Неточные совпадения
Она, счастливая, довольная после разговора
с дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению, и хотя она не намерена была говорить ему о предложении Левина и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело
с Вронским совсем конченным, что оно решится, как только
приедет его мать. И тут-то, на эти слова, князь вдруг вспылил и начал выкрикивать неприличные слова.
Раз
приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую
дочь замуж, а мы были
с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул в дверь залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю о том, что
приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось, в особенности потому, что я нашел в нем большое сходство
с лицом ее
дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Мне объявили, что мое знакомство и она, и
дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а
приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать
с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
—
Приезжает домой светская дама
с гостьей и кричит на горничную: «Зачем это вы переставили мебель и вещи в гостиной так глупо, бессмысленно?» — «Это не я-с, это барышня приказали». Тогда мамаша говорит гостье: «У моей
дочери замечательно остроумная фантазия».
Слева от Самгина хохотал на о владелец лучших в городе семейных бань Домогайлов, слушая быстрый говорок Мазина, члена городской управы, толстого,
с дряблым, безволосым лицом скопца; два года тому назад этот веселый распутник насильно выдал
дочь свою за вдового помощника полицмейстера, а
дочь,
приехав домой из-под венца, — застрелилась.
Несколько лет назад в Петербург
приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по ее словам, «вопиющее дело». Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, — заложив для него свой домик, составлявший все достояние старушки и ее недвижимой, увечной
дочери да внучки. Дом был заложен в пятнадцати тысячах, которые франт полностию взял,
с обязательством уплатить в самый короткий срок.
За обедом, кроме домашних —
дочери генерала
с ее мужем и адъютанта, были еще англичанин, купец-золотопромышленник и
приезжий губернатор дальнего сибирского города. Все эти люди были приятны Нехлюдову.
— Ничего-с, — ответил мужской голос, хотя и вежливо, но прежде всего
с настойчивым и твердым достоинством. Видимо, преобладал мужчина, а заигрывала женщина. «Мужчина — это, кажется, Смердяков, — подумал Алеша, — по крайней мере по голосу, а дама — это, верно, хозяйки здешнего домика
дочь, которая из Москвы
приехала, платье со шлейфом носит и за супом к Марфе Игнатьевне ходит…»
Приехав на другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал
дочери. Кирсанов просидел вечер, ничем не показывая своего мнения о женихе, и, прощаясь
с Катериною Васильевною, не сделал никакого намека на то, как он понравился ему.
Зять почти каждый день поутру
приезжал на завод, почти каждый день
приезжала с мужем
дочь.
Помню только, как изредка по воскресеньям к нам
приезжали из пансиона две
дочери Б. Меньшая, лет шестнадцати, была поразительной красоты. Я терялся, когда она входила в комнату, не смел никогда обращаться к ней
с речью, а украдкой смотрел в ее прекрасные темные глаза, на ее темные кудри. Никогда никому не заикался я об этом, и первое дыхание любви прошло, не сведанное никем, ни даже ею.
Со всем тем княгиня, в сущности, после смерти мужа и
дочерей скучала и бывала рада, когда старая француженка, бывшая гувернанткой при ее
дочерях,
приезжала к ней погостить недели на две или когда ее племянница из Корчевы навещала ее. Но все это было мимоходом, изредка, а скучное
с глазу на глаз
с компаньонкой не наполняло промежутков.
Между матерью и
дочерью сразу пробежала черная кошка.
Приехавши домой, сестрица прямо скрылась в свою комнату, наскоро разделась и, не простившись
с матушкой, легла в постель, положив под подушку перчатку
с правой руки, к которой «он» прикасался.
— Вот мы
приехали знакомиться, —
с польскою ласковостью заговорил Стабровский, наблюдая
дочь. — Мы, старики, уже прожили свое, а молодым людям придется еще жить. Покажите нам свою славяночку.
По первопутку
приехал в гости дорогой тестюшка Харитон Артемьевич вместе
с любимой
дочерью Харитиной, — вернее сказать, не
приехал, а его привезла Харитина.
«Мой муж не
приехал, нет даже письма,
И брат и отец ускакали, —
Сказала я матушке: — Еду сама!
Довольно, довольно мы ждали!»
И как ни старалась упрашивать
дочьСтарушка, я твердо решилась;
Припомнила я ту последнюю ночь
И всё, что тогда совершилось,
И ясно сознала, что
с мужем моим
Недоброе что-то творится…
— Это он к тебе
приезжал! — накинулась Дарья на младшую
дочь, Феклисту. — Все я вижу… Мало вам
с Аннушкой фабрики, так вы в глазах страмите отца
с матерью.
Приехавши ночью, я не хотел будить женатых людей — здешних наших товарищей. Остановился на отводной квартире. Ты должен знать, что и Басаргин
с августа месяца семьянин: женился на девушке 18 лет — Марье Алексеевне Мавриной,
дочери служившего здесь офицера инвалидной команды. Та самая, о которой нам еще в Петровском говорили. Она его любит, уважает, а он надеется сделать счастие молодой своей жены…
Н. И. Тургенева я не видал, хоть в одно время были в Петербурге и в Москве. Он ни у кого из наших не был, а я, признаюсь, при всем прежнем моем уважении к нему, не счел нужным его отыскивать после его книги.Матвей случайно встретился
с ним в тверском дебаркадере. Обнялись. Тургенев его расспрашивал обо всех, познакомил его
с сыном и
дочерью и по колокольчику расстались. Он опять уехал в Париж и вряд ли возвратится в Россию. Я не очень понимаю, зачем он теперь
приезжал…
Дочь свою он познакомил
с Женни, не ожидая на то никакого желания со стороны
приезжей гостьи или ее отца.
Наконец,
приехала и Елизавета Степановна
с дочерьми.
Чтобы не так было скучно бабушке без нас, пригласили к ней Елизавету Степановну
с обеими
дочерьми, которая обещала
приехать и прожить до нашего возвращенья, чему отец очень обрадовался.
Миницкие не замедлили
приехать и привезти
с собою двух старших
дочерей. Мы
с сестрицей любили их, очень им обрадовались, и у нас опять составились и прежние игры, и прежние чтения.
С утра до вечера мы были неразлучны
с сестрой, потому все комнатные наши занятия и забавы были у нас общие.
В день рождения Любочки, 13 декабря, еще перед обедом
приехали к нам княгиня Корнакова
с дочерьми, Валахина
с Сонечкой, Иленька Грап и два меньших брата Ивиных.
Анна Ивановна была
дочь одного бедного чиновника, и
приехала в Москву
с тем, чтобы держать в университете экзамен на гувернантку. Она почти без копейки денег поселилась в номерах у m-me Гартунг и сделалась какою-то
дочерью второго полка студентов: они все почти были в нее влюблены, оберегали ее честь и целомудрие, и почти на общий счет содержали ее, и не позволяли себе не только
с ней, по даже при ней никакой неприличной шутки: сама-то была она уж очень чиста и невинна душою!
Покуривая сигару, Прейн все время думал о той тройке, которая специально была заказана для Прозорова; он уступил свою дорожную коляску, в которой должны были
приехать Прозоров
с дочерью и доктор.
Переворот в жизни пана Лавровского совершился быстро: для этого стоило только
приехать в Княжье-Вено блестящему драгунскому офицеру, который прожил в городе всего две недели, но в это время успел победить и увезти
с собою белокурую
дочь богатого трактирщика.
— Что же, пусть
приедет, на
дочь посмотрит, — и
с этим вздохнула и задумалась, сидит спустя голову, а сама еще такая молодая, белая да вальяжная, а к тому еще и обращение совсем не то, что у Груши… та ведь больше ничего, как начнет свое «изумрудный да яхонтовый», а эта совсем другое… Я ее и взревновал.
Между тем
приехал исправник
с семейством. Вынув в лакейской из ушей морской канат и уложив его аккуратно в жилеточный карман, он смиренно входил за своей супругой и
дочерью, молодой еще девушкой, только что выпущенной из учебного заведения, но чрезвычайно полной и
с такой развитой грудью, что даже трудно вообразить, чтоб у девушки в семнадцать лет могла быть такая высокая грудь. Ее, разумеется, сейчас познакомили
с княжной. Та посадила ее около себя и уставила на нее спокойный и холодный взгляд.
Первый
приехал стряпчий
с женою, хорошенькою
дочерью городничего, которая была уже в счастливом положении, чего очень стыдилась, а муж, напротив, казалось, гордился этим.
Она отнеслась к нему
с просьбою снабжать ее книгами из библиотеки уездного училища, и когда он изъявил согласие, она, как бы в возмездие, пригласила его
приехать в первый же четверг и непременно
с дочерью.
Приехала и Марья Карповна
с дочерью, полной и румяной девушкой,
с улыбкой и заплаканными глазами.
Предав
с столь великим почетом тело своего патрона земле, молодой управляющий снова явился к начальнику губернии и доложил тому, что единственная
дочь Петра Григорьича, Катерина Петровна Ченцова, будучи удручена горем и поэтому не могшая сама
приехать на похороны, поручила ему почтительнейше просить его превосходительство, чтобы все деньги и бумаги ее покойного родителя он приказал распечатать и дозволил бы полиции, совместно
с ним, управляющим, отправить их по почте к госпоже его.
— Ты это как к нам
приехала? — проговорила Юлия Матвеевна,
с одной стороны невольно обрадованная приездом
дочери.
Сейчас по получении известия, что он уехал, Бактеева уведомила об этом Михаила Максимовича Куролесова, прибавя, что Степан Михайлович уехал надолго и что не может ли он
приехать, чтоб лично хлопотать по известному делу, а сама старуха Бактеева
с дочерью немедленно отправилась в Троицкое.
К довершению бедствий Любоньки
приезжала иногда проживавшая в губернском городе тетка Алексея Абрамовича
с тремя
дочерьми.
— И, матушка, господь
с тобой. Кто же не отдавал
дочерей, да и товар это не таков, чтоб на руках держать: залежится, пожалуй. Нет, по-моему, коли Мать Пресвятая Богородица благословит, так хорошо бы составить авантажную партию. Вот Софьи-то Алексеевны сынок
приехал; он ведь нам доводится в дальнем свойстве; ну, да ведь нынче родных-то плохо знают, а уж особенно бедных; а должно быть, состояньице хорошее, тысячи две душ в одном месте, имение устроенное.
Ваня Семилетов нашел нам квартиры дешевые, удобные, а кто хотел — и
с харчами. Сам он жил у отца Белова, которого и взял портным в театр. Некоторые актеры встали на квартиры к местным жителям, любителям драматического искусства. В Тамбов
приехали Казаковы и Львов-Дитю. Григорий Иванович был у больной
дочери. Его роли перешли к Львову, и он в день открытия играл Городничего в «Ревизоре».
Женщина осталась
с дочкой — ни вдова, ни замужняя, без куска хлеба. Это было в Воронеже, она жила в доме купца Аносова, дяди Григория Ивановича, куда последний
приехал погостить. За год до этого, после рождения младшей
дочери Нади, он похоронил жену. Кроме Нади, остались трехлетний Вася и пятилетняя Соня.
Пользуясь запутанными обстоятельствами Градищева, который
приехал к нему, товарищу по подрядам,
с просьбой выручить его деньгами, Хлопонин обещает, но взамен просит выдать
дочь за своего Сережу.
Я
приехал в Нальчик
с женой и
дочерью отдохнуть на лето, завел кунаков среди балкарских горцев и отправился
с двумя из них к ним в гости, в их почти недоступные аулы.
— Благодарю тебя, Доримедонт Васильич, что ты не утерпел и прилетел сюда навестить меня вдалеке от гнезда, но здесь, сделай милость… Завтра моя
дочь приедет: она, может быть, и не так проста, как мы
с тобой, ты не ставь ее всякое лычко в строчку…
Тетушке Клеопатре Львовне как-то раз посчастливилось сообщить брату Валерию, что это не всегда так было; что когда был жив папа, то и мама
с папою часто езжали к Якову Львовичу и его жена Софья Сергеевна
приезжала к нам, и не одна, а
с детьми, из которых уже два сына офицеры и одна
дочь замужем, но
с тех пор, как папа умер, все это переменилось, и Яков Львович стал посещать maman один, а она к нему ездила только в его городской дом, где он проводил довольно значительную часть своего времени, живучи здесь без семьи, которая жила частию в деревне, а еще более за границей.
Часов в двенадцать дня Елена ходила по небольшому залу на своей даче. Она была в совершенно распущенной блузе; прекрасные волосы ее все были сбиты, глаза горели каким-то лихорадочным огнем, хорошенькие ноздри ее раздувались, губы были пересохшие. Перед ней сидела Елизавета Петровна
с сконфуженным и оторопевшим лицом;
дочь вчера из парка
приехала как сумасшедшая, не спала целую ночь; потом все утро плакала, рыдала, так что Елизавета Петровна нашла нужным войти к ней в комнату.
Хотя здоровье Оленьки не совсем еще поправилось, но она выходила уже из комнаты, и потому Лидина
приехала к Ижорскому
с обеими
дочерьми. При первом взгляде на свою невесту Рославлев заметил, что она очень расстроена.
Около средины лета
приехала в мое соседство богатая вдова Лидина,
с двумя
дочерьми; она только что воротилась из Парижа и должна была, для приведения в порядок дел своих, прожить несколько лет в деревне.
Тюменев, отобедав, вскоре собрался ехать на дачу: должно быть, его там что-то такое очень беспокоило. При прощании он взял
с Бегушева честное слово завтра
приехать к нему в Петергоф на целый день. Бегушев обещал. Когда граф Хвостиков, уезжавший тоже
с Тюменевым вместе, садясь в коляску, пошатнулся немного — благодаря выпитому шампанскому, то Тюменев при этом толкнул еще его ногой: злясь на
дочь, он вымещал свой гнев и на отце.
— Сейчас в карету!.. Я
приехал за тобой в карете!.. Одевайся, сокровище мое!.. — говорил граф, подсобляя
дочери приподняться
с постели.
— Но вы поймите мое положение, — начал граф. — Тюменев уезжает за границу, да если бы и не уезжал, так мне оставаться у него нельзя!.. Это не человек, а вот что!.. — И Хвостиков постучал при этом по железной пластинке коляски. — Я вполне понимаю
дочь мою, что она оставила его, и не укоряю ее нисколько за то; однако что же мне
с собой осталось делать?..
Приехать вот
с вами в Петербург и прямо в Неву!