Неточные совпадения
И на Западе гуманизм исчерпал, изжил себя,
пришел к кризису, из которого мучительно ищет западное человечество
выхода.
— Так или этак, а он все-таки
придет к этому
выходу: он должен бежать!
Путь А.И. Мерзлякова начинался от фанзы удэгейца Сиу Ху и шел прямо на восток, пересекая несколько маленьких перевальчиков. Перейдя речку Хуля, он повернул
к северо-востоку, затем пересек еще одну реку — Шооми (в верховьях) — и через 3 суток вышел на реку Кулумбе. Здесь, около скалы Мафа, он где-то видел
выходы каменного угля на поверхность. После перевала по другой безымянной горной речке он
пришел на реку Найну, прямо
к корейским фанзам.
Лопахин(взглянув на часы). Если ничего не придумаем и ни
к чему не
придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого
выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.
И по
выходе замуж она сдерживает свое обещание: когда муж попросил у ней денег, она уехала
к папеньке, а мужу,
прислала письмо, в котором, между прочим, излагалась такая философия: «Что я буду значить, когда у меня не будет денег? — тогда я ничего не буду значить!
Побьется-побьется помещик и
придет к убеждению, что единственный для него
выход — ликвидировать.
— М… н… н… это не равно-с, какой
выход задастся: иногда пьешь, пока все пропьешь, и либо кто-нибудь тебя отколотит, либо сам кого побьешь, а в другой раз покороче удастся, в части посидишь или в канаве выспишься, и доволен, и отойдет. В таковых случаях я уже наблюдал правило и, как, бывало, чувствую, что должен сделать
выход,
прихожу к князю и говорю...
Да, я
приходил к отчаянию; тем не менее всё, что изложено в моей книге, — незаменимо, и другого
выхода нет; никто ничего не выдумает.
Что было дальше?
к какому мы
пришли выходу? — пусть догадываются сами читатели. Говорят, что Стыд очищает людей, — и я охотно этому верю. Но когда мне говорят, что действие Стыда захватывает далеко, что Стыд воспитывает и побеждает, — я оглядываюсь кругом, припоминаю те изолированные призывы Стыда, которые от времени до времени прорывались среди масс Бесстыжества, а затем все-таки канули в вечность… и уклоняюсь от ответа.
К сумеркам он отшагал и остальные тридцать пять верст и, увидев кресты городских церквей, сел на отвале придорожной канавы и впервые с
выхода своего задумал попитаться: он достал перенедельничавшие у него в кармане лепешки и, сложив их одна с другою исподними корками, начал уплетать с сугубым аппетитом, но все-таки не доел их и, сунув опять в тот же карман, пошел в город. Ночевал он у знакомых семинаристов, а на другой день рано утром
пришел к Туганову, велел о себе доложить и сел на коник в передней.
— Я лучше
к тебе
приду с тетрадкой… А то у меня всё длинные… и пора мне идти! Потом — плохо я помню… Всё концы да начала вертятся на языке… Вот, есть такие стихи — будто я иду по лесу ночью и заплутался, устал… ну, — страшно… один я… ну, вот, я ищу
выхода и жалуюсь...
Ему даже
пришло было в голову самому как-нибудь подбиться
к чиновникам, забежать вперед зайцем, даже (там как-нибудь при
выходе из должности или подойдя как будто бы за делами) между разговором, и намекнуть, что вот, дескать, господа, так и так, вот такое-то сходство разительное, обстоятельство странное, комедия пасквильная, — то есть подтрунить самому над всем этим, да и зондировать таким образом глубину опасности.
(18) См. «С.-Петербургские ведомости», 1784, № 50, июня 21. Здесь помещено объявление о
выходе 15-й книжки «Собеседника» и приглашение
присылать свои статьи в редакцию. Объявление о понижении цены на первые книжки «Собеседника» сделано без всяких объяснений; просто сказано: «15-я книжка продается по 50
к.; по той же цене можно получать и все прежде вышедшие». То же повторено и в № 72, при объявлении о
выходе 16-й книжки.
Каренин (продолжая читать). «Но
к делу. Это самое раздваивающее меня чувство и заставляет меня иначе, чем как вы хотели, исполнить ваше желание. Лгать, играть гнусную комедию, давая взятки в консистории, и вся эта гадость невыносима, противна мне. Как я ни гадок, но гадок в другом роде, а в этой гадости не могу принять участие, просто не могу. Другой
выход,
к которому я
прихожу, — самый простой: вам надо жениться, чтобы быть счастливыми. Я мешаю этому, следовательно, я должен уничтожиться…»
Математика была так сильна у нас, что когда по
выходе Карташевского (это случилось уже без меня) приехал в Казань знаменитый тогда европейский математик Бартельс и, пришед на первую лекцию, попросил кого-нибудь из студентов показать ему на доске степень их знания, то Александр Максимыч Княжевич разрешил ему из дифференциалов и конических сечений такую чертовщину, что Бартельс, как истинный ученый,
пришел в восторг и, сказав, что для таких студентов надобно профессору готовиться
к лекции, поклонился и ушел.
— Вот это дело! — вскричал тот, с настоящей ловкостью фокусника подхватывал на лету Милку. Ну, прощай покуда. Мне идти надо, a то от хозяина попадет, если
к своему
выходу опоздаю. A пока слушай, что я тебе скажу: y нас жизнь веселая. И пляшем да кувыркаемся. То ли дело! A y вас, как я погляжу, ни свободы, ни радости. Ты
к нам
приходи в случае чего. A то одной Розке не справиться. Право, поступай
к нам в труппу.
— Ну, и что же? Она поступила правильно? В этом настоящий
выход?.. Нет, это ужасно и до безумия ненормально! А между тем именно ваши взгляды, ваша прямолинейная требовательность и делают возможными подобные ужасы. Это отрицать вы не можете. И не можете также отрицать, что вы запираете для живого человека все
выходы. Необходимо серьезно и пристально приглядеться
к «невидимому». И только тогда, призвав всю его силу и неизбежность, возможно
прийти к какому-нибудь
выходу.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь
к говору в гостиной и ожидая
выхода Бориса. Она уже начинала
приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека. Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.