Неточные совпадения
Посмотрев Миньону и решившись еще раз
прийти ее посмотреть вечером, мы отправились обедать к «Яру». У меня был золотой, и у Огарева около того же. Мы тогда еще были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали ouka au shampagne, [уху на шампанском (фр.).] бутылку рейнвейна и какой-то крошечной дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно
голодные и отправились опять смотреть Миньону.
Устенька перебирала все свои хлопоты по
голодному делу и не могла не
прийти к заключению, что все так мало и неумело сделано, ничего не подготовлено, как-то вяло и пассивно.
— Ты бы то подумал, поп, — пенял писарь, — ну,
пришлют нового исправника, а он будет еще хуже. К этому-то уж мы все привесились, вызнали всякую его повадку, а к новому-то не будешь знать, с которой стороны и подойти. Этот нащечился, а новый-то приедет голенький да
голодный, пока насосется.
На вопрос, сколько ее сожителю лет, баба, глядя вяло и лениво в сторону, отвечает обыкновенно: «А чёрт его знает!» Пока сожитель на работе или играет где-нибудь в карты, сожительница валяется в постели, праздная,
голодная; если кто-нибудь из соседей войдет в избу, то она нехотя приподнимется и расскажет, зевая, что она «за мужа
пришла», невинно пострадала: «Его, чёрта, хлопцы убили, а меня в каторгу».
— Задевает? — смеясь, вскричал хохол. — Эх, ненько, деньги! Были бы они у нас! Мы еще все на чужой счет живем. Вот Николай Иванович получает семьдесят пять рублей в месяц — нам пятьдесят отдает. Так же и другие. Да
голодные студенты иной раз
пришлют немного, собрав по копейкам. А господа, конечно, разные бывают. Одни — обманут, другие — отстанут, а с нами — самые лучшие пойдут…
Придя к Н.И. Пастухову
голодным и холодным, без работы и без возможности прокормить семью хотя бы в течение одного дня, И.А. Вашков ушел от него сравнительно обеспеченным человеком, с приличным, совершенно новым гардеробом, с оплаченной и оборудованной квартирой, с перспективой вполне безбедного существования и с возможностью приодеть всю свою многочисленную семью.
С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей,
голодной жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило ее до неузнаваемости: длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и на брюхе вечно покрытая засохшею грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как атлас. И когда она от нечего делать выбегала к воротам, становилась у порога и важно осматривала улицу вверх и вниз, никому уже не
приходило в голову дразнить ее или бросить камнем.
Я
прихожу к вечеру усталый,
голодный, но мне кажется, что за день я вырос, узнал что-то новое, стал сильнее. Эта новая сила дает мне возможность слушать злые насмешки деда спокойно и беззлобно; видя это, дед начинал говорить толково, серьезно...
Не будь этих людей, готовых по воле начальства истязать и убивать всякого, кого велят, не могло бы никогда
прийти в голову помещику отнять у мужиков лес, ими выращенный, и чиновникам считать законным получение своих жалований, собираемых с
голодного народа за то, что они угнетают его, не говоря уже о том, чтобы казнить, или запирать, или изгонять людей за то, что они опровергают ложь и проповедуют истину.
Если сделать такую прикормку с весны, сейчас как сольет вода, покуда не выросла трава около берегов и на дне реки, пруда или озера и не развелись водяные насекомые, следственно в самое
голодное для рыбы время, то можно так привадить рыбу, что хотя она и высосет прикормку из мешка, но все станет
приходить к нему, особенно если поддерживать эту привычку ежедневным бросаньем прикормки в одно и то же время; разумеется, уже в это время предпочтительно надобно и удить.
— Уж я знаю! Он в суде недавно сидел две недели кряду… всё судил…
Приходил оттуда злой,
голодный… Взял да щипцами самоварными грудь мне ущемил и вертит и крутит… гляди-ка!
— Рудин! — воскликнул он, — зачем ты мне это говоришь? Чем я заслужил это от тебя? Что я за судья такой, и что бы я был за человек, если б, при виде твоих впалых щек и морщин, слово: фраза — могло
прийти в голову? Ты хочешь знать, что я думаю о тебе? Изволь! Я думаю: вот человек… с его способностями, чего бы не мог он достигнуть, какими земными выгодами не обладал бы теперь, если б захотел!.. а я его встречаю
голодным, без пристанища…
Не успел Арефа передумать своих
голодных мыслей, а хлеб сам
пришел к нему. Лежит Арефа и слышит, как сучок хрустнул. Потом тихо стало, а потом опять шелест по траве. Чуткое дьячковское ухо, сторожливое, потому как привык сызмала в орде беречься: одно ухо спит, а другое слушает.
Вечером у них был «пир нищих» — пир удивительный. Гости
пришли даже из Бельвиля, и все один
голоднее другого и один другого оборваннее. Шерамур, приодетый Тантой в какую-то куртку, был между ними настоящий король, и они с настоящею деликатностью нищих устроили ему королевское место.
Шерамур, которому до сих пор никакие комбинации никогда не
приходили, думал просто: оставить деньги у Танты и водить к ней
голодных, пока она подаст счет и скажет: tout est fini. [все кончено — франц.] Но Tante Grillade была гораздо дальнозорче и умнее Шерамура, и притом, на счастье его, она имела на него планы.
— Командирша такая, голова, была, что синя пороха без ее воли в доме не сдувалось. Бывало, голова, не то, что уж хозяйка моя, приведенная в дом, а девки-сестры
придут иной раз из лесу,
голодные, не смеют ведь, братец ты мой, без спросу у ней в лукошко сходить да конец пирога отрезать; все батьке в уши, а тот сейчас и оговорит; так из куска-то хлеба, голова, принимать кому это складно?
Пускай она с Фернандо,
Как нищая, под окнами блуждает:
Я отвергаю от себя ее!
Эмилия не дочь мне; пусть она
Найдет отца себе другого; я отвергнул
Бесстыдную от сердца своего.
Когда б она
пришла к моим дверям,
Усталая,
голодная, худая,
Как смерть, когда б она просила
Кусочка хлеба у меня, и этого
Я б не дал ей; пускай она умрет
На обесчещенном моем пороге!..
Мы все, например, очень хорошо знали, что детям жандармского полковника, с тем же жандармом,
присылали всегда из родительского дома и котлет и жареной курицы, вкусный запах которых, пробиваясь из оловянной миски, сильно раздражал наши
голодные ноздри; но что ел Иосаф и где совершал этот акт, никому было не известно!
Кисельников. Детки мои, детки! Что я с вами сделал! Вы — больные, вы —
голодные; вас грабят, а отец помогает.
Пришли грабители, отняли последний кусок хлеба, а я не дрался с ними, не резался, не грыз их зубами; а сам отдал, своими руками отдал последнюю вашу пищу. Мне бы самому людей грабить да вас кормить; меня бы и люди простили, и Бог простил; а я вместе, заодно с грабителями, вас же ограбил. Маменька, маменька!
Почта из Петербурга
приходит иногда через семь дней, иногда через двадцать, а иногда и совсем не
приходит, потому что везут ее длинным кружным путем, сначала на юг, на Москву, потом на восток, на Рыбинск, на пароходе, а зимою на лошадях и, наконец, тащат ее опять на север, двести верст по лесам, болотам, косогорам и дырявым мостам, пьяные, сонные,
голодные, оборванные мерзлые ямщики.
Мы
пришли к тебе потому, что нет больше сил терпеть. Рассуди ты нас с писцом Хамуасом. Мы —
голодные, а он говорит, что выдал нам весь хлеб на прошлой неделе.
Собака заснула за двором.
Голодный волк набежал и хотел съесть ее. Собака и говорит: «Волк! подожди меня есть, — теперь я костлява, худа. А вот, дай срок, хозяева будут свадьбу играть, тогда мне еды будет вволю, я разжирею, — лучше тогда меня съесть». Волк поверил и ушел. Вот
приходит он в другой раз и видит — собака лежит на крыше. Волк и говорит: «Что ж, была свадьба?» А собака и говорит: «Вот что, волк: коли другой раз застанешь меня сонную перед двором, не дожидайся больше свадьбы».
«А в том, — отвечал Франциск, — что вот когда мы
придем к монастырю мокрые, грязные, холодные и
голодные и постучим к привратнику и он спросит: кто вы? и мы скажем, что мы братья его, и он на это скажет нам: лжете, вы — бродяги.
Когда настал
голодный год, к старушке стало
приходить так много ребятишек, что она не могла уже всем им дать молока от своей коровы. Трем-четырем даст, а больше и нет, и самой похлебать ничего не оставалось. Не привыкла старушка отказывать, да делать нечего — поневоле отказывает, и бедные ребятишки отходят с пустыми плошками… А такие они все жалкие, испитые, даже и не плачут, а только глядят жадно… Думать о них больно. И не знает старушка, как ей быть и как между всеми молочко делить…
Свободнейший гражданин столичного города Лиссабона, Альфонсо Зинзага, молодой романист, столь известный…только самому себе и подающий великие надежды…тоже самому себе, утомленный целодневным хождением по бульварам и редакциям и
голодный, как самая
голодная собака,
пришел к себе домой.
А медведи
пришли домой
голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом: «Кто хлебал в моей чашке!»
В наше время по деревням завелось нечто совершенно новое, невиданное и неслыханное прежде. Каждый день в нашу деревню, состоящую из восьмидесяти дворов,
приходят на ночлег от шести до двенадцати холодных,
голодных, оборванных прохожих.
Пришла очередь Баси. Все другие рассказывали о
голодном детстве, о горемычном житье. Бася начала так...
И представилось ему то, что было в его жизни:
голодные лица детей, попреки, каторжный труд и тупая тяжесть под сердцем, от которой хочется пить водку и драться; и оно будет опять, будет долго, будет непрерывно, пока не
придет смерть.
— Узнаешь ли ты меня, наконец, противная собака в австрийском ожерелке? Ты, негодяй,
пришел сюда, чтобы за мною шпионить, а я тебя сейчас и разгадал; и вот за это ты простоишь здесь приколотый к притолке до тех пор, пока издохнешь
голодной смертью, а я уйду в такое место, где меня другая такая собака, как ты, не отыщет.