Неточные совпадения
Иногда Клим испытывал желание возразить девочке, поспорить с нею, но не решался на это, боясь, что Лида рассердится. Находя ее самой интересной из всех знакомых девочек, он гордился тем, что Лидия относится
к нему лучше, чем
другие дети. И когда Лида вдруг капризно изменяла ему,
приглашая в тарантас Любовь Сомову, Клим чувствовал
себя обиженным, покинутым и ревновал до злых слез.
Другой «пророк» прочел начало его романа и
пригласил Райского
к себе.
Игнатович изредка
приглашал того или
другого ученика
к себе.
Во-первых, чуть ли не бил ее, во-вторых, нарочно
пригласил к себе Феферкухена, тот и ходил,
другом ее сделался, ну, хныкали вместе, по целым вечерам одни сидели, несчастья свои оплакивали, тот утешал: известно, божьи души.
Прейн на этот раз не отложил дела в долгий ящик, а сейчас же
пригласил генерала
к себе для необходимых совещаний. Прежде всего ему нужно было уломать генерала, а Тетюев пусть
себе едет в Петербург, — там видно будет, что с ним делать: дать ему ход или затереть на каком-нибудь
другом месте.
Их сиятельство уважили; пошли они это в
другую комнату; целый час он там объяснял: что и как — никому неизвестно, только вышли их сиятельство из комнаты очень ласковы, даже
приглашали Ивана Петровича
к себе, в Петербург, служить, да отказался он тем, что скромен и столичного образования не имеет.
— Откушать ко мне, — проговорил князь священнику и дьякону, подходя
к кресту, на что тот и
другой отвечали почтительными поклонами. Именины — был единственный день, в который он
приглашал их
к себе обедать.
На
другой день записка за запиской
к Александру. Он не являлся и не давал ответа. На третий, на четвертый день то же. Юлия написала
к Петру Иванычу,
приглашая его
к себе по важному делу. Жену его она не любила, потому что она была молода, хороша и приходилась Александру теткой.
— Трое, — настойчиво повторил Петр Иваныч. — Первый, начнем по старшинству, этот один. Не видавшись несколько лет,
другой бы при встрече отвернулся от тебя, а он
пригласил тебя
к себе, и когда ты пришел с кислой миной, он с участием расспрашивал, не нужно ли тебе чего, стал предлагать тебе услуги, помощь, и я уверен, что дал бы и денег — да! а в наш век об этот пробный камень споткнется не одно чувство… нет, ты познакомь меня с ним: он, я вижу, человек порядочный… а по-твоему, коварный.
Он переговорил об этом с m-me Углаковой, которая — благо и Пьер ее все приступал
к ней затеять у них как-нибудь танцы — устроила невдолге вечер,
пригласив на оный m-lle Блоху и убедительно прося ее при этом привезти с
собою ее молодого
друга, что та и исполнила.
На
другой день Хрипач
пригласил к себе Сашу и спросил его сухо и строго...
Оленин в толпе девок, которые все без исключения были красивы, рассмотрел Марьянку, и ему больно и досадно стало, что он сходится с нею в таких пошлых и неловких условиях. Он чувствовал
себя глупым и неловким и решился делать то же, чтò делал Белецкий. Белецкий несколько торжественно, но самоуверенно и развязно подошел
к столу, выпил стакан вина за здоровье Устеньки и
пригласил других сделать то же. Устенька объявила, что девки не пьют.
Когда она успокоилась и привыкла
к гостям, Иван Иваныч
пригласил ее поговорить наедине. Егорушка вышел в
другую комнатку; тут стояла швейная машина, на окне висела клетка со скворцом, и было так же много образов и цветов, как и в зале. Около машины неподвижно стояла какая-то девочка, загорелая, со щеками пухлыми, как у Тита, и в чистеньком ситцевом платьице. Она, не мигая, глядела на Егорушку и, по-видимому, чувствовала
себя очень неловко. Егорушка поглядел на нее, помолчал и спросил...
На
другой день в полдень он поехал
к жене и, чтобы скучно не было,
пригласил с
собой Ярцева.
— О господи! — воскликнул с комической ужимкой Потугин, — какие нынче стали молодые люди! Прелестнейшая дама
приглашает их
к себе, засылает за ними гонцов, нарочных, а они чинятся! Стыдитесь, милостивый горсударь, стыдитесь. Вот ваша шляпа. Возьмите ее, и"форвертс!" — как говорят наши
друзья, пылкие немцы. Литвинов постоял еще немного в раздумье, но кончил тем, что взял шляпу и вышел из комнаты вместе с Потугиным.
Он меня обнял, поцеловал и
пригласил на
другой день
к себе обедать, а я запутался и не попал, потом уехал в провинцию и больше не видал его, и не видал больше на сцене ни одного хорошего Кречинского — перед Василием Васильевичем Самойловым каждый из них был мальчишка и щенок.
Я сообщил Кокошкину и
другим роковой приговор Высоцкого. Все были глубоко огорчены. Подумав вместе, мы решились, однако, собрать консилиум. Я поехал
к Высоцкому и сообщил ему наше желание. Он был очень доволен и сказал, что он сам желал консилиума, не для больного, а для
себя, но не хотел вводить его в бесполезные издержки. Григорий Яковлевич, по моему желанию,
пригласил на консилиум Мудрова и Маркуса.
Ильин с благосклонною важностью опять
пригласил меня
к себе, и я на
другой день поехал
к нему; жил он ужасно далеко, где-то за Красными воротами, в деревянном ветхом домишке, помнится, своей сестры.
На самом первом шагу своего выхода в свет, когда бывшие товарищи по училищу собрались вместе, чтобы «взбрызнуть свои эполеты», Фермор за обедом прочитал стихи своего сочинения, в которых взывал
к совести своих однокашников,
приглашая их тут же дать
друг перед
другом торжественную клятву, что они будут служить отечеству с совершенным бескорыстием и не только ни один никогда не станет вознаграждать
себя сам, по «системе самовознаграждения», но и
другим этого не дозволит делать, а, несмотря ни на что, остановит всякое малейшее злоупотребление и не пощадит вора.
Сначала Иван Ильич надеялся освободиться от неприятности этого положения тем самым легким и приличным отношением
к жизни, которое выручало его прежде — он пробовал игнорировать расположение духа жены, продолжал жить попрежнему легко и приятно:
приглашал к себе друзей составлять партию, пробовал сам уезжать в клуб или
к приятелям.
Так рассуждала жена моя, и я с нею от души был согласен. По ее руководству, бывая в
других домах, знакомился с военными и
приглашал их
к себе.
К этим неразлучным
друзьям присоединился высокий рыжий хохол Середа, бог знает, какими ветрами занесенный на Урал; он молча ходил за Кривополовым и Дружковым, пил, если
приглашали, и под нос
себе мурлыкал какую-то хохлацкую песенку.
Приехал заседатель Федосеев и тотчас после приезда
пригласил нас
к себе на въезжую избу. Передав нам несколько писем, он попросил
других присутствующих удалиться и сам запер за ними дверь. Подойдя затем
к столу, он расстегнул форменный сюртук, как будто ему было душно, и стал набивать
себе трубку. Он был, казалось, в каком-то затруднении и даже в некотором замешательстве.
Мы уселись на обыкновенных своих местах в гостиной, и она поспешила предуведомить меня, что сегодня после обеда будет у них Лабзин, что меня представят ему и что если я ему понравлюсь, то он
пригласит меня
к себе и на домашний спектакль, который скоро будет в доме Черевина, что она очень хорошо видит их намерение завлечь меня в общество, которого она терпеть не могла, и при этом случае откровенно и неблагосклонно выражалась обо всех его членах, называя одних сумасшедшими, а
других дураками.
Да как заладила это: «Не могу я без него жить», плачет день, плачет
другой… Я было ее
к себе, в город, лекаря
пригласил, тот с неделю посмотрел и говорит: «Если ее оставить в этом положении, так она с ума сойдет». Как после этого прикажешь с ней быть?
— Но, милостивый государь! Вы со мной обходитесь, как будто, с позволения сказать, со старой подошвой, — проговорил Иван Андреевич в припадке самого кроткого отчаяния, голосом, в котором было слышно моленье. — Обходитесь со мной учтивее, хоть немножко учтивее, и я вам все расскажу! Мы бы полюбили
друг друга; я даже готов
пригласить вас
к себе на обед. А этак нам вместе лежать нельзя, откровенно скажу. Вы заблуждаетесь, молодой человек! Вы не знаете…
Капитан между тем сказал уже приветствие его величеству, и король, крепко пожав руку капитана, довольно правильным английским языком выразил удовольствие, что видит в своих владениях военное судно далекой могущественной державы, обещал на
другой же день посетить вместе с королевой «Коршун» и
пригласил вечером обедать
к себе капитана и трех офицеров.
— Что, брат? Нет, уж извини: расскажу. В Твери один наш товарищ, Волосатин,
пригласил нас
к себе на вечер, который давал его отец, и ваш сын там так неприлично повел
себя… просто так неприлично, что будь это в
другом месте — я не знаю, что бы могло выйти!
Должно быть, судьбе не угодно было этого, потому что в то воскресенье, когда г. Русанов
пригласил меня
к себе (у него должен был быть еще и
другой не менее известный изгнанник, князь Кропоткин), я уехал на остров Уайт (еще накануне) и нашел у
себя по возвращении его письмо со вложением двух депеш: от Степняка и от князя Кропоткина, с которым я также до того нигде не встречался.
Я с нею познакомился, помнится, в 1915 или 1916 году. На каком-то исполнительном собрании в московском Литературно-художественном кружке меня
к ней подвел и познакомил журналист Ю. А. Бунин, брат писателя. Сидел с нею рядом. Она сообщила, что привезла с
собою из Нижнего свои воспоминания и хотела бы прочесть их в кругу беллетристов.
Пригласила меня на это чтение — на Пречистенку, в квартире ее
друга В. Д. Лебедевой, у которой Вера Николаевна остановилась.
В конце осеннего семестра Васильев
пригласил к себе в клинику суб-ассистентом, в числе
других, и меня.
Г. собрал
к себе на вечеринку
друзей и
пригласил Ра—цкого.
Узнаю потрясающие вещи. Ксения «изменила» искусству, бросила мечту о сцене, вышла замуж за одного молоденького офицера,
друга детства, и занялась исключительно хозяйством. А Борис Коршунов, как-то застенчиво краснея и в то же время гордо блестя глазами, сообщает мне Маруся, имел такой огромный успех за это лето во Пскове, что, возомнив
себя вполне законченным прекрасным актером, решил, что учиться ему нечему, да и ни
к чему больше.
К тому же, его
пригласили на главные роли в один из лучших театров столицы.
Такая жизнь мыслима только в Петербурге — это жизнь на выклянчиваемые повсюду под тем или
другим предлогом, а иногда даже без всякого предлога, пособия и займы без отдачи. Для последних Марья Викентьевна охотно знакомилась со всеми чуть не в вагонах конки и на улицах,
приглашала к себе, радушно принимала, и на второй же визит нового знакомого огорашивала его просьбой дать ей взаймы ту или
другую, часто даже весьма маленькую, сумму.
Свадьба была в Москве, здесь провели молодые свой медовый месяц. Родные остались для Тони теми же дорогими
друзьями, какими были прежде. Она
приглашала Крошку Доррит
к себе на житье в деревню, но та, пожелав ей всевозможного счастья, не хотела расставаться со своими братьями и скромной долей, которой лучше не желала. Тони распределила свой денежный капитал, доставшийся ей после смерти ее благодетельницы, братьям и сестре, только переслала
к себе в деревню свой любимый рояль, с которым не могла расстаться.
Ошеломленная переданным ей сыном известием о его любви
к той женщине, от которой она его, казалось, так искусно устранила, княгиня решила сообщить завтра же все мужу и вместе с ним придумать способ спасти своего любимца из рук этой злодейки. На
другой день ее ожидал новый сюрприз. Князь Василий, которого она только что думала
пригласить к себе для переговоров, бледный, расстроенный явился в ее кабинет.
Но граф принял его очень ласково, сам сознал свою вину перед ним, обещал возвратить все им потерянное и
пригласил к себе на
другой день на обед, но непременно в сюртуке.
На
другой день князь Василий Васильевич первый сделал визит будущему свекру своей дочери и
пригласил на завтра
к себе на обед, как его, так и его супругу.
Ипполитов. Мне смертельно хочется подолее насладиться, как вы, в парочке с нею, обратите на
себя общее внимание. Сколько перекосится хорошеньких личиков! сколько маменек перебесится! (Сергей Петрович уходит в
другую комнату. Между тем Павел Флегонтыч подходит
к одному молодому человеку и шепчет ему что-то на ухо; молодой человек
приглашает Медовицыну и уводит ее.)
На
другой день графиня,
пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
На
другой день Даву выехал рано утром, и,
пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажом, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем кроме господина де-Кастре.
И только, и опять старый разговор на сцену. Эти мои пивные знакомые: один директор училища,
другой учитель истории. Они
пригласили меня
к себе; угощали токайским; потом вызвались завтра показать мне все достопримечательности Кракова.
— Извините, Николай Степанович, — перебил
другой «умный», — мне кажется, что это было в двадцать третьем году, потому что Висарион Лабазов назначен был командиром третьего корпуса в двадцать четвертом году и был в Варшаве. Он
приглашал его
к себе в адъютанты и после отказа уж перевел его. Впрочем, извините, я вас перебил.