Неточные совпадения
Женщины, то есть тагалки, гораздо лучше мужчин: лица у них
правильнее, глаза смотрят живее, в чертах больше смышлености, лукавства, игры, как оно и должно быть.
Досифея была такая же высокая и красивая
женщина, как сама Марья Степановна, только черты ее
правильного лица носили более грубый отпечаток, как у всех глухонемых.
— В одно слово, если ты про эту. Меня тоже такая же идея посещала отчасти, и я засыпал спокойно. Но теперь я вижу, что тут думают
правильнее, и не верю помешательству.
Женщина вздорная, положим, но при этом даже тонкая, не только не безумная. Сегодняшняя выходка насчет Капитона Алексеича это слишком доказывает. С ее стороны дело мошенническое, то есть по крайней мере иезуитское, для особых целей.
— А таких
женщин немного, которые не имеют в виду сделать человека своим оброчником, — продолжал Красин. — Для этого нужно много
правильного развития.
Несколько мужчин и несколько
женщин (в числе последних и Лиза Бахарева) решились сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия на добывание работ и составление общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером в возможности
правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
А посредине круга, на камнях мостовой, вертелась и дробно топталась на месте толстая
женщина лет сорока пяти, но еще красивая, с красными мясистыми губами, с влажными, пьяными, точно обмасленными глазами, весело сиявшими под высокими дугами черных
правильных малорусских бровей.
Нет, не пластической красоты надо искать в северных красавицах: они — не статуи; им не дались античные позы, в которых увековечилась красота греческих
женщин, да не из чего и строить этих поз: нет тех безукоризненно
правильных контуров тела…
Сидели они высоко, на какой-то полке, точно два петуха, их окружал угрюмый, скучающий народ, а ещё выше их собралась молодёжь и кричала, топала, возилась. Дерево сидений скрипело, трещало, и Кожемякин со страхом ждал, что вот всё это развалится и рухнет вниз, где
правильными рядами расположились спокойные, солидные люди и, сверкая голыми до плеч руками,
женщины обмахивали свои красные лица.
Часто в порт заходили прелестные издали двух — и трехмачтовые итальянские шхуны со своими
правильными этажами парусов — чистых, белых и упругих, как груди молодых
женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные корабли представлялись — особенно в ясные весенние утра — чудесными белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта.
«Боже мой! Да неужели правда то, что я читал в житиях, что дьявол принимает вид
женщины… Да, это голос
женщины. И голос нежный, робкий и милый! Тьфу! — он плюнул. — Нет, мне кажется», — сказал он и отошел к углу, перед которым стоял аналойчик, и опустился на колена тем привычным
правильным движением, в котором, в движении в самом, он находил утешение и удовольствие. Он опустился, волосы повисли ему на лицо, и прижал оголявшийся уже лоб к сырой, холодной полосушке. (В полу дуло.)
Матушка, кажется, больше всего была тем утешена, что они «для заводу добры», но отец брал примеры и от «больших родов, где много ведомо с немками браков, и все хорошие жены, и между поэтами и писателями тоже многие, которые судьбу свою с немецкою
женщиною связали, получили весь нужный для
правильной деятельности покой души и на избрание свое не жаловались».
Верочка была хорошо сложена, имела
правильный профиль и красивые вьющиеся волосы. Огневу, который на своем веку мало видел
женщин, она казалась красавицей.
Это бледное, похудевшее лицо, в котором сквозь безукоризненную красоту чистых,
правильных линий и унылую суровость глухой, затаенной тоски еще так часто просвечивал первоначальный детски ясный облик, — образ еще недавних доверчивых лет и, может быть, наивного счастья; эта тихая, но несмелая, колебавшаяся улыбка — все это поражало таким безотчетным участием к этой
женщине, что в сердце каждого невольно зарождалась сладкая, горячая забота, которая громко говорила за нее еще издали и еще вчуже роднила с нею.
Эти волосы и эти глаза, с этим очерком губ и с милой полноватостью всей ее комплекции, при
правильной соразмерности среднего роста, делали из Сусанны Ивановны, как сказано уже, очень привлекательную
женщину.
Все они, и мужчины и
женщины, отличались необыкновенно добродушными лицами, веселыми и оживленными, черты которых, довольно
правильные, были гораздо красивее, чем у малайцев.
Она подняла испуганные глаза на говорившую. Это была высокая, плечистая
женщина с румяным лицом, с длинным красивым носом, с черными усиками над малиновыми губами энергичного
правильного рта и с круглыми, как у птицы, зоркими, ястребиными глазами.
Насколько гольды-мужчины удаляются от монгольского типа (среди них можно нередко встретить овальные лица без выдающихся скул и с
правильными прямыми носами), настолько
женщины сохраняют его. Лица обеих
женщин были типично монгольские, которые характеризуются плоским скуластым лицом, вдавленной переносицей и узкими глазными щелями с явно выраженной монгольской складкой век. Все гольдячки невысокого роста и имеют маленькие руки и ноги.
Испанский (или,
правильнее, кастильский) язык не так полнозвучен, как итальянский. В его произношении есть какая-то обязательная шепелявость (буквы"с"и"z"), но он, особенно в устах
женщин, имеет только ему принадлежащую нежность, а в порывах мужского красноречия может подниматься до громовых звуков и до высокой благозвучности. Мы, русские, очень мало им интересуемся, даже и до последнего времени. А тогда у нас и совсем не было в ходу хоть какое-нибудь знание испанского языка.
Это была именно та красота, созерцание которой, бог весть откуда, вселяет в вас уверенность, что вы видите черты
правильные, что волосы, глаза, нос, рот, шея, грудь и все движения молодого тела слились вместе в один цельный, гармонический аккорд, n котором природа не ошиблась ни на одну малейшую черту; вам кажется почему-то, что у идеально красивой
женщины должен быть именно такой нос, как у Маши, прямой и с небольшой горбинкой, такие большие темные глаза, такие же длинные ресницы, такой же томный взгляд, что ее черные кудрявые волосы и брови так же идут к нежному белому цвету лба и щек, как зеленый камыш к тихой речке; белая шея Маши и ее молодая грудь слабо развиты, но чтобы суметь изваять их, вам кажется, нужно обладать громадным творческим талантом.
Бывая у этого милого человека, я познакомился с его родной сестрой, женщиной-врачом Верой Семеновной. С первого же взгляда эта
женщина поразила меня своим утомленным, крайне болезненным видом. Она была молода, хорошо сложена, с
правильным, несколько грубоватым лицом, но, в сравнении с подвижным, изящным и болтливым братом, казалась угловатой, вялой, неряшливой и угрюмой. Ее движения, улыбки и слова носили в себе что-то вымученное, холодное, апатичное, и она не нравилась, ее считали гордой, недалекой.
Небольшого роста, с грациозно и пропорционально сложенной фигуркой, она казалась выше от привычки держать высоко свою миниатюрную головку с массой не рыжих — этим цветом нельзя было определить их — а темно-золотистых волос… Тонкие черты лица,
правильный носик с раздувающимися ноздрями, ярко-красные губки и большие темно-синие глаза, блестящие, даже искрящиеся — все в этой
женщине, несмотря на ее кажущуюся эфирность, заставляло припоминать слова романса...
Тонкие, нежные черты лица,
правильный носик и пухленькие губки, несмотря на то, что Симочке шел двадцать четвертый год, придавали ей вид девочки, и лишь большие темно-карие, почти черные глаза, горевшие бедовым, много сулящим огоньком, красноречиво выдавали в ней
женщину.
На одной из скамеек партера сидел красивый молодой человек в форме гвардейского офицера. Высокого роста, с выразительными темно-синими глазами, с волнистыми светло-каштановыми волосами на голове и на усах, с
правильными чертами матово-бледного лица, он невольно обращал на себя взгляды мужчин и
женщин с различными, впрочем, выражениями. Во взглядах первых проглядывало беспокойство, у вторых же они загорались желанием.
Из него приподнялась
женщина, одетая в одну белую рубашку с высоким воротом и длинными рукавами. Черные как смоль волосы, заплетенные в густую косу, спускались через левое плечо на высокую грудь, колыхавшуюся под холстиной, казалось, от прерывистого дыхания. Лицо ее, с
правильными, красивыми чертами, было снежной белизны, и на нем рельефно выдавались черные дугой брови, длинные ресницы, раздувающиеся ноздри и губы, — красные, кровавые губы. Глаза были закрыты.
Домашние графа — его жена графиня Мария Осиповна, далеко еще не старая
женщина, с величественной походкой и с надменно-суровым выражением
правильного и до сих пор красивого лица, дочь-невеста Элеонора, или, как ее звали в семье уменьшительно, Лора, красивая, стройная девушка двадцати одного года, светлая шатенка, с холодным, подчас даже злобным взглядом зеленоватых глаз, с надменным, унаследованным от матери выражением
правильного, как бы выточенного лица, и сын, молодой гвардеец, только что произведенный в офицеры, темный шатен, с умным, выразительным, дышащим свежестью молодости лицом, с выхоленными небольшими, мягкими, как пух, усиками, — знали о появлении в их семье маленькой иностранки лишь то немногое, что заблагорассудил сказать им глава семейства, всегда державший последнее в достодолжном страхе, а с летами ставший еще деспотичнее.
Это была, в полном смысле слова, русская красавица. Темно-русая, с
правильным овалом лица, белая, пушистая кожа которого оттенялась неуспевшим еще исчезнуть румянцем. Соболиные брови окаймляли большие иссине-серые глаза, широко открытые с выражением предсмертного ужаса. Только их страшный взгляд напоминал о смерти перед этой полной жизни и встречающейся редко, но зато в полной силе, огневой русской страсти, молодой, роскошно развившейся женщины-ребенка.
Одна из них была вдовствующая княгиня Елена Станиславовна Велепольская, урожденная графиня Потоцкая, полная, почти толстая, высокого роста
женщина, лет шестидесяти, с резкими,
правильными чертами когда-то чрезвычайно красивого лица, величественной осанкой и надменным лицом.
Ее ненаглядный Петя, статный, красивый, с темно-каштановыми волосами, с
правильными чертами лица и глубоким и умным взглядом темно-карих глаз, живой портрет ее покойного мужа, был ее кумиром, хотя властная
женщина не давала никогда этого чувствовать своему первенцу-любимцу.
Оправданная была молодая
женщина замечательной красоты. Густые матово-черные волосы, выбившиеся из-под белого платка, которым она была повязана, окаймляли низкий, несколько выпуклый лоб, с темной линией тонких бровей над большими, красивыми черными бархатистыми глазами. Ее
правильное овальное матово-бледное лицо было благородно, но холодно и, по временам, даже сурово.
Каролина Францевна — так звали старую француженку, содержательницу пансиона, — была полная
женщина, с
правильными чертами до сих нор еще красивого лица и не совсем угасшими черными, проницательными глазами, с величественной походкой, одетая всегда в темное платье, с неизменным черным чепцом с желтыми лентами на голове.