Неточные совпадения
Наступили
лучшие дни в году — первые дни июня. Погода стояла прекрасная; правда, издали грозилась опять холера, но жители…й губернии успели уже
привыкнуть к ее посещениям. Базаров вставал очень рано и отправлялся версты за две, за три, не гулять — он прогулок без цели терпеть не мог, — а собирать травы, насекомых. Иногда он брал с собой Аркадия. На возвратном пути у них обыкновенно завязывался спор, и Аркадий обыкновенно оставался побежденным, хотя говорил больше своего товарища.
Первые два дня мы отдыхали и ничего не делали. В это время за П.
К. Рутковским пришел из Владивостока миноносец «Бесшумный». Вечером П.
К. Рутковский распрощался с нами и перешел на судно. На другой день на рассвете миноносец ушел в море. П.
К. Рутковский оставил по себе в отряде самые
лучшие воспоминания, и мы долго не могли
привыкнуть к тому, что его нет более с нами.
По совести говоря, я думаю, что мог
привыкнуть к кумысу, но я боялся, чтоб его употребление и утренние прогулки, неразлучные с ним, не отняли у меня
лучшего времени для уженья.
Заметив в чужом необычное, слобожане долго не могли забыть ему это и относились
к человеку, не похожему на них, с безотчетным опасением. Они точно боялись, что человек бросит в жизнь что-нибудь такое, что нарушит ее уныло правильный ход, хотя тяжелый, но спокойный. Люди
привыкли, чтобы жизнь давила их всегда с одинаковой силой, и, не ожидая никаких изменений
к лучшему, считали все изменения способными только увеличить гнет.
К тому, что я стал рабочим, уже
привыкли и не видят ничего странного в том, что я, дворянин, ношу ведра с краской и вставляю стекла; напротив, мне охотно дают заказы, и я считаюсь уже хорошим мастером и
лучшим подрядчиком, после Редьки, который хотя и выздоровел и хотя по-прежнему красит без подмостков купола на колокольнях, но уже не в силах управляться с ребятами; вместо него я теперь бегаю по городу и ищу заказов, я нанимаю и рассчитываю ребят, я беру деньги взаймы под большие проценты.
— Могут и не хотеть! Подумайте, — люди с великим трудом наладили для себя какую-то жизнь,
привыкли к ней, а кто-то один — бунтует: не так живете! Не так? Да мы же
лучшие силы наши вложили в эту жизнь, дьявол тебя возьми! И — бац его, учителя, праведника. Не мешай! А все же таки живая правда с теми, которые говорят: не так живете! С ними правда. И это они двигают жизнь
к лучшему.
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время слушают и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и
лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа;
привыкают к грому страшных орудий смерти и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Он смотрел, не возражая ей. В нём бушевало чувство недовольства собой. Он
привык считать глупыми людей, не соглашавшихся с ним; в
лучшем случае он признавал их лишёнными способности развиться дальше той точки, на которой застыл их ум, —
к таким людям он относился с презрением и жалостью. Но эта девушка не казалась ему глупой, не возбуждала его обычных чувств
к оппонентам. Почему же это? Он отвечал себе...
Никите Федорычу, как ни
привык он
к лучшим удобствам жизни, это было нипочем.
Даже не очень строгий моралист мог быть огорчен тем, что учащаяся молодежь так «загрязняет» свои
лучшие годы постоянной возне с продажными женщинами,
привыкает к их обществу, целыми днями ведет пустую и часто циничную болтовню.
Она выбрала Кузьму, потому что он, по ее мнению, был
лучший из тех, в рядах которых ей приходилось выбирать, хотя мечты ее были иные, но благоразумие говорило ей, что они недостижимы. Она привязалась,
привыкла к Кузьме, он был для нее необходим, даже дорог, но она не любила его в смысле того чувства, которое охватывает женщину и под чарами которого она считает своего избранника лучше всех людей и в самом подчинении ему находит более наслаждения, нежели во власти над ним.
Привыкнуть к ней трудно, да и не дай бог, а без привычки ее нельзя переносить, не угнетая в себе самых
лучших своих чувств, на самой вершине которых в живой и благородной душе всегда будет стремление «поклоняться духом и истиною» Духу истины, иже от Отца исходит и живит мир.