Неточные совпадения
— Шведская королева Ульрика-Элеонора скончалась
в загородном своем замке и лежала во гробе.
В полдень из Стокгольма
приехала подруга ее, графиня Стенбок-Фермор и была начальником стражи проведена ко гробу. Так как она слишком долго не возвращалась оттуда, начальник стражи и офицеры открыли дверь, и — что же представилось глазам их?
Около
полудня в конце улицы раздался тревожный свисток, и, как бы повинуясь ему, быстро проскользнул сияющий автомобиль,
в нем сидел толстый человек с цилиндром на голове, против него — двое вызолоченных военных, третий — рядом с шофером. Часть охранников изобразила прохожих, часть — зевак, которые интересовались публикой
в окнах домов, а Клим Иванович Самгин, глядя из-за косяка окна, подумал, что толстому господину Пуанкаре следовало бы
приехать на год раньше — на юбилей Романовых.
Нехлюдов
приехал в Кузминское около
полудня. Во всем упрощая свою жизнь, он не телеграфировал, а взял со станции тарантасик парой. Ямщик был молодой малый
в нанковой, подпоясанной по складкам ниже длинной талии поддевке, сидевший по-ямски, бочком, на козлах и тем охотнее разговаривавший с барином, что, пока они говорили, разбитая, хромая белая коренная и поджарая, запаленная пристяжная могли итти шагом, чего им всегда очень хотелось.
Остаться у них я не мог; ко мне вечером хотели
приехать Фази и Шаллер, бывшие тогда
в Берне; я обещал, если пробуду еще
полдня, зайти к Фогтам и, пригласивши меньшего брата, юриста, к себе ужинать, пошел домой. Звать старика так поздно и после такого дня я не счел возможным. Но около двенадцати часов гарсон, почтительно отворяя двери перед кем-то, возвестил нам: «Der Herr Professor Vogt», — я встал из-за стола и пошел к нему навстречу.
К
полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели
в зале писать. Поп, ничего не писавший и ничего не читавший, надел на нос большие серебряные очки и сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг обратился к старосте и, сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его...
На площадь приходили прямо с вокзалов артели
приезжих рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После
полудня навес поступал
в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все, что попало. Бедняки, продававшие с себя платье и обувь, тут же снимали их, переодевались вместо сапог
в лапти или опорки, а из костюмов —
в «сменку до седьмого колена», сквозь которую тело видно…
Отец с матерью ни с кем
в Симбирске не виделись; выкормили только лошадей да поели стерляжьей ухи, которая показалась мне лучше, чем
в Никольском, потому что той я почти не ел, да и вкуса ее не заметил: до того ли мне было!.. Часа
в два мы выехали из Симбирска
в Чурасово, и на другой день около
полден туда
приехали.
После
полудня, разбитая, озябшая, мать
приехала в большое село Никольское, прошла на станцию, спросила себе чаю и села у окна, поставив под лавку свой тяжелый чемодан. Из окна было видно небольшую площадь, покрытую затоптанным ковром желтой травы, волостное правление — темно-серый дом с провисшей крышей. На крыльце волости сидел лысый длиннобородый мужик
в одной рубахе и курил трубку. По траве шла свинья. Недовольно встряхивая ушами, она тыкалась рылом
в землю и покачивала головой.
К сожалению, Гришка не мог поспеть
в Комарево раньше вечера; помешали сосновские родственники, которые, по заведенному обычаю,
приехали прямо с погоста поминать покойника. Поминки, начавшиеся далеко за
полдень, продолжались вплоть до заката. Волей-неволей надо было ждать.
Затем все впало
в обычную колею.
В течение целых четырех лет Ольга Сергеевна являла собой пример скромности и материнской нежности. «Куколка», временно пренебреженный, вновь выступил на первый план и сделался предметом всевозможных восхищений. Его одевали утром, одевали
в полдень, одевали к обеду, одевали к вечеру. Утром к нему
приезжал специальный детский доктор, осматривал, ощупывал, присутствовал при его купанье и всякий раз неизменно повторял одну и ту же фразу...
Приехал я
в «Гималайское тож» после
полудня.
То же самое он сделал и у другого кабака и к
полдням слез с телеги и, отворив ворота купеческого дома,
в котором останавливались все барынины люди, провел тележку, отпрег, приставил к сену лошадь, пообедал с купеческими работниками, не преминув рассказать, за каким он важным делом
приехал, и пошел, с письмом
в шапке, к садовнику.
Приехала Надя
в свой город
в полдень.
Прошло около месяца. Покончив с делами, я опять возвращался
в губернский город на почтовых и около
полудня приехал на N-скую станцию.
После
полудня к хозяину
приезжает очень высокий и очень толстый мужик, с широким, бычьим затылком и с громадными кулаками, похожий на русского ожиревшего целовальника. Зовут его Петром Петровичем. Живет он
в соседнем селе и держит там с братом пятьдесят лошадей, возит вольных, поставляет на почтовую станцию тройки, землю пашет, скотом торгует, а теперь едет
в Колывань по какому-то торговому делу.
По дороге их захватила метель, они долго кружили и
приехали к месту не
в полдень, как хотели, а только к вечеру, когда уже было темно.
Выезжала она обыкновенно
в 9 часов утра,
в полдень была остановка для обеда до трех часов, а
в семь часов вечера
приезжала на ночлег,
в заранее определенное место.
Старик молча взял из киота икону, которой благословлял его к венцу и, крестообразно осенив ею сына, положил ему на голову. Благословение на братоубийство было дано. Отец и сын разошлись спать, но едва ли сомкнули
в эту ночь глаза. Наступил роковой день. Наточив топор и захватив с собой как его, так и четверть ведра водки, Петр после
полудня отправился на заимку.
Приехав туда, он начал молиться и ждать.
Алексей Платонович
приехал в Грузино
в среду
в полдень. Граф выразил ему признательность, что скоро
приехал. Якова Васильевича Виллье и доктора Миллера Бровцын застал уже при графе. Они сообщили ему о безнадежном состоянии больного.
Спазмы начались
в полдень,
в третьем часу
приезжал доктор, а
в шесть Лизочка уснула и спала крепким сном до двух часов ночи.