаждений невинных и преданность буйному разврату, слепая покорность и беспредельное своеволие.
В своей боязливой предусмотрительности она не заметила, что опасность угрожает ей совсем с другой стороны, и заботилась всего более о том, чтобы не допустить в народ якобинских идей, за которые считалось тогда всякое предъявление своих
прав лицами низшего
сословия.
Катерина Матвеевна. Позвольте попросить лошадей для нас. Мы имеем полное
право и одинаковое с каждой чиновной особой. Вот мой вид, — как это называется… Уж нынче прошло то время, когда уважаем только генералов, а презираем ученое
сословие, студентов.
Вы привыкли к строгим очертаниям
прав, к рамам для лиц,
сословий, к взаимному обузданью и недоверью, — все это необходимо на Западе: там все основано на вражде, там вся задача государственная, как сказал ваш же поэт, в ловкой борьбе...
Сотня-другая врачей, видящих в больных людях лишь объекты для своих опытов, не дает еще
права клеймить целое
сословие, к которому принадлежат эти врачи.
Поднялись голоса разные: один по поводу распространения выборного начала на все земство вопиет «о неуместности соединения дворянства в одной комиссии с прочими
сословиями»; другой, становясь под охрану «Дворянской грамоты» Екатерины II, доказывает
права дворян на землю и на неудобства в наделе ею крестьян, а потом предлагает господам дворянам некоторые изменения в Положении 19-го февраля, сообразно с «Дворянскою Грамотою», третий требует нового утверждения на помещичью землю, введения каких-то вечных паспортов; четвертые добровольно отказываются от всех своих сословных
прав и преимуществ.
В постоянной заботливости нашей о благе всех верноподданных Наших, Мы, указом в 19-й день февраля 1861 года, признали за благо отменить крепостное
право над сельским
сословием Богом вверенной Нам России.
Подрастая, каждый из нас останавливался на
праве помещика владеть душой и телом крепостных. Протестов против такого порядка вещей мы не слыхали от взрослых, а недовольство и мечты о «вольной» замечали всего больше среди дворовых. Но, повторяю, отношение к крестьянству как к особому
сословию и к деревенской жизни вынесли мы отнюдь не презирающее или унизительно-жалостливое, а почтительное и заинтересованное в самом лучшемсмысле.
В описываемую нами эпоху разложение Польши было полное: король с одним призраком власти; могущественные магнаты, ставившие свою волю выше и короля, и закона; фанатическое духовенство с огромным влиянием и с самым узким взглядом на государство и на религию в государстве. Народа не существовало, он был исключительно рабочей силой, не имел никаких
прав, находился под вечным гнетом;
сословие горожан, ничтожное и презренное, равнялось нулю.
—
Сословие желают поднять, — продолжал старик и передернул
правым плечом. — Что ж, хорошее дело, если только впрок пойдет.
— Почему? — повторил он вопрос. — С вами, господа, говорит в эту минуту человек, предки которого и в прошлом, и в этом столетии послужили своему отечеству… Их имена вошли в историю. Они были самыми доблестными сподвижниками нескольких царствований… Я это привожу не затем, чтобы хвастаться своею родовитостью, но хочу только сказать, что я имею не менее всякого другого дворянина
право стоять за прерогативы своего
сословия…
— Согласен с вами, — любезнейшею улыбкой сказал граф, — оно нуждается во всяких уступках, в почетных и в весьма печальных. — Он сделал умышленную паузу. — Но мы говорим не о том, что выгодно и за что больше денег платят, а о
правах и чувствах нашего
сословия… Были бы только чувства благородные, а
права найдутся!
— Вы меня понимаете, господа, — продолжал граф. — Я не желал ставить вопрос на личную почву, а заявляю только некоторое
право на сословное чувство… И оно во мне нисколько не встревожено… Поднимать наше
сословие?.. Но ему ничего не грозит извне… Вся его сила и слабость — внутри, в нем самом.
Если уже говорить про телесное наказание, совершаемое только над одним крестьянским
сословием, то надо не отстаивать
прав земского собрания или жаловаться на губернатора, опротестовавшего ходатайство о несечении грамотных, министру, а на министра сенату, а на сенат еще кому-то, как это предлагает тамбовское земство, а надо не переставая кричать, вопить о том, что такое применение дикого, переставшего уже употребляться для детей наказания к одному лучшему
сословию русских людей есть позор для всех тех, кто, прямо или косвенно, участвуют в нем.
Уравнение крестьянства, составляющего огромное большинство народа, во всех
правах с другими
сословиями особенно важно потому, что не может быть прочно и твердо такое общественное устройство, при котором большинство это не пользуется одинаковыми с другими
правами, а находится в положении раба, связанного особыми, исключительными законами. Только при равноправности трудящегося большинства со всеми другими гражданами и освобождении его от позорных исключений может быть твердое устройство общества.
В «Уложении о наказаниях» эта секта отнесена к самым вредным, и не только распространителям ее полагается тяжкое наказание, но даже если бы при отправлении принадлежащими к этой ереси обрядов в той комнате находился малолетний крестьянин (какого именно возраста, не определено, следовательно, и полугодовой ребенок), то и он отдается в кантонисты, а если неспособен, то на казенные фабрики; причем не упомянуто даже и об ограничении такого наказания относительно детей, по рождению принадлежащих к привилегированным
сословиям,
права которых разрушаются частью при отдаче в кантонисты и совершенно при отдаче на казенные фабрики [«Уложение о наказаниях», стр. 219 («Св. Зак.», т. XV).].
— А это еще лучше: если они умерли, то пусть учитель и говорит о
правах «умершего
сословия».
Наблюдатель, желающий оставаться сам в неизвестности, представлял в подкрепление своих слов доказательства, состоявшие в том, что подозреваемый им в неблагонадежности учитель истории, в присутствии попечителя Милюкова, разъяснял ученикам «о
правах третьего
сословия во Франции», а капитан 2-го ранга Милюков учителя не остановил и тем выразил ему как бы свое одобрение.