Неточные совпадения
Если же и сего недостаточно, то надлежит: отделив из толпы десятых и
признав их состоящими на
правах зачинщиков, распорядиться подобно как с первыми.
— Ты ведь не
признаешь, чтобы можно было любить калачи, когда есть отсыпной паек, — по твоему, это преступление; а я не
признаю жизни без любви, — сказал он, поняв по своему вопрос Левина. Что ж делать, я так сотворен. И
право, так мало делается этим кому-нибудь зла, а себе столько удовольствия…
Он только зa собой
признавал несомненное
право любить ее.
— Вы помните, что я запретила вам произносить это слово, это гадкое слово, — вздрогнув сказала Анна; но тут же она почувствовала, что одним этим словом: запретила она показывала, что
признавала за собой известные
права на него и этим самым поощряла его говорить про любовь.
— Так так-то, мой друг. Надо одно из двух: или
признавать, что настоящее устройство общества справедливо, и тогда отстаивать свои
права; или признаваться, что пользуешься несправедливыми преимуществами, как я и делаю, и пользоваться ими с удовольствием.
Что Ноздрев лгун отъявленный, это было известно всем, и вовсе не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный,
право, трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она была новость, он непременно сообщит ее другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы сказать: «Посмотрите, какую ложь распустили!» — а другой смертный с удовольствием преклонит ухо, хотя после скажет сам: «Да это совершенно пошлая ложь, не стоящая никакого внимания!» — и вслед за тем сей же час отправится искать третьего смертного, чтобы, рассказавши ему, после вместе с ним воскликнуть с благородным негодованием: «Какая пошлая ложь!» И это непременно обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни есть, наговорятся непременно досыта и потом
признают, что это не стоит внимания и не достойно, чтобы о нем говорить.
Впрочем, тревожиться много нечего: масса никогда почти не
признает за ними этого
права, казнит их и вешает (более или менее) и тем, совершенно справедливо, исполняет консервативное свое назначение, с тем, однако ж, что в следующих поколениях эта же масса ставит казненных на пьедестал и им поклоняется (более или менее).
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич, понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь
право не
признавать чувства сострадания, не то что наш брат, самоломанный!
— Я помню все, но все-таки я не
признаю за тобою
права злиться. Ты несчастлив, я согласен, но…
Вообще жизнь принимала весьма беспокойный характер, и Клим Самгин готов был
признать, что дядя Хрисанф
прав в своих предчувствиях. Особенно крепко врезались в память Клима несколько фигур, встреченных им за эту зиму.
В конце концов нужно было
признать, что Макаров был
прав, когда сказал об этих людях...
Самгин слушал рассеянно и пытался окончательно определить свое отношение к Бердникову. «Попов, наверное,
прав: ему все равно, о чем говорить». Не хотелось
признать, что некоторые мысли Бердникова новы и завидно своеобразны, но Самгин чувствовал это. Странно было вспомнить, что этот человек пытался подкупить его, но уже являлись мотивы, смягчающие его вину.
–…забывая о человеке из другого, более глубокого подполья, — о человеке, который
признает за собою
право дать пинка ногой благополучию, если оно ему наскучит.
Конференция ка-де
признала необходимым: демократизировать избирательные
права, реформировать Государственный совет, требовать ответственного министерства.
«Философия
права — это попытка оправдать бесправие», — говорил он и говорил, что,
признавая законом борьбу за существование, бесполезно и лицемерно искать в жизни место религии, философии, морали.
«Очевидно, Ломброзо все-таки
прав: преступный тип существует, а Дриль не хотел
признать его из чувства человеколюбия, в криминальной области неуместного. Даже — вредного».
— Социализм предполагает равенство
прав, но это значит:
признать всех людей равными по способностям, а мы знаем, что весь процесс европейской культуры коренится на различии способностей… Я приветствовал бы и социализм, если б он мог очеловечить, организовать наивного, ленивого, но жадного язычника, нашего крестьянина, но я не верю, что социализм применим в области аграрной, а особенно у нас.
— Наши Аристотели из газет и журналов, маленькие деспоты и насильники, почти обоготворяют общество, требуя, чтоб я безоговорочно
признала его
право власти надо мной, — слышал Самгин.
«А еще — он
признал за личностью
право научного бесстрастного наблюдения явлений», — хотел сказать Самгин, но не решился и сказал сонным голосом...
Обломов хотя и прожил молодость в кругу всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и все холодно, мудро анализирующей молодежи, но в душе у него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько ни ошибался он в людях, сколько бы ни ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в него. Он втайне поклонялся чистоте женщины,
признавал ее власть и
права и приносил ей жертвы.
Ольга не знала этой логики покорности слепой судьбе и не понимала женских страстишек и увлечений.
Признав раз в избранном человеке достоинство и
права на себя, она верила в него и потому любила, а переставала верить — переставала и любить, как случилось с Обломовым.
Бабушка сострадательна к ней: от одного этого можно умереть! А бывало, она уважала ее, гордилась ею,
признавала за ней
права на свободу мыслей и действий, давала ей волю, верила ей! И все это пропало! Она обманула ее доверие и не устояла в своей гордости!
— Да? Так я и подумал. Вообразите же, то дело, про которое давеча здесь говорил Версилов, — что помешало ему вчера вечером прийти сюда убедить эту девушку, — это дело вышло именно через это письмо. Версилов прямо, вчера же вечером, отправился к адвокату князя Сокольского, передал ему это письмо и отказался от всего выигранного им наследства. В настоящую минуту этот отказ уже облечен в законную форму. Версилов не дарит, но
признает в этом акте полное
право князей.
Зная, что человек не может иметь
права на землю, он
признал это
право за собой и подарил крестьянам часть того, на что он знал в глубине души, что не имел
права.
Нехлюдов молча вышел. Ему даже не было стыдно. Он видел по выражению лица Матрены Павловны, что она осуждает его, и
права, осуждая его, знал, что то, что он делает, — дурно, но животное чувство, выпроставшееся из-за прежнего чувства хорошей любви к ней, овладело им и царило одно, ничего другого не
признавая. Он знал теперь, что надо делать для удовлетворения чувства, и отыскивал средство сделать это.
«В-третьих, в заключительном слове своем председатель, вопреки категорического требования 1 пункта 801 статьи Устава уголовного судопроизводства, не разъяснил присяжным заседателям, из каких юридических элементов слагается понятие о виновности и не сказал им, что они имеют
право,
признав доказанным факт дачи Масловою яду Смелькову, не вменить ей это деяние в вину за отсутствием у нее умысла на убийство и таким образом
признать ее виновною не в уголовном преступлении, а лишь в проступке — неосторожности, последствием коей, неожиданным для Масловой, была смерть купца», Это вот главное.
Несмотря на то, что ему самому хотелось поскорее отделаться, и швейцарка уже ждала его, он так привык к своему занятию, что, начавши говорить, никак уже не мог остановиться, и потому подробно внушал присяжным, что если они найдут подсудимых виновными, то имеют
право признать их виновными, если найдут их невиновными, то имеют
право признать их невиновными; если найдут их виновными в одном, но невиновными в другом, то могут
признать их виновными в одном, но невиновными в другом.
Он не мог не знать, что он был
прав, не
признавая истинности церковного учения.
Правые все-таки могут
признавать государственный разум, овладение темными стихиями.
Средневековье
признавало в ряде христианских теологов, философов и юристов врожденные и неотъемлемые
права индивидуума (Грике).
Но реальность «мы» нисколько не дает
права признавать примат общества над человеческой личностью.
Вопрос в том, чтобы Россия окончательно отказалась от той пугающей и отталкивающей идеи, что «славянские ручьи сольются в русском море», т. е.
признала вечные
права за всякой национальной индивидуальностью и относилась к ней, как к самоценности.
«Когда мужчина
признает равноправность женщины с собою, он отказывается от взгляда на нее, как на свою принадлежность. Тогда она любит его, как он любит ее, только потому, что хочет любить, если же она не хочет, он не имеет никаких
прав над нею, как и она над ним. Поэтому во мне свобода.
Дети не сочувствуют мужичку и
признают за ним только
право терпеть обиду, а не роптать на нее.
В конце прошлого века о правилах уличного движения в столице и понятия не имели: ни
правой, ни левой стороны не
признавали, ехали — кто как хотел, сцеплялись, кувыркались… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум.
Наконец я подошел к воротам пансиона и остановился… Остановился лишь затем, чтобы продлить ощущение особого наслаждения и гордости, переполнявшей все мое существо. Подобно Фаусту, я мог сказать этой минуте: «Остановись, ты прекрасна!» Я оглядывался на свою короткую еще жизнь и чувствовал, что вот я уже как вырос и какое, можно сказать, занимаю в этом свете положение: прошел один через две улицы и площадь, и весь мир
признает мое
право на эту самостоятельность…
Он
прав, что насилием нельзя побороть зла и нельзя осуществить добра, но он не
признает, что насилию нужно положить внешнюю границу.
Я верю в истину и справедливость этого учения и торжественно
признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за
право угнетенных и слабых и, если нужно, то за них пострадать: такова моя вера» [См.: А. Воронский. «Желябов».
Отрицание Бога, иного мира и всего трансцендентного
признали достаточным основанием того пафоса, по которому человек божествен, человек имеет бесконечные
права, человеку предстоит блестящее будущее.
В 1867 г. заключен был договор, по которому Сахалин стал принадлежать обоим государствам на
праве общего владения; русские и японцы
признали друг за другом одинаковое
право распоряжаться на острове, — значит, ни те, ни другие не считали остров своим.
[Невельской настойчиво
признавал Сахалин русским владением по
праву занятия его нашими тунгусами в XVII столетии, первоначального его описания в 1742 г. и занятия южной части его в 1806 г. русскими.
Не
признавая ее
прав как самостоятельной личности, ей и не дают ничего, что в жизни может ограждать личность: она необразованна, у ней нет голоса даже в домашних делах, нет привычки смотреть на людей своими глазами, нет даже и мысли о
праве свободного выбора в деле сердца.
Мы такого чувства не
признаем и считаем себя
правыми, если, не служа, не ходим в департамент, не получая жалованья, не даем вычета в пользу инвалидов, и т. п.
Мы вовсе не хотим
признать за вами
право давать уроки Островскому; нам вовсе не интересно знать, как бы, по вашему мнению, следовало сочинить пьесу, сочиненную им.
Дурил бы, презирая все человеческие
права и не
признавая других законов, кроме своего произвола, а подчас удивлял бы своим великодушием, основанным опять-таки на той мысли, что «вот, дескать, смотрите: у вас
прав никаких нет, а на всем моя полная воля: могу казнить, могу и миловать»!..
Это странное явление (столь частое, однако же, в нашем обществе), происходит оттого, что Большов не понимает истинных начал общественного союза, не
признает круговой поруки
прав и обязанностей человека в отношении и другим и, подобно Пузатову, смотрит на общество, как на вражеский стан.
Затем стал говорить генерал Епанчин, в своем качестве отца, и говорил резонно, избегнул трогательного, упомянул только, что вполне
признает ее
право на решение судьбы Афанасия Ивановича, ловко щегольнул собственным смирением, представив на вид, что судьба его дочери, а может быть и двух других дочерей, зависит теперь от ее же решения.
— Можно, однако же, и не
признавать вашего
права к подобным вопросам, — вступился племянник Лебедева.
— О-очень при-ятно, — заметил тот, — и очень помню даже. Давеча, когда нас Иван Федорыч познакомил, я вас тотчас
признал, и даже в лицо. Вы,
право, мало изменились на вид, хоть я вас видел только ребенком, лет десяти или одиннадцати вы были. Что-то этакое, напоминающее в чертах…
Мы с достоинством и прямо ставим пред вами вопрос:
признаете ли вы себя в деле Бурдовского
правым или неправым?