Неточные совпадения
Аммос Федорович. А вот я их сегодня же велю всех забрать
на кухню. Хотите,
приходите обедать.
— А вот мы скуку сейчас прогоним, — сказал хозяин. — Бежи, Алексаша, проворней
на кухню и скажи повару, чтобы поскорей
прислал нам расстегайчиков. Да где ж ротозей Емельян и вор Антошка? Зачем не дают закуски?
Стоял этот бедный Михайло час, другой, отправлялся потом
на кухню, потом вновь
приходил, — барин все еще протирал глаза и сидел
на кровати.
Какие-то крикливые люди
приходили жаловаться
на него няньке, но она уже совершенно оглохла и не торопясь умирала в маленькой, полутемной комнатке за
кухней.
Однажды он
пришел и вдруг видит, что мыло лежит
на умывальном столике, щетки и вакса в
кухне на окне, а чай и сахар в особом ящике комода.
Вскоре из
кухни торопливо пронес человек, нагибаясь от тяжести, огромный самовар. Начали собираться к чаю: у кого лицо измято и глаза заплыли слезами; тот належал себе красное пятно
на щеке и висках; третий говорит со сна не своим голосом. Все это сопит, охает, зевает, почесывает голову и разминается, едва
приходя в себя.
— Я еще в будничном платье, все
на кухне была. Сейчас оденусь; братец скоро от обедни
придут, — отвечала она.
За работу Н. И. Струнникову Брокар денег не давал, а только платил за него пятьдесят рублей в училище и содержал «
на всем готовом». А содержал так: отвел художнику в сторожке койку пополам с рабочим, — так двое
на одной кровати и спали, и кормил вместе со своей прислугой
на кухне. Проработал год Н. И. Струнников и
пришел к Брокару...
О медицинской помощи, о вызове доктора к заболевшему работнику тогда, конечно, никому не
приходило в голову. Так Антось лежал и тихо стонал в своей норе несколько дней и ночей. Однажды старик сторож, пришедший проведать больного, не получил отклика. Старик сообщил об этом
на кухне, и Антося сразу стали бояться. Подняли капитана, пошли к мельнице скопом. Антось лежал
на соломе и уже не стонал.
На бледном лице осел иней…
Перед вечером
пришел полицейский, уже другой, рыжий и толстый, он сидел в
кухне на лавке, дремал, посапывая и кланяясь, а когда бабушка спрашивала его: «Как же это дознались?» — он отвечал не сразу и густо...
Пришла мать, от ее красной одежды в
кухне стало светлее, она сидела
на лавке у стола, дед и бабушка — по бокам ее, широкие рукава ее платья лежали у них
на плечах, она тихонько и серьезно рассказывала что-то, а они слушали ее молча, не перебивая. Теперь они оба стали маленькие, и казалось, что она — мать им.
В час отдыха, во время вечернего чая, когда он, дядья и работники
приходили в
кухню из мастерской, усталые, с руками, окрашенными сандалом, обожженными купоросом, с повязанными тесемкой волосами, все похожие
на темные иконы в углу
кухни, — в этот опасный час дед садился против меня и, вызывая зависть других внуков, разговаривал со мною чаще, чем с ними.
Но особенно он памятен мне в праздничные вечера; когда дед и дядя Михаил уходили в гости, в
кухне являлся кудрявый, встрепанный дядя Яков с гитарой, бабушка устраивала чай с обильной закуской и водкой в зеленом штофе с красными цветами, искусно вылитыми из стекла
на дне его; волчком вертелся празднично одетый Цыганок; тихо, боком
приходил мастер, сверкая темными стеклами очков; нянька Евгенья, рябая, краснорожая и толстая, точно кубышка, с хитрыми глазами и трубным голосом; иногда присутствовали волосатый успенский дьячок и еще какие-то темные, скользкие люди, похожие
на щук и налимов.
Даже бахаревский садовник и птичница
пришли сюда, несмотря
на пургу, и тоже переходили за ряжеными из
кухни в людскую, из людской в контору и так далее.
— Ну, отпрягши-то,
приходи ко мне
на кухню; я тебя велю чайком попоить; вечером сходи в город в баню с дорожки; а завтра пироги будут. Прощай пока, управляйся, а потом
придешь рассказать, как ехалось. Татьяну видел в Москве?
Вечером частый приезд докторов, суетливая беготня из девичьей в
кухню и людскую, а всего более печальное лицо отца, который
приходил проститься с нами и перекрестить нас, когда мы ложились спать, — навели
на меня сомненье и беспокойство.
Вихров невольно засмотрелся
на него: так он хорошо и отчетливо все делал… Живописец и сам, кажется, чувствовал удовольствие от своей работы: нарисует что-нибудь окончательно, отодвинется
на спине по лесам как можно подальше, сожмет кулак в трубку и смотрит в него
на то, что сделал; а потом, когда
придет час обеда или завтрака, проворно-проворно слезет с лесов, сбегает в
кухню пообедать и сейчас же опять прибежит и начнет работать.
Возвратясь домой, она собрала все книжки и, прижав их к груди, долго ходила по дому, заглядывая в печь, под печку, даже в кадку с водой. Ей казалось, что Павел сейчас же бросит работу и
придет домой, а он не шел. Наконец, усталая, она села в
кухне на лавку, подложив под себя книги, и так, боясь встать, просидела до поры, пока не
пришли с фабрики Павел и хохол.
Хромой портной был человек умный и наблюдательный, по своей должности много видавший разных людей и, вследствие своей хромоты, всегда сидевший и потому расположенный думать. Прожив у Марии Семеновны неделю, не мог надивиться
на ее жизнь. Один раз она
пришла к нему в
кухню, где он шил, застирать полотенцы и разговорилась с ним об его житье, как брат его обижал, и как он отделился от него.
— А кто тебя знает, кто ты таков и откуда ты выскочил! Только сердце мое, сердце чуяло, все пять лет, всю интригу! А я-то сижу, дивлюсь: что за сова слепая подъехала? Нет, голубчик, плохой ты актер, хуже даже Лебядкина. Поклонись от меня графине пониже да скажи, чтобы
присылала почище тебя. Наняла она тебя, говори? У ней при милости
на кухне состоишь? Весь ваш обман насквозь вижу, всех вас, до одного, понимаю!
Когда мы
пришли домой, я предложил ему стакан чаю. От чаю он не отказался, выпил и поблагодарил. Мне
пришло в голову раскошелиться и попотчевать его косушкой. Косушка нашлась и в нашей казарме. Петров был отменно доволен, выпил, крякнул и, заметив мне, что я совершенно оживил его, поспешно отправился в
кухню, как будто там без него чего-то никак не могли решить. Вместо него ко мне явился другой собеседник, Баклушин (пионер), которого я еще в бане тоже позвал к себе
на чай.
Обедают не вместе, а как попало, кто раньше
пришел; да и
кухня не вместила бы всех разом. Я попробовал щей, но с непривычки не мог их есть и заварил себе чаю. Мы уселись
на конце стола. Со мной был один товарищ, так же, как и я, из дворян. [Со мной был один товарищ, так же, как и я, из дворян. — Это был сосланный вместе с Достоевским в Омск
на четыре года поэт-петрашевец С. Ф. Дуров (1816–1869).]
Плохо мне жилось, но еще хуже чувствовал я себя, когда
приходила в гости ко мне бабушка. Она являлась с черного крыльца, входя в
кухню, крестилась
на образа, потом в пояс кланялась младшей сестре, и этот поклон, точно многопудовая тяжесть, сгибал меня, душил.
Скоро мы перестали нуждаться в предбаннике: мать Людмилы нашла работу у скорняка и с утра уходила из дому, сестренка училась в школе, брат работал
на заводе изразцов. В ненастные дни я
приходил к девочке, помогая ей стряпать, убирать комнату и
кухню, она смеялась...
Мы оба тотчас поняли, что она умерла, но, стиснутые испугом, долго смотрели
на нее, не в силах слова сказать. Наконец Саша стремглав бросился вон из
кухни, а я, не зная, что делать, прижался у окна,
на свету.
Пришел хозяин, озабоченно присел
на корточки, пощупал лицо кухарки пальцем, сказал...
Но,
придя домой, Вершина передумала: она села в
кухне на стул.
— Вот оно: чуть только я тебе сказал, что отца не слушался, сейчас ты это перенял и махнул
на улицу! А не велено тебе одному выходить. И ещё:
пришёл ты в
кухню — Власьевну обругал.
Придя в
кухню к ужину, Матвей взглянул
на осунувшееся, печальное лицо татарина и снова почувствовал в груди тяжёлый прибой злобы.
Всё исчезло для него в эти дни; работой
на заводе он и раньше мало занимался, её без ошибок вёл Шакир, но прежде его интересовали люди, он
приходил на завод, в
кухню, слушал их беседы, расспрашивал о новостях, а теперь — никого не замечал, сторожил постоялку, ходил за нею и думал про себя иногда...
Вдруг случилось нечто, опрокинувшее его: вечером, в
кухне, Маркуша сказывал Борису о таинственной птице шур, живущей
на перекрёстках лесных дорог;
пришла постоялка, вслушалась в рассказ и неожиданно проговорила...
Так прошло четыре тёмных, дождливых дня,
на третий — удар повторился, а ранним утром пятого дня грузный, рыжий Савелий Кожемякин помер, и минуту смерти его никто не видал. Монахиня, сидевшая у постели, вышла в
кухню пить чай,
пришёл Пушкарь сменить её; старик лежал, спрятав голову под подушку.
Пришли домой. Разбудив Дроздова, пили в
кухне чай и снова водку. Шакир кричал
на Максима, топая ногой о пол...
По глазам вижу, что ничего не понял. Одним словом, через двадцать минут
придем. Первое — шампанское поставить в ледник и водку тож, а красное наоборот, в теплое место в
кухню. Второе… Одним словом, дорогой мажордом желтой расы, поручаю тебе квартиру и ответственность возлагаю
на тебя. Граф! Алле ву зан [AIlez-vous en.-Пошли вон (фр.).]. Во-раки!.. (Выходит с Обольяниновым.)
Когда он
приходил и, усевшись
на кухне, начинал требовать водки, всем становилось очень тесно, и доктор из жалости брал к себе плачущих детей, укладывал их у себя
на полу, и это доставляло ему большое удовольствие.
Однажды,
придя домой из магазина, где столяры устраивали полки, Илья с удивлением увидал в
кухне Матицу. Она сидела у стола, положив
на него свои большие руки, и разговаривала с хозяйкой, стоявшей у печки.
Я
на минуточку загляну только к вам в столовую и
на кухню; нужно распорядиться: сейчас
придет официант, которому заказан ужин; может быть, и вина принесены…
— Знать ничего не хочу, — говорит, — важные лица тебя не знали, когда я тебя
на кухне кормил.
Пришел сюда, так ты мой, — и должен из старого корыта почавкать. Без того не выпущу.
— Анна Николаевна уже
присылала наведаться. Ее Анютка прибегала
на кухню и расспрашивала. То-то злится теперь! — возвестила Настасья Петровна, бросаясь к самовару.
Довольно рано, часов в десять, только что затемнело по-настоящему, нагрянули мужики с телегами и лесные братья
на экономию Уваровых. Много народу
пришло, и шли с уверенностью, издали слышно было их шествие. Успели попрятаться; сами Уваровы с детьми уехали, опустошив конюшню, но, видимо, совсем недавно:
на кухне кипел большой барский, никелированный, с рубчатыми боками самовар, и длинный стол в столовой покрыт был скатертью, стояли приборы.
Из этого вывели заключение, что норка
приходила к
кухне, стоящей
на довольно большой горе, не для ловли рыбы.
Евреиновы — мать и два сына — жили
на нищенскую пенсию. В первые же дни я увидал, с какой трагической печалью маленькая серая вдова,
придя с базара и разложив покупки
на столе
кухни, решала трудную задачу: как сделать из небольших кусочков плохого мяса достаточное количество хорошей пищи для трех здоровых парней, не считая себя саму?
Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда всё уже отдохнуло после департаментского скрипенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто
на улицу, определяя его
на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто
на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, в две небольшие комнаты с передней или
кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний, — словом, даже в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества, от которого никогда и ни в каком состоянии не может отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому
пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда всё стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
Один из солдат, идя
на кухню за обедом, сжалившись надо мной, взял и мой котелок; но когда он
пришел, то застал меня спящим глубоким сном.
Обеспокоенный анонимным письмом и тем, что каждое утро какие-то мужики
приходили в людскую
кухню и становились там
на колени, и тем, что ночью из амбара вытащили двадцать кулей ржи, сломав предварительно стену, и общим тяжелым настроением, которое поддерживалось разговорами, газетами и дурною погодой, — обеспокоенный всем этим, я работал вяло и неуспешно.
Алеша чуть-чуть не заплакал, хотя и
пришло ему
на мысль, что лучше, чтоб ее нигде не находили, нежели чтоб попала она
на кухню.
Затем матушка глубоко вздохнула, приказала мне понравиться дядюшке, которого бог
прислал на мое счастье, и побежала в
кухню. В тот же день я и Победимский переселились во флигель. Нас поместили в проходной комнате, между сенями и спальней управляющего.
— А что ж! в город сойду… К хозяевам-то к старым
приду, да и попрошусь
на кухне жить… Пустят!.. Неужли таки выгонят?!. Чай, не выгонят… Проживу, пока надобно.
Бабушка его за это так полюбила, что однажды велела ему
прийти в
кухню и там собственноручно вымыла ему голову, а
на дорогу подарила фунт мыла.
Вы называете себя и объясняете, зачем
пришли. Ужас и изумление сменяются пронзительным, радостным «ах!» и закатыванием глаз. Это «ах», как эхо, передается из передней в зал, из зала в гостиную, из гостиной в
кухню… и так до самого погреба. Скоро весь домик наполняется разноголосыми радостными «ах». Минут через пять вы сидите в гостиной,
на большом, мягком, горячем диване, и слышите, как ахает уж вся Московская улица.
Обед,
на который я был зван, был вовсе не"званый обед". Кроме меня и семьи, был только какой-то художник, а вечером
пришел другой его приятель — фельетонный романист, одно время с большой бульварной известностью, Ксавье де Монтепен. И эти господа были одеты запросто, в пиджаках. Но столовая, сервировка обеда, меню, тонкость
кухни и вин — все это было самое первосортное. Тут все дышало большим довольством, вкусом и крупным заработком уже всемирно известного драматурга.