Неточные совпадения
Вера, на другой день утром рано, дала Марине записку и велела отдать кому-то и
принести ответ. После ответа она стала веселее, ходила гулять на
берег Волги и вечером, попросившись у бабушки на ту сторону,
к Наталье Ивановне, простилась со всеми и, уезжая, улыбнулась Райскому, прибавив, что не забудет его.
Сегодня положено обедать на
берегу. В воздухе невозмутимая тишина и нестерпимый жар. Чем ближе подъезжаешь
к берегу, тем сильнее пахнет гнилью от сырых кораллов, разбросанных по
берегу и затопляемых приливом. Запах этот вместе с кораллами перенесли и на фрегат. Все натащили себе их кучи. Фаддеев приводит меня в отчаяние: он каждый раз
приносит мне раковины; улитки околевают и гниют. Хоть вон беги из каюты!
Мы дошли до какого-то вала и воротились по тропинке, проложенной по
берегу прямо
к озерку. Там купались наши, точно в купальне, под сводом зелени. На
берегу мы застали живописную суету: варили кушанье в котлах, в палатке накрывали… на пол, за неимением стола. Собеседники сидели и лежали. Я ушел в другую палатку, разбитую для магнитных наблюдений, и лег на единственную бывшую на всем острове кушетку, и отдохнул в тени. Иногда врывался свежий ветер и проникал под тент,
принося прохладу.
Ворон скорее следует отнести
к полезным птицам, чем
к вредным. Убирая в тайге трупы павших животных, дохлых рыб по
берегам рек, моллюсков, выброшенных морским прибоем, и в особенности разные отбросы человеческих жилищ, они являются незаменимыми санитарами и играют огромную роль в охране природы. Вред, причиняемый воронами хозяйству, по сравнению с той пользой, которую они
приносят, невелик.
Он постоянно посылал разведчиков то на реку Иодзыхе, то на
берег моря, то по тропе на север. Вечером он делал сводки этим разведкам и сообщал их мне ежедневно. Чжан Бао вел большую корреспонденцию. Каждый почти день прибегал
к нему нарочный и
приносил письма.
Ныне новое происшествие: когда недавно был паводок,
к городскому
берегу принесло откуда-то сверху неизвестное мертвое тело.
И, на волнах витязя лелея.
Рек Донец: «Велик ты, Игорь-князь!
Русским землям ты
принес веселье,
Из неволи
к дому возвратясь». —
«О река! — ответил князь, — немало
И тебе величья! В час ночной
Ты на волнах Игоря качала,
Берег свой серебряный устлала
Для него зеленою травой.
И, когда дремал он под листвою,
Где царила сумрачная мгла,
Страж ему был гоголь над водою.
Чайка князя в небе стерегла.
— Я? Да, я тоже был порядочно измят, на
берег меня втащили без памяти. Нас
принесло к материку, за Амальфи [Амальфи — город на побережье Салернского залива.] — чуждое место, но, конечно, свои люди — тоже рыбаки, такие случаи их не удивляют, но делают добрыми: люди, которые ведут опасную жизнь, всегда добры!
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший
к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер
принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его
берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти
к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у
берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Когда их работа кончена и мокрая сеть вновь лежит на носовой площадке баркаса, я вижу, что все дно застлано живой, еще шевелящейся рыбой. Но нам нужно торопиться. Мы делаем еще круг, еще и еще, хотя благоразумие давно уже велит нам вернуться в город. Наконец мы подходим
к берегу в самом глухом месте. Яни
приносит корзину, и с вкусным чмоканьем летят в нее охапки большой мясистой рыбы, от которой так свежо и возбуждающе пахнет.
— Давно; а какие были волосы! Золотое руно, подобное тому, за которым аргонавты [Аргонавты. — В древнегреческом мифе об аргонавтах рассказывалось о походе величайших героев Греции во главе с Язоном
к берегам Колхиды. Аргонавты, названные так по имени их корабля «Арго», должны были добыть в Колхиде золотое руно священного барана, которое
приносило счастье той стране, где оно находилось.] переплывали морские пучины.
Встал и медленными шагами пошел
к речке, что протекала возле погоста. Зачерпнул ведра,
принес к могиле и полил зеленый дерн и любимые покойницей алые цветики, пышно распустившие теперь нежные пахучие свои головки на ее могилке… Опять сходил на речку,
принес ведра белоснежного кремнистого песку
берегóвого и, посыпав им кругом могилы, тихо побрел задами в деревню.
Рем сказал: «Нас два брата; когда мы были маленькие, нас
принесло в колыбельке
к дереву на
берегу Тибра, и там нас кормили дикие звери и птицы. И там мы выросли. А чтобы узнать, кто мы такие, — у нас осталась наша зыбка. На ней медные полоски и на полосках что-то написано».
А между тем за ним по пятам следовал хитрый Кучум по противоположному
берегу Иртыша. Его лазутчики сыскали брод, тайно приблизились
к спавшим на
берегу под шатрами казакам, взяли у них три пищали с ладунками и
принесли Кучуму в доказательство того, что мертвецки спят ненавистные им пришельцы.