Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в
доме есть
прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем
Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с батюшкой наизусть славянских текстов; это была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом
прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить.
Утро было
прекрасное: опрятные, веселые
дома с садиками, вид краснолицых, красноруких, налитых пивом, весело работающих немецких служанок и яркое солнце веселили сердце; но чем ближе они подходили к водам, тем чаще встречались больные, и вид их казался еще плачевнее среди обычных условий благоустроенной немецкой жизни.
— Может быть. Едут на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого
дома, куда они едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и
прекрасные маленькие ножки.
— Как хорош! — сказала Долли, с невольным удивлением глядя на
прекрасный с колоннами
дом, выступающий из разноцветной зелени старых деревьев сада.
Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший
дом с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально:
прекрасный вид; здесь: башня на здании.] что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
В
доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла
прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы».
У крыльца комендантского
дома казак держал под уздцы
прекрасную белую лошадь киргизской породы.
Там у ней был великолепный, отлично убранный
дом,
прекрасный сад с оранжереями: покойный Одинцов ни в чем себе не отказывал.
В одно
прекрасное утро Тарантьев перевез весь его
дом к своей куме, в переулок, на Выборгскую сторону, и Обломов дня три провел, как давно не проводил: без постели, без дивана, обедал у Ольгиной тетки.
— Погода
прекрасная, небо синее-пресинее, ни одного облачка, — говорил он, — одна сторона
дома в плане обращена у меня балконом на восток, к саду, к полям, другая — к деревне.
У ней сильно задрожал от улыбки подбородок, когда он сам остроумно сравнил себя с выздоровевшим сумасшедшим, которого уже не боятся оставлять одного, не запирают окон в его комнате, дают ему нож и вилку за обедом, даже позволяют самому бриться, — но все еще у всех в
доме памятны недавние сцены неистовства, и потому внутренне никто не поручится, что в одно
прекрасное утро он не выскочит из окна или не перережет себе горла.
Какой обширный
дом, какой вид у предводителя из
дома! Впрочем, в провинции из редкого
дома нет
прекрасного вида: пейзажи, вода и чистый воздух — там дешевые и всем дающиеся блага. Обширный двор, обширные сады, господские службы, конюшни.
— Случилось так, — продолжал я, — что вдруг, в одно
прекрасное утро, явилась за мною друг моего детства, Татьяна Павловна, которая всегда являлась в моей жизни внезапно, как на театре, и меня повезли в карете и привезли в один барский
дом, в пышную квартиру.
Здесь совсем другое: простор, чистота,
прекрасная архитектура
домов, совсем закрытых шпалерою из мелкой, стелющейся, как плющ, зелени с голубыми цветами; две церкви, протестантская и католическая, обнесенные большими дворами, густо засаженными фиговыми, мускатными и другими деревьями и множеством цветов.
Там то же почти, что и в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми,
прекрасными деревьями: так что идешь по аллеям. У ворот
домов стоят жители. Они, кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им не делаем. В городе, при таком большом народонаселении, было живое движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно большие, особенно женщины. У некоторых были дети за спиной или за пазухой.
«Что это такое?» — спрашивал я, часто встречая по сторонам
прекрасные сады с
домами.
Но мы только что ступили на подошву горы:
дом консула недалеко от берега —
прекрасные виды еще были вверху.
Я вошел на двор, отворил дверь в
дом и очутился в светлом, чистом,
прекрасном магазине, похожем на все европейские столичные магазины.
Прекрасный, чистый, учтивый извозчик повез его мимо
прекрасных, учтивых, чистых городовых, по
прекрасной, чисто политой мостовой, мимо
прекрасных, чистых
домов к тому
дому на канаве, в котором жила Mariette.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно
прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый
дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
Как Привалов ни откладывал своего визита к Ляховскому, ехать было все-таки нужно, и в одно
прекрасное утро он отправился к Половодову, чтобы вместе с ним ехать к Ляховскому. Половодова не было
дома, и Привалов хотел вернуться домой с спокойной совестью, что на этот раз уж не он виноват.
— Хиония Алексеевна, вы иногда, кажется, забываете, что в этом
доме хозяин я… А то вы так странно держите себя и позволяете себе так много, что в одно
прекрасное утро я должен буду принять свои меры.
Было им совершено великое и страшное преступление, четырнадцать лет пред тем, над одною богатою госпожой, молодою и
прекрасною собой, вдовой помещицей, имевшею в городе нашем для приезда собственный
дом.
И вот, несмотря на сознание и на справедливость, которую не мог же он не отдать всем этим
прекрасным и великодушным чувствам, по спине его проходил мороз, чем ближе он подвигался к ее
дому.
Как бы то ни было, только в один
прекрасный летний вечер Маша, завязав кое-какие тряпки в небольшой узелок, отправилась вон из чертопхановского
дома.
В ее небольших, уютных комнатках хорошо, тепло человеку; у ней всегда в
доме прекрасная погода, если можно так выразиться.
Мы были больше часу в особой комнате Перова трактира, а коляска с Матвеем еще не приезжала! Кетчер хмурился. Нам и в голову не шла возможность несчастия, нам так хорошо было тут втроем и так
дома, как будто мы и всё вместе были. Перед окнами была роща, снизу слышалась музыка и раздавался цыганский хор; день после грозы был
прекрасный.
…Восемь лет спустя, в другой половине
дома, где была следственная комиссия, жила женщина, некогда
прекрасная собой, с дочерью-красавицей, сестра нового обер-полицмейстера.
Изредка он выезжал из
дому по делам в дорогой старинной карете, на паре
прекрасных лошадей, со своим бывшим крепостным кучером, имени которого никто не знал, а звали его все «Лапша».
Пересилило большинство новых членов, и
прекрасный фасад Английского клуба, исторический
дом поэта Хераскова, дворец Разумовских, очутился на задворках торговых помещений, а львы были брошены в подвал.
Против
дома Мосолова на Лубянской площади была биржа наемных карет. Когда Мосолов продал свой
дом страховому обществу «Россия», то карету и лошадей подарил своему кучеру, и «Лапша» встал на бирже.
Прекрасная запряжка давала ему возможность хорошо зарабатывать: ездить с «Лапшой» считалось шиком.
Вероятно, за все это бедняге сильно доставалось
дома, и в один
прекрасный день он решительно взбунтовался.
Этого было достаточно, чтобы маленькое существо с
прекрасными, но незрячими глазами стало центром семьи, бессознательным деспотом, с малейшей прихотью которого сообразовалось все в
доме.
Белоярцев приобретал все более силы и значения. Получив в свои руки деньги, он вдруг развернулся и стал распоряжаться энергически и самостоятельно. Он объездил город, осмотрел множество
домов и, наконец, в один
прекрасный день объявил, что им нанято
прекрасное и во всех отношениях удобное помещение. Это и был тот самый изолированный
дом на Петербургской стороне, в котором мы встретили Лизу.
Прекрасным осенним вечером, когда румяная заря ярким полымем догорала на золоченых кремлевских вышках, Розанов с Райнером выехали из одного переулка в Чистые Пруды и остановились у ворот
дома полковника Сте—цкого.
Все, о чем Анна Марковна не смела и мечтать в ранней молодости, когда она сама еще была рядовой проституткой, — все пришло к ней теперь своим чередом, одно к одному: почтенная старость,
дом — полная чаша на одной из уютных, тихих улиц, почти в центре города, обожаемая дочь Берточка, которая не сегодня-завтра должна выйти замуж за почтенного человека, инженера, домовладельца и гласного городской думы, обеспеченная солидным приданым и
прекрасными драгоценностями…
— Ну да! Ну конечно! — возразил Собашников, презрительно кривляясь. — У него такая
прекрасная защита, как весь публичный
дом. И, должно быть, все вышибалы с Ямской — его близкие друзья и приятели.
Завладев деньгами жены, он в один
прекрасный день вдруг исчезал бесследно, а если бывала возможность, то выгодно продавал жену в тайный
дом разврата или в шикарное публичное заведение.
Бедная слушательница моя часто зевала, напряженно устремив на меня свои
прекрасные глазки, и засыпала иногда под мое чтение; тогда я принимался с ней играть, строя городки и церкви из чурочек или
дома, в которых хозяевами были ее куклы; самая любимая ее игра была игра «в гости»: мы садились по разным углам, я брал к себе одну или две из ее кукол, с которыми приезжал в гости к сестрице, то есть переходил из одного угла в другой.
Дом был по-тогдашнему
прекрасный, хорошо убран и увешан картинами, до которых покойный Михайла Максимыч, как видно, был большой охотник.
Недели две продолжалась в
доме беспрестанная стукотня от столяров и плотников, не было угла спокойного, а как погода стояла
прекрасная, то мы с сестрицей с утра до вечера гуляли по двору, и по саду, и по березовой роще, в которой уже поселились грачи и которая потом была прозвана «Грачовой рощей».
Подъезжая назад к
дому, я только открываю рот, чтоб сделать Любочке одну
прекрасную гримасу, как глаза мои поражает черная крышка гроба, прислоненная к половинке двери нашего подъезда, и рот мой остается в том же искривленном положении.
— Окончу этот роман, напечатаю и посмотрю, что скажет публика; тогда уж примусь за что-нибудь и другое, а кроме того и вы ко мне приедете, мой милый друг: у меня усадьба отличная, с превосходной местностью, с
прекрасным садом и с огромным
домом!
Дом блестящего полковника Абреева находился на Литейной; он взял его за женой, урожденной княжной Тумалахановой.
Дом прежде имел какое то старинное и азиатское убранство; полковник все это выкинул и убрал
дом по-европейски. Жена у него, говорят, была недальняя, но красавица. Эту
прекрасную партию отыскала для сына еще Александра Григорьевна и вскоре затем умерла. Абреев за женой, говорят, получил миллион состояния.
В первое время после ухода из
дому она и Алеша жили в
прекрасной квартире, небольшой, но красивой и удобной, в третьем этаже, на Литейной.
Потом Пашенька рассказывает, какой у них в городе
дом славный, как их все любят и какие у Максима Александрыча доходы по службе
прекрасные.
Я долго бродил по горам, по лесам; я не чувствовал себя счастливым, я вышел из
дому с намерением предаться унынию — но молодость,
прекрасная погода, свежий воздух, потеха быстрой ходьбы, нега уединенного лежания на густой траве — взяли свое: воспоминание о тех незабвенных словах, о тех поцелуях опять втеснилось мне в душу.
Не успело еще улечься впечатление этого неудачного эпизода, как в одно
прекрасное утро во флигелек Прозорова набоб сделал визит, конечно в сопровождении Прейна. Виталий Кузьмич был
дома и принял гостей с распростертыми объятиями, но Луша отнеслась к ним довольно сухо. Разговор вертелся на ожидаемых удовольствиях. Предполагалась поездка в горы и несколько охотничьих экскурсий.
Опять шел Ромашов домой, чувствуя себя одиноким, тоскующим, потерявшимся в каком-то чужом, темном и враждебном месте. Опять горела на западе в сизых нагроможденных тяжелых тучах красно-янтарная заря, и опять Ромашову чудился далеко за чертой горизонта, за
домами и полями,
прекрасный фантастический город с жизнью, полной красоты, изящества и счастья.